Прилетев на Землю, принцесса решила не рисковать и воспользоваться телом какой-нибудь аборигенки. Тут то ей и подвернулась я. А дальше все пошло не совсем так, как рассчитывала принцесса. И не так, как рассчитывал Са Цор. Хотя на что он рассчитывал, остается лишь догадываться. Но принцесса исчезла.

Магнат сам вел расследование. Император поручил ему розыск пропавшей наследницы. У Са Цора в руках были все карты. Он предполагал, где принцесса, но скрывал это от императора, а обыграл все перед Нинмеем так, что пропажа Аурелии якобы связана с дувуром, и предоставил кое — какие доказательства их любовной связи. Император поверил. И подключил дополнительные источники поиска. Тогда Са Цор понял, что рано или поздно следы приведут ищеек императора на Землю и послал туда Вэлту. Араханка разнюхала и выяснила все. Корабль принцессы был найден. Допуск к кораблю имелся. Его выдал сам император, имевший дублирующий код от «Астерии». Он сам подарил эту быстроходную шлюпку любимой правнучке. Инк сообщил о произошедшем, о том, что память принцессы, возможно, повреждена и об аборигенке, унесшей с собой часть сознания Аурелии. Са Цор принял решение найти аборигенку, то есть меня. Он не мог рисковать, зная, что где-то на планете есть существо, имеющее хоть малейшую толику памяти принцессы. Аурелию он приказал оставить в криокапсуле. Тогда, он видимо не был еще готов избавиться от ее тела.

Забирать меня с Земли в их планы не входило. Просто извлечь память, а тело оставить там, в кальянной. Потом доктора бы гадали, что случилось с молодой женщиной. Обследовали, исследовали и, в конце концов, отключили от аппарата искусственного поддержания жизни. Короче — концы в воду. Но обстоятельства сложились таким образом, что Вэлта притащила меня на свой корабль и использовала мое собственное тело. Когда я об этом думаю, меня корежит. Хотя…, как говорит Рига, во всем нужно искать положительные моменты.

Зачем Са Цор решил поместить мое сознание в тело грута, до сих пор загадка. У меня есть кое-какие предположения на эту тему. О них мне поведал сам магнат в наш с ним совместно проведенный вечер. Я вздрагиваю от тех воспоминаний. По телу проходит волна жара. К сожалению, у меня, как у Риги, нет иммунитета от того препарата.

Рига подала в суд на мадам Са Цор за сексуальное принуждение. Суд посчитал Ригу потерпевшей. Стало известно, что жена Са Цора, после всего случившегося подала на развод и соизволила совершить трансмиссию в другое тело. Сейчас она уединенно живет со своим сыном, в отсуженной у мужа загородной резиденции на Крине и пишет мемуары.

Я вижу, что принцесса и император уже поднялись на подиум. Там их ждут. Это Ее Преподобие, Хейресс Са Рета Ванзеру — глава единой общегалактической церкви. Ей предстоит совершить древний обряд посвящения принцессы в официальные наследницы. С этого момента, Аурелия станет соправительницей императора. На ее плечи ляжет тяжкий груз ответственности за весь Галактический Союз.

У нас с Хейрес очень доверительные, близкие отношения. Она мне призналась, что почувствовала тогда, в первую нашу встречу, что-то очень близкое и родное во мне. Я, призналась ей в том же. Ее преподобие утверждает, что мне от принцессы достались кое-какие экстраординарные способности. Я верю. Бабка дувура — Кэсс Игборн, при каждой нашей встрече тоже об этом твердит.

Дувур все так же сидит в своем замке. Аурелия говорит, что он пытался с ней обсудить их отношения. Но, конечно безрезультатно. Она ему не простила. И даже не женщин, а то, что он так бессовестно «полез на Трон», тогда как по ее мнению, должен был бороздить космос в поисках пропавшей возлюбленной.

Действие на подиуме уже в стадии завершения. Сейчас все должны преклонить колени перед принцессой, признав в ней официальную наследницу. Я делаю глубокий реверанс, и по ходу дела незаметно тычу кулаком в бок Карака, стоящего на ступень ниже. Грут выпучив глазищи таращится на принцессу и императора совершенно забыв этикет. Мой тычок приводит его в чувство. Он опускается на одно колено.

Аурелия лучезарно улыбается подданным. На нас она чуть дольше останавливает свой взгляд. Лишь мне понятно ее движение бровью — мы уже договорились, где и как отметим сегодняшний праздник.

Толпа начинает расходиться. Мы торопимся к нашему флайву. Сейчас будет столпотворение в воздухе. Карак включает представительскую сирену. Все разлетаются на нашем пути, уступая дорогу. Мы хохочем. Мой грут все предусмотрел.

Карак единственный из нас троих ничего не помнит. Память его обрывается на том самом моменте, когда он подписал контракт и продал свое тело. Но его мать утверждает, что грут очень с тех пор изменился. Он очень привязан к своей семье и обе его жены сейчас ждут ребенка. Скоро в Доме Фиалковых случится пополнение. Хекау считает, что здесь моя заслуга, а точнее отпечатков моего сознания. Все-таки грутом мне пришлось прожить больше пяти лет. Но вот Гип недавно мне проболтался, что Карак в тайне похаживает к дочке аккедианского шамана — прекрасной тэрэ. И здесь я очень его понимаю.

Эпилог

Лифт поднимает меня на девяностый этаж. Я иду по ковровым дорожкам гостиничного коридора и считаю номера на дверях. Вот и мой. Я открываю дверь и вхожу в полутемную комнату, на ходу снимая перчатки и шляпку с вуалью — не хочу, чтобы меня кто-то узнал. Плащ тоже летит на стул вслед за шляпкой. Под ним на мне лишь пеньюар тончайшего шелка. Снимаю сапожки и босыми ногами прохожу к сервированному столу. На столе букет красных роз. Разворачиваю записку. Улыбаюсь. Протягиваю руку к хрустальному кубку. Содержимое кубка сладким, тягучим потоком спускается по пищеводу, разогревая меня изнутри. Теперь остается лишь ждать.

Я слышу шорох в дверях. Пришел тот, ради кого я здесь. Сердце бьет набат. Мое обостренное обоняние чувствует запах. Я узнаю его из сотен тысяч. Это запах моей страсти, моего наваждения. Я не оборачиваюсь на звуки. Стою у окна и молчу.

Волнения воздуха рассказывают мне о его приближении, и все равно я вздрагиваю от первого прикосновения. Я втягиваю носом воздух, пытаясь вобрать в себя этот манящий запах. Руки ложатся на мои плечи, обнимают их. Легкий поцелуй в шею. Я таю. Оборачиваюсь и смотрю в лишенные белков, пронзающие меня насквозь глаза.

— Я знал, что ты придешь, — говорят эти глаза.

В моем взгляде ответный вызов. Я делаю движение вырваться. Куда там!

— Я не ОНА!

— Я знаю.

— Тогда почему?

Вместо ответа поцелуй. Мне этого мало.

— Почему, — вновь требую я ответа.

Он глубоко вздыхает, не выпуская меня из объятий. Наконец тихо шепчет:

— Не знаю.

Я хмурю брови.

Он улыбается, и вновь шепчет мне на ухо:

— Обещаю подумать и ответить на этот вопрос в следующий раз.

Я делаю вид, что верю ему. Это наша игра.

Конец