Frozen¹

You only see what your eyes want to see

How can life be what you want it to be

You're frozen

When your heart's not open

***

If I could melt your heart

We'd never be apart

Give yourself to me

You hold the key

***

Love is a bird, she needs to fly

Let all the hurt inside of you die

You're frozen

When your heart's not open

If I could melt your heart…

Снег, лед, облизанные ветром до состояния льда скалы – однообразный пейзаж на многие мили вокруг. Над всем этим дует ветер – сутками, с разной интенсивностью. Над всем этим царит холод – сутками, месяцами, годами, с разной интенсивностью.

Я давно уже не чувствую холода. Я стал его частью и это помогло мне забыть. Забыть кто я и почему здесь.

Свист ветра успокаивает и помогает уснуть.

Снова этот сон. Проснулась с желанием натянуть пуховое одеяло и проверить работу системы отопления дома.

Все оказалось еще хуже: кондиционер отключился, а в комнате стоит душная летняя Аделаидская ночь. На часах четыре часа ночи или утра.

Пошлёпала на кухню попить и подумать.

Эти сны меня уже не тревожили. Снились примерно раз в месяц, но каждый раз я просыпалась резко, с ощущением замораживающего холода.

Из-за того что меня еще потряхивало, я вскипятила чайник и заварила пакетик чая в бокале. Хорошо бы выкурить сигарету, но где они лежат, я не помню, начну рыться разбужу падю.

Зря волновалась, слышу по коридору шлепанье босых ног – он все равно проснулся.

– Ты чего в такую рань, Огонёк? – спрашивает папа-Куп и садится напротив меня за барную стойку, – опять сон? – папа раскуривает сигарету и протягивает её мне.

Делаю затяжку, теплее не становится, но никотин влияет на сосуды, соответственно, на кровообращение, я как будто начинаю расслабляться – оттаивать. Делаю большой глоток чая.

– Что по-поводу снов говорят мама и Зиль?

– Мама поит чаем. Папа – Зиль говорит, что это связь с кем-то или с чем-то и пока эта связь не укажет на что-то, сны будут повторяться.

Куп кивнул головой, такой же лохматой и черноволосой как у меня. И ушёл. Вернулся через несколько минут с двумя гитарами. Одну положил на стол, вторую взял в руки и заиграл. Играл медленно, как будто подбирал ноты.

– Знаешь такую? – спрашивает, хитро глядя на меня.

– Что-то знакомое, но не помню.

– Frozen – Мадонна. Это же классика! Разучи, как раз для твоего голоса, – и он повторил мелодию от начала до конца.

Я уже допила чай и согрелась, поэтому взяла вторую гитару и, повторяя за папой, проиграла мелодию один раз.

– Согрелась? Теперь спать!

Я, как послушная девочка, пошла в свою комнату.

– Падя, но сёрф не отменяется, – сказала я. – Разбуди меня в семь.

– В семь не получится. Уже шесть, – он кивнул на часы. – Даю тебе время до десяти, сонная ты мне там не нужна.

***

Наша семья необычная семья. У нас с Искрой два папы. Причем вполне биологических. Папа Зиль, муж нашей мамы и наш официальный папа. И папа Куп, его брат близнец и биологический папа одной из нас. Но как определить кого именно? Оба принимали участие в зачатии, оба принимали участие в родах.

Мама предполагает, что я биологическая дочь Зиля, а Искра дочь Купа. Но я черноволосая в Купа, а Искра блондинка – в Зиля. Куп перерезал пуповину Искре, а Зиль – мне. Но потом в больничной суматохе меня вручили Купу, а Искру – Зилю². Так и повелось: Искру везде с собой таскал Зиль, а меня – Куп. Купу нравилось выставлять на публику отцовские чувства. Впрочем, он действительно отличный отец. Они с Зилем замечательные отцы.

Правда, когда в четырнадцать лет я выросла до 178 сантиметров, папа-Куп резко перестал брать меня на тусовки и прочие светские мероприятия. Мама со смехом объяснила, что я стала выглядеть как его невеста.

Когда мне было четырнадцать лет, я сильно простыла зимой. У меня долго болело горло. Врачи даже ставили кисту с угрозой потери голоса и утратой возможности говорить. Тогда папа-Куп купил в Аделаиде (Австралия) дом, с тех пор зимой, как только в Германии выпадал снег, я жила в Австралии с Купом.

Мама с папой-Зилем появлялись раз в неделю. Приносили порцию своего внимания, ласки и вкусняшек, а также школьные задания. Папа-Куп на это время уходил к Искре и Зи, нашему старшему брату, в Германию.

О простудах я забыла после первой линьки, но привычка сбегать от германских холодов в теплую Аделаиду у нас с папой-Купом осталась.

Конечно же, я не сказала главного: мы счастливая семейка драконов. Поэтому переходим из одной точки мира в другую без технических устройств, достаточно знать, куда хотим попасть. Правда, не все в нашей семье обладают этим умением. Искра так и не смогла ходить «неведомыми путями»: так красиво называют это умение в нашем родовом свитке. Мама научилась тоже не сразу, но как только жизнь заставила перемещаться к нам в Аделаиду, справилась с первого раза. Зи пользуется этим умением легко, но почему-то любит перемещаться на человеческом транспорте.

«Холодный» сны стали мне сниться примерно через полгода после того как Искра вышла замуж. Мы, конечно, часто с ней виделись, но мама мне аккуратно объяснила, что у Искры теперь своя семья и им нужно привыкнуть жить вдвоем. Я приходила к Искре в любое время, причем точкой выхода я задавала место нахождение Искры и однажды она намекнула мне, что прибегая к ней таким образом, я могу застать их с Алексеем в кровати. Искра попросила меня предупреждать о своих появлениях заранее.

Примерно с этого момента я почувствовала, что наш континент – «АгнияИскра», образовал два материка, которые стали расплываться в разные части мира. Мы общались каждый день по видеосвязи, но единство, которое было раньше, стало пропадать.

Вот в этот момент мне приснился «холодный» сон. В первый раз я очень испугалась, потому что почувствовала себя огромным замерзшим существом, вмерзшим в глыбу льда: без эмоций, ощущений, желаний. Холод и пустота внутри. Мне показалось, что я и есть это существо.

Но раз за разом, сон за сном, я как бы выхожу из этого существа. В последних снах, я вижу территорию вокруг, еще чувствую замерзшего, но уже отдалилась от него. Эти сны уже не пугают. По совету мамы я стараюсь осмотреться вокруг, запомнить окружающую обстановку. Но обстановка вокруг существа такова, что глазу зацепиться не за что: лед, снег, скалы. Даже скалы неприметные, словно вылизанные ледником. Самого существа я тоже не вижу. Только чувствую. Сны больше не пугают, и я не кричу при пробуждении, но всё равно после них неспокойно. И холодно.

Как же здорово, что возле меня всегда есть те, кто согреет чай или раскурит сигарету, или потом поиграет на гитаре. Думая про свою семью, я заснула.

Девчонкам я озвучила грандиозные планы: поехать с папой-Зилем в Альпы и полетать. Но планам о полетах в декабре не суждено сбыться. Альпы заваливает снегом, какие могут быть полеты в снегопад. После того как стали известны прогнозы на снежный декабрь, шато в горах пришлось отменять, в такую погоду не то что летать, но и кататься на лыжах неинтересно.

В итоге, в запланированный отпуск, мы сидим с Зилем вдвоем на диване в гостиной. Перед электрическим камином и визором. Визор транслирует фильм про льды Гренландии, их движение и превращение в айсберги. Хорошо, что из-за того, что камин стоит сразу под визором, размер изображения сокращен, но и размера в полстены вполне достаточно, чтобы почувствовать гренландский холод и проникнуться ужасом от падