И всё!

Брюс, Стюарты… Кто эти люди? Это фамилия или слуги? Какой хоть год? – мысленно спросила я.

Слегка раздвинула свитки вглядываясь, вдруг дату не заметила. Под записью даты не было, но перед ней шла запись другой рукой и над ней стояла дата: 734/5/23. Запись была сделана хозяйкой и повествовала о том, что пока хозяина не было в замке, пришлось нанимать людей, чтобы чинить крышу.

Значит, мой предок путешествовал весной 1734 года. Или 734?

Остается только вздыхать. Я сосредоточилась и задала вопрос: «Кто этот Брюс и что он сделал?» Уронила свитки на стол.

«Рецепт зелья для наведения дурмана».

Отлично – прям сейчас и наведу. Подкрутила рулончик вниз.

«Рецепт зелья для совместимости пары». После перечисления процесса варки и готовки ингредиентов, надпись: «записано со слов Джейкоба Брюса».

Так-так-так… Значит этот Брюс сочинял зелья. Видимо, под словом «изобретания» мой предок понимал химические эксперименты. Так-так… Возможно, он придумал зелье, с помощью которого можно вызвать у женщины принятие генов дракона. Интересно!

Причем здесь зелье для дурмана? Перематываю свиток на предыдущий рецепт. Нет, этот рецепт не записан со слов Брюса, но стоит пометка, что при употреблении людьми вызывает смерть мгновенную, при употреблении драконами – вызывает помешательство с видениями. Не понятно. О, есть приписка: «запах зелье имеет миндаля. Если когда либо, в еде ли, питье ли вы ощутите запах миндаля, вспомните, что это может вызвать дурман, коему был однажды подвергнут наш добрый друг Брюс».

Подняла свиток и мысленно повторила: «Брюс. Джейкоб Брюс». Какая-то тоненькая струнка отозвалась во мне. Я уронила свиток на стол.

Дата неразборчиво, но год 1567. «Дошли слухи, что один из наших сородичей, в далекой Скотландии вынужден принять на себя обед замораживания. Причины неизвестны достоверно, но говорят, что был обманут людьми и погубил свою истинную пару, которую не успел принять. Надеюсь, драконьи боги помогут ему дождаться её возрождения».

Я свернула свиток и положила в шкаф, закрыв на замок. «Спасибо предки!» – поблагодарила я мысленно. Значит – Джейкоб Брюс.

Вышла в кухню, где па сидел с тоскливым видом над кривым бутербродом. Рассказала ему о том, что поведал свиток. Он вроде оживился, но всё равно казался впадающим в анабиоз.

– Па, тебя не растормошить!

– Нет, у тебя это очень хорошо получается. Я замерзаю. Когда она вернется?

– Па, пойдем к нам! Зачем тебе здесь сидеть?

– Не могу. Сейчас его время…

– Мне поторопить маму?

– Не надо.

Я сделала ему чаю, заставила выпить и съесть бутерброд, а потом проводила в спальню и укрыла одеялом.

– Это не линька? – спросила я осененная внезапной догадкой.

– Нет. Это моя реакция на отсутствие Лены рядом и отсутствие ощущения связи с ней. Ничего ей не говори. Она вернется через неделю. Я продержусь. Купу приходится держаться дольше.

Сначала я присела на пол возле кровати, взяла падю за руку и, прислонив голову к кровати сидела так пока не почувствовала, что засыпаю. Тогда я перелезла через падю, накрылась пледом, прислонилась к падиной спине и мгновенно уснула. Мне было так спокойно и уютно, как не было уже давно. Я вспомнила, что в детстве, когда сбивала коленки или прищемляла пальцы, то бежала к паде-Зилю, он меня обнимал или дул на больное место и боль уходила…

Проснулась у себя в номере под домашним пледом. На часах одиннадцать. Падя перетащил – улыбнулась. У него там сейчас 3 часа ночи.

Запел гаджет. Мама. Они с Купом уже на пляже. Когда я буду? Обещаю быть через полчаса.

Но сначала звоню Майку и выясняю наши планы на сегодня. Оказалось, что планов никаких нет. Поскольку мы уже неплохо сыгрались, то он дал нам небольшой выходной. Поэтому сегодня собираемся в концертном зале в пять вечера, до семи успеем прорепетировать. Сказала ему, что иду на пляж сёрфить.

Умылась, расчесалась, надела купальник, лайкру и шагнула на пляж, на наше обычное место. К счастью родители были там и очень страстно целовались под пляжным зонтиком.

– Гм! – громко сказала я. – Ма, па! Я уже здесь!

– Привет! – хором ответили мама и Куп, отстраняясь друг от друга.

– Вы уже сёрфили?

– Да, разочек, – отвечает мама.

– Пойдем! Вы кстати мою доску взяли?

Родители переглянулись.

– Можешь взять мою, – опять говорят хором, переглядываются и смеются.

– Так, с вами все понятно, – беру ближайшую доску и направляюсь к морю.

– Эгнес! Эгнес!

Оборачиваюсь. Майк Ост собственной персоной. В костюме для серфа и доской в руке. Подходит торопливо.

– Дядя Куп, тётя Лена, приветствую! – пожал руку Купу.

– Майк, рада тебя видеть! – мама легко вскочила и расцеловала парня в щеки. – Как ты вырос!

– Мам, – одернула я её, посмотрев укоризненно.

Мама быстро перестроила свое поведение с «тети Лены» на «Лену».

– Да, что-то я забылась, – сказала она смеясь. – Решил к нам присоединиться?

– Да. Эгнес сказала, что будет сёрфить. Вот решил, – Майк отвел руку с доской, показывая, что именно он решил.

– Пошли! – беру Майка за руку и тяну к морю. Не хочу, чтобы он обратил внимание, что мама с Купом и без Зиля.

– Зиль тоже здесь? – заметил – вот любопытный!

– Да. Но он не катается, ты же знаешь.

– Знаю. Он летает.

– Точно!

Мы поймали волну. О, а Майк, здорово, держится.

– Не знала, что ты катаешься! – восхищенно сказала я, когда вышли на берег.

– А ты считаешь, что я умею только деньги стричь с молодых дракониц? – лукавый прищур серых глаз.

– Как-то так, – засмеялась я, усаживаясь под зонтик. Родители куда-то делись и подстилки были свободными.

Майк сел рядом.

– Мне кажется, что ты меня избегаешь, а общаешься только по работе.

– Не замечала, что ты ищешь со мной общения помимо концертов, – успела ответить я, в этот момент мы увидели веселых и довольных Лену и Купа, которые вышли на берег и направлялись к нам.

– Как здорово! – крикнула Лена.

Они подошли к нам, и Лена легла на соседнюю подстилку. Куп сел рядом, а потом вообще вытянулся на песке.

– Шикарная погода! Поэтому и волна классная! – мама была в восторге.

– Ты просто давно не каталась, – говорит Куп, – поэтому тебе так понравилось. Огонёк, подтверди, неделю назад волны были выше.

– Да, мам, правда!

В это время я увидела Боба и Джонни, проходивших мимо. Джонни делал вид, что меня не заметил, хотя проходили в паре метров от нашей группы. Но Боб меня увидел и резко повернул к нам.

– Привет! – протянул руку для пожатия Купу, поздоровались.

Джону ничего не оставалось, как тоже поздороваться и присесть рядом.

– Как твои достижения в соревнованиях? – спросила я Боба.

– Отлично! Забрал два приза! – похвалился Боб. – Кстати, завтра снова будут соревнования. Теперь проводят ребята из муниципалитета. Я записался.

Я сделала страшные глаза, пытаясь дать понять Бобу, чтобы он остановился, но было поздно.

– Где записывают? – спросила Лена.

– Хочешь поучаствовать? – спросил Боб.

– Хочу получить приз, – скромно ответила мама.

– Тогда вам во-он туда, – Боб показал, куда нужно идти и кого найти для записи на участие.

Я посмотрела на него, стараясь испепелить взглядом, но увы…

– Лена, а драконы умеют сжигать взглядом? – спросила я.

– Нет. Роммельсберги вообще не умеют испепелять. Они поющие – засмеявшись, сказала мама.

– Тогда я тоже запишусь, – сказал Куп.

– Я тоже, – вставил Майк.

Все трое поднялись и направились туда, куда указал Боб.

Я посмотрела на Боба и состроила злобную рожу.

– Вот кто тебя за язык тянул? Быть тебе без приза от муниципалитета! – пообещала я Бобу.

– Почему?

– Они заберут, – пообещала я. – А если не они, то мне придется!

Я поднялась и поспешила за ребятами.

При записи на участие, мы с Купом обратили внимание, что не являемся ни жителями муниципалитета, ни гражданами Австралии, но парни, которые вели регистрацию, пришли от этого в ещё больший восторг.