Мое предложение ему мыслить картинами возникло именно из этого образа и спонтанно - исходя из нашего договора, я даже не задумался над ключом к его коду перед встречей. Но он принял мои слова всерьез, и на меня обрушилась вакханалия несуразных форм и кричащих красок, в которой, как в зеркале, отразилось его полное отсутствие контроля над собой. Усмехнувшись, я с готовностью поспособствовал ему в последнем, надеясь выбить его из равновесия перед более важной встречей.

Она оказалась еще значительнее, чем я ожидал. Я понял в самом ее начале, зачем Анатолию - именно ему, а не Татьяне - понадобилось научиться кодировать свои мысли. Как обычно, светлые представили нам на рассмотрение лишь то свое открытие, в природе которого разобраться без нас не смогли. А вот насильный вывод из невидимости - более того, из инвертации - они нам хвастливо продемонстрировали, оставив его секрет при себе.

И все же, несмотря на шок от всех их открытий, больше всего на этой встрече поразил меня Гений.  Наверно, потому что от светлых я привычно ожидал, чего угодно, а к его, с позволения сказать, нарочитой экстравагантности оказался не готов.

Вполне ожидаемо, Гений сразу схватил суть Татьяниного открытия и даже задал всем направление его индивидуального применения. И, должен заметить, ехидное замечание Анатолия в адрес моей специфики распознавания ангелов существенно подтолкнуло меня в этом направлении.

Я всегда отличался обостренным обонянием. Мои коллеги даже иногда шутили, что я и добычу, и опасность носом чую. Инвертация же не мне затычки в нос вставляла, как изволил выразиться Анатолий, а источник запахов запечатывала в некоем резервуаре. И проник я в нее, отдав должное Татьяне как автору открытия и представив себе ее в виде флакона изысканных духов, из которого я вынул пробку.

С остальными задержка образовалась, пока я каждому подходящую емкость не подобрал.

Анатолию, как ни странно, лучше всего подошла канистра с бензином - запах резкий, но не неприятный.

Карающий меч прекрасно уместился в банку с аммиаком, при открытии которой я почти отшатнулся.

Гений же представился мне бутылкой выдержанного вина, букет которого может оценить только истинный гурман.

Я только успел удивиться разнообразию этих запахов, которое абсолютно не ощущал в невидимости, как бесценное выдержанное вино, доверенное моим заботам, забурлило как молодое.

Не раз во время этой встречи у меня возникало ощущение, что Гений задался целью сломать все существующие стереотипы нашего мышления и поведения.

Он пошел на поводу - и, судя по всему, уже давно - у Анатолия с его дурной земной привычкой тыкать всем вокруг.

Он открыто заявил, что пытался просканировать мысли Татьяны.

Он с совершенно неподобающим благодушием отнесся к кличке, которую она ему небрежно дала.

Он в открытую и во всеуслышание предложил ей работу в нашем отделе - не в осторожных и личных переговорах, а прямо под носом карающего меча.

Я понял, что имел в виду глава моего отдела, говоря о моей первоочередной задаче на этой встрече - мне нужно было обеспечить безопасность Гения от него самого. К чему я и приступил, лишь только он заявил, что готов переметнуться к светлым, если Татьяне его предложение не подходит. Любой ценой, вспомнил я, и взглядом пообещал карающему мечу невосполнимый ущерб при малейшем движении.

Мне показалось, что какое-то время он оценивал свои шансы - и пришел к правильному выводу: за все время нашего общения ему удалось нейтрализовать меня лишь однажды, много лет назад, с помощью Марины и только частично. Надменным кивком он дал нам с Гением возможность удалиться.

Последний, по всей видимости, тоже уже пришел в себя и позволил мне увести себя без излишних пререканий. Отбросив принятую у нас неприязнь к необоснованному физическому контакту, я крепко поддерживал его под локоть. Он словно и не замечал этого. Мне даже показалось, что он наконец-то осознал всю абсурдность своих недавних эскапад и замкнулся в мрачном раскаянии.

Как только мы отошли на безопасное расстояние, я предложил, чтобы отвлечь его, инвертироваться.

- Что такое аналитический отдел? - спросил я, глубоко вдыхая пьянящий аромат, обрушившийся на меня.

Гений бросил в мою сторону острый взгляд, тут же прикрыв глаза рукой.

- Группа светлых, - ответил он, отвернувшись в сторону, - которые пытаются модернизировать устои.

- Эта модернизация имеет отношение к нам? - догадался я, вспомнив неожиданный вопрос нашего главы.

- Давайте вернемся в видимое состояние, - поморщился Гений. - Вот как-то не ожидал я таких неудобств - придется срочно защитные меры разрабатывать.

Материализовавшись, он тут же принялся что-то бубнить себе под нос, абсолютно забыв о моем существовании и постепенно ускоряя шаг. Я не настаивал на продолжении разговора. Возможно, благородный запах ударил мне в голову, но я чуть ли не подгонял его - сейчас важнее всего было передать приобретенное умение моей дочери.

Вернувшись на землю, я немедленно схватился за телефон. И все же остановил себя в последний момент. Назначь я ей встречу заранее - вместе с ее кумиром и втайне от ее опекуна - она только испугается и вряд ли сможет полностью скрыть это если не от последнего, так от наблюдателя.

Намного проще было встретить ее на следующий день после занятий. Не один день сопровождая ее повсюду, я обнаружил, что в университет наблюдатели за ними не следуют. И если при этом окажется, что ее кумир именно в этот день решил устроить себе выходной - так тому и быть.

Нарушить данное Анатолию слово мне не удалось. Не исключено, что оковы его надобности и на земле до меня дотянулись, скрипнул я зубами, наблюдая через окно машины, как моя дочь со светлым наследником, держась за руки, сбегают по ступенькам университетского здания.

Набрав ее номер, я с удовольствием отметил, что ей пришлось забрать у него руку, чтобы ответить на мой звонок.

- Привет, уже освободилась? - непринужденно поинтересовался я. - Хотел встретиться.

- Ну давай, подъезжай к дому, - неуверенно ответила Дара, переглядываясь со своим кумиром. - Я часа через два буду.

- Я уже подъехал, посмотри налево, - сообщил ей я, давая короткий сигнал.

- А с чего это срочность такая? - недовольно буркнула она.

- Все объясню, - пообещал ей я. - И вы мне оба нужны.

Она мгновенно отключилась и что-то быстро бросила светлому отпрыску. Они синхронно посмотрели в мою сторону, затем снова переглянулись и настороженно двинулись к машине.

Когда они сели в нее, я раздраженно отметил про себя, что у обоих стоит мысленный блок. Дариным я никогда не уставал любоваться - она прятала свои мысли, как на картинке «Найди животное в джунглях», среди пышной и красочной растительности. У ее кумира они скрывались в густом, клубящемся тумане - их присутствие и движение были явственно ощутимы, но не различимы.

- Понятно, подготовились, - проворчал я вместо приветствия.

- Что случилось? - спросила Дара с тревогой в голосе.

Светлый отпрыск просто молча смотрел на меня - точь-в-точь, как его мать, когда Гений пригласил ее к нам в отдел.

Я коротко рассказал им об инвертации и о появившейся возможности проникать в нее. Я объяснил им значимость такого умения для их защиты от нападения любых недругов и сообщил, что ему вполне возможно научиться, чем и предложил немедленно заняться.

В город уже пришла весна. Она оказалась ранней и дружной, и всех вышедших из здания студентов уже словно ветром сдуло. Еще раз, для полной уверенности, осмотрев окрестности, я перешел в невидимость.

- Вы меня ощущаете? - спросил я ради чистоты эксперимента, ничуть не сомневаясь в ответе.

- Ну, конечно, - пожала плечами Дара.

- А сейчас? - повторил я, и инвертировался.

Они озадаченно переглянулись, и у меня мелькнула мысль, что им для мысленного обмена никакие блоки преградой не являются. Что отнюдь не добавило мне симпатий к обладателю привилегии, недоступной для меня.