— А бывали ли в замке, в гостях у дувура, девушки с Терры?

— Никогда не слышала о такой планете.

— Вы уверены?

— Да.

— А бывали ли в замке гостьи с планеты Земля?

— Кажется да, была одна. Её звали Рига.

— Прошу обратить внимание Суда. Земля и Терра название одной и той же планеты.

Защита заметно поникла.

— Скажите свидетель, были ли среди гостей чистокровные люди. Поясняю. Люди, без каких либо генетических мутаций.

— Нет, таких не было.

— Откуда такая уверенность?

— Я имею общее медицинское образование и кроме обязанностей по хозяйству исполняла обязанности врача. По прибытии, а после ежемесячно, я проводила профилактический осмотр всех девушек.

— Что, бывали проблемы?

— Нет, все были здоровы.

— Ну и что же давали понять вам эти осмотры? Как вы решали, что гостьи не чистокровные люди?

— По большинству из них, это было заметно чисто внешне. Но кроме этого, все они имели общую мутацию с расой грутов.

— Какую же? Вы, как медицинский работник, можете объяснить суду?

Рагда Лан То замялась, но всё же продолжила:

— Женская особь грутов имеет хрящевидную, очень жесткую спираль, реагирующую на внезапное и нежелательное для неё вторжение. Это уберегает её от домогательств и посягательств со стороны особей мужского пола, особенностью которых является постоянная готовность к совокуплению.

— Поясните суду подробнее.

— Я хочу сказать, что половой орган мужчин расы грутов всегда, на протяжении всей его жизни, находится в тонусе. Это особенность организма. Женщины же готовы к соитию лишь во время овуляции — раз в месяц. Тогда их спирали втянуты в плоть и безопасны.

— То есть, — продолжило обвинение, вы утверждаете, что все гостьи дувура имели такую защиту, как у женщин грутов, но грутами не были?

— Да.

— И девушка с Земли, которую вы назвали Ригой, тоже имела такую мутацию?

— Да.

— Скажите, свидетель. Дувур вступал в сексуальные связи со своими гостьями?

— Протестую, — завопила защита, это не имеет отношения к процессу.

— Протест принимается, — огласил Верховный Судья.

— Подсудимый, встаньте.

Ээрбар Игборн, бледный и похудевший, встал со скамьи.

— Признаёте ли Вы, что действительно посещали резервацию Терру и незаконно вывозили оттуда людей?

Он молчал.

Рига волновалась. Она вцепилась в руку Тока. Её лихорадило.

— Дувур, отвечайте суду, — голос подал сам император. Ээрбар вздрогнул и поднял глаза на судей.

— Нет.

В зале повисло молчание.

— Только лишь образцы тканей, — закончил он и тяжело опустился на скамью.

— Прошу вызвать свидетеля со стороны обвинения.

— Вы утверждаете, что родились на Земле? — голос Са Цора эхом разносился по залу.

— Да, утверждаю.

Рига старалась не глядеть в сторону дувура. Зато тот, не отрываясь, во все глаза смотрел на девушку. Ток наблюдал, как чувства одно за другим сменяются на лице Ээрбара. Сначала это было удивление и даже радость, потом злость и гнев. Вожделенная игрушка, так внезапно пропавшая, стояла перед бывшим владельцем совсем рядом, жива и здорова, и вдобавок давала сейчас показания, способные стать последним гвоздём вбитым в крышку обвинения, которая захлопнет путь дувура не просто к имперскому трону, а сделает его изгоем, персоной «нон грата» в галактике.

Он закричал:

— Рига, ты же знаешь, что на Земле тело твоё умирало. Я просто перенёс твоё сознание в другое, которое вырастил в лаборатории. Неужели я плохо заботился о тебе? Ты говорила, что любишь меня. Хочешь, чтобы я был счастлив! А теперь уничтожаешь!

Голос дувура, глубокий, грудной, был наполнен такой неподдельной горечью, что Рига, Ток это ясно увидел, дрогнула. Она начала лопотать, что дувур действительно спас её, что любил, хорошо относился, заботился. Что сбежала она потому, что приревновала к другим девушкам, не желая делить с ними его любовь. Что тело это её и не её, одновременно. Что дувур неплохой в общем — то человек, а даже наоборот добрый и щедрый.

Обвинитель был в ярости.

Защита в экстазе.

Рига в слезах.

Дувур в молчании.

Судьи в раздумьях.

Ток в шоке.

Глаза разлипались медленно, с трудом. Грут повел ими из стороны в сторону. Обзору мешали стенки криокамеры. Наконец, глаза обрели подобающую им резкость. В этот же миг появилось и осознание происходящего.

Включился вибромассаж. Ток почувствовал, как разгоняется кровь в онемевших от долгой неподвижности мышцах. Выносливый организм быстро справился с последствиями долгого перелета. Оставалось последнее — избавить его от пилопасты. Грут поморщился — неприятная процедура. Однако ничего не поделаешь.

Через четверть часа грут уже сидел в общем зале пассажирского космолайнера, потягивая из пластикового стакана питательный раствор. Зал был наполнен лишь на треть. Многие пассажиры менее стойко переносили анабиоз и особенно последствия пробуждения. Им требовалось больше времени, а порой и экстренная, медицинская помощь.

Рядом с Током на сидение плюхнулся молодой, разряженный тип с бледным лицом. Он напомнил груту того молокососа из свиты дувура, которому он так необдуманно сломал руку. Память тут же услужливо предоставила обрывки сна, которые Ток отогнал сегодня при пробуждении. Сейчас, картинка из сна вновь четко и ясно возникла перед его внутренним взором. Но взволновало грута не столько то, что ему приснилось, сколько те чувства, что он испытывал во сне.

А снился ему… Ток зашипел, чем напугал рядом сидящего типа. Тот даже отодвинулся, со страхом поглядывая на «варвара». Грут отвернулся, показывая свое полное равнодушие к типу.

— Что же это такое, — подумал Ток. Опять дувур. Почему жизнь этого человека, его поступки, сказываются на жизни его, грута. Да, Току снился дувур. И снился ему он не как мужчине, а как женщине. Току было стыдно вспоминать те чувства, что он испытывал к Ээрбару во сне, то, как млела его душа от близости с дувуром. Грут потряс головой, отгоняя наваждение. — Это все моя женская сущность Анны, — думал грут. Она точно не устояла бы перед таким красавчиком.

Успокоив себя, Ток расслабился. Однако последние события из головы не шли. Суд признал дувура виновным, но не по всем статьям обвинения. Было доказано, что незаконного вывоза людей с Терры он не совершал, а именно это обвинение было самым отягчающим, за что кандидат в императоры мог лишиться гражданства. Кроме того, дувур предоставил суду контракты со всеми девушками, где они, совершенно добровольно, признавали в Ээрбаре своего душеприказчика и не имели к нему никаких претензий.

Несомненно, правосудие учло показания Риги и ее слова в защиту дувура. Однако суд признал его виновным в генетических махинациях, которые на этот момент уже были запрещены имперским законом. Это было тяжким преступлением, но на лишение гражданства не тянуло. Зато тянуло на лишение многих его активов в пользу империи. Самым же страшным наказанием для высокородного дувура оказалось лишение его титула «керге». Именно этот титул, в совокупности с титулом «дувур» давал ему возможность быть первым в списке кандидатов на Трон. Теперь он стал одним из многих. А с подмоченной репутацией и вовсе терял этот шанс.

— Черт с ним, с этим дувуром, — злился Ток. — Рига! Как она могла! Конечно, потом все выяснилось. Оказывается, это была сделка. Рига получила довольно крупную сумму за свой спектакль, но скрывала это от Тока. Она призналась потом, после суда. Доказывала, что с паршивой овцы, хоть шерсти клок. Говорила, что теперь им нечего бояться и есть на что жить. Ток соглашался. Только на душе было мерзко, словно его обвели вокруг пальца, предали. Груту не нужны были эти деньги, нечестные и грязные. Ему было странно, что Рига, его нежная и чистая Рига способна на такое. А вкупе с ее интрижкой с мадам Цор, это было мерзко вдвойне.