Ну-ну, подумал я про себя, посмотрим, чем он обоснует свой запрос - не открывая природы Татьяниного индивидуального курса.

Похоже, он об этом тоже подумал и решил не откладывать принятие Татьяной решения не только до конца ее обучения, но даже до окончания своего курса.

Когда мы с ней пришли в павильон карателей, возле двери, за которой она их обучала, топтались двое еще не посвященных.

- А почему вы не заходите? - улыбнулась им Татьяна.

- Там Вас командир ждет, - сообщил ей один из них.

Улыбка сбежала с ее лица, и глаза испуганно метнулись ко мне.

- Я тут побуду, - пообещал я ей, взглядом приглашая карателей попробовать помешать мне.

Стас появился минут через двадцать, которые мне двадцатью часами показались. Ступив в коридор и прикрыв за собой дверь, он вперился в меня немигающим взглядом.

Собрав все силы в кулак, я не отвел свой и через пару мгновений даже поднял вопросительно бровь.

Он опустил глаза, склонил голову и слегка развел руками.

Я гордо вскинул подбородок, едва сдержав победный вопль - вот никогда я по-настоящему в моей Татьяне не сомневался, даже в редчайшие минуты легкой меланхолии.

Подчиненные Стаса замерли по стойке «Смирно», как статуи, и даже дышать, по-моему, перестали. Только глазами водили от меня к нему.

- Разрешите приступить? - нервной скороговоркой произнес наконец один из них.

- Чтобы сегодня все закончили, - перевел на них Стас тяжелый взгляд. - Узнаю, что у инструктора с кем-то проблемы были - на месяц права посещения земли лишу.

Посверлив их еще немного взглядом, Стас молча развернулся и вышел из павильона.

Оба его подчиненных бросились к двери.

- Стоять! - негромко и весомо скомандовал я. - После меня.

- Так командир же… - зыркнул на меня один из них через плечо.

- У нас уже появились проблемы? - как можно вкрадчивее поинтересовался я, отодвигая их плечом от двери.

Короткий Татьянин рассказ каждым словом капал живительной влагой на мою иссушенную сомнениями душу. Стас, конечно, не удержался, чтобы и ей руки не выкрутить, но использование ее умения видеть ангелов в невидимости показалось мне совсем незначительной платой за возможность побыстрее распрощаться с его костоломами и перейти к менее опасным курсам.

Впрочем, последние несколько дней мы провели с вышеупомянутыми костоломами душа в душу. Татьяна вернулась в общий строй - в инвертации и моих объятиях, а я - к подготовке отчета, который обещал быть всесторонним благодаря ее комментариям к действиям своих соучеников. Которые я подслушивал. Ни разу не смутившись -  в конце концов, Стас тоже позаимствовал мою идею отправной точки для связи Татьяны с его инструкторами. Тоже без разрешения и малейшего зазрения совести.

Если бы не эта общая мысленная связь, я бы Татьяну еще тогда научил мысленные образы передавать. Но во время занятий мне не хотелось еще один приобретенный ею навык на всеобщее карательное обозрение выставлять, а вечером она уже забывала все увиденные картины.

Однако мне и ее словесных замечаний хватало, чтобы начать, казалось, понимать слова одного из инструкторов о Тени. Он действительно бросался на поставленную цель, как бык на красную тряпку, ни мало не заботясь о том, какой ценой ему достанется ее достижение. Причем даже Татьяна заметила, что он был наиболее эффективен в авангарде атаки. Все задачи прикрытия, свидетелями которых мы оказались, он провалил - бросался в бой при малейшем появлении опасности, выдавая скрытые позиции и оголяя доверенный ему участок операции.

А вот одиночкой я бы его не назвал. К сожалению. Он никогда никем не командовал во время тренировок, даже ни с кем не кооперировал, но я заметил, что остальные Татьянины соученики следовали за ним в его бросках, даже в ущерб своим собственным задачам. На земле мне случалось сталкиваться с таким явлением: люди частенько старались подражать отчаянным, уверенным в себе, самодостаточным личностям, особенно если те в упор не замечали ни их самих, ни их усилия.

В отчете я, разумеется, не стал вдаваться во все эти подробности. Мне же велели фиксировать факты, а не выводы делать. Я и зафиксировал: яркие результаты Тени по всем направлениям, его готовность брать на себя ответственность, его полную самоотверженность в выполнении поставленной задачи, его явное умение увлечь за собой других, и прочая и прочая.

Главное, чтобы этот фейерверк боевых талантов полностью затмил и так неудовлетворительные, как я надеялся, результаты Татьяны.

Тот говорун из инструкторов Стаса однажды отвел меня в сторону и намекнул, что дружба, взаимовыручка и безоговорочная поддержка являются тремя китами, на которых покоится славное имя их отряда. Посему индивидуальный курс обучения Татьяны вполне закономерно предполагает индивидуальный подход к его оценке.

Я сурово напомнил ему, что по общему признанию их киты располагаются на черепахе беспристрастности и бескомпромиссности, и попросил строго блюсти доброе имя их подразделения во имя примера молодым ангелам.

Еще не хватало, чтобы оказалось, что я случайно приручил этих волков и они нас с Татьяной уже в свою стаю записали. Нет уж, у нас с ней своя команда! Наблюдая за ней, наблюдающей за своими соучениками и всякий раз в яблочко попадающей в оценке их слабых и сильных сторон, я только посмеивался. Посмотрим, как сможет устоять мой руководитель перед искушением заполучить такой тандем из моих и ее открывшихся способностей.

Но когда на последнем занятии Татьяниной группе объявили результаты, меня вновь посетила крамольная мысль, что не зря одни каратели столько времени с темными сотрудничают. Ни с теми, ни с другими ни о чем договариваться нельзя! Татьянины успехи в курсе Стаса оценили беспристрастно, но добавили ей показатель, которого не только ни у одного из ее соучеников не оказалось, но и, в чем я не сомневался, ни у кого до них.

И главное - придраться не к чему, с горечью вспомнил я ее блестящие предложения по расстановке сил в каждой тренирующейся группе. Которым я мысленно рукоплескал.

А также ее рассказы о подборе персонального ключа к воротам в инвертацию для каждого карателя. Который я не додумался пресечь в самом начале.

А также ее умение застать врасплох и обкрутить вокруг мизинца любого попавшегося ей на земле ангела. Над чем я столько хохотал в свое время. Пока речь обо мне не заходила.

Вечером я отправил Татьяну спать и сел переписывать свой доклад. К утру, после нескольких десятков неудачных попыток, я бросил это дело. Как бы мимолетно, вскользь, небрежно, ни упоминал я о ее успехах в тактике, уникальность оценки новичка с такой стороны сразу в глаза бросалась.

В конце концов, я решил в очередной раз довериться своей несравненной способности к импровизации. Заметят необычный показатель - что-нибудь придумаю. С подходящим случаю удивлением вниманию к столь незначительному отклонению от нормы.

Перебирая в голове всевозможные варианты ненужного внимания аналитиков и примеряя к каждому из них соответствующее выражение удивления на лице, я забыл напомнить Татьяне перед уходом о повышенной осторожности в мое отсутствие.

Опомнился я только где-то в середине прозрачного леса - и тут же схватился за телефон. Нет! Если она с кем-то говорит, еще рявкнет, что я ей мешаю. Могу отвлечься от предстоящего испытания. А если она ни с кем не говорит, придется интересоваться, чем она занимается. А я не уверен, что хочу это знать - опять могу отвлечься.

Еще шагов через двадцать я хлопнул себя ладонью по лбу. Зачем мне телефон - я же могу на мысленную связь с ней выйти! На минуту, чтобы без всяких подробностей - скажу ей, что уже к блокпосту подхожу. Представив себе тарелку с ароматной молодой вареной картошкой, я понял, что уже отвлекаюсь. Нет! Хватит с меня подозрений и сомнений! Отныне Татьяне предоставляется мое полное доверие - в конце концов, она только что от Стаса отбилась почти без моей помощи.

Окрыленный порывом благородного чувства, я практически пролетел оставшийся путь до административного здания. Чтобы побыстрее вернуться и проверить, насколько оправданным оказалось мое доверие.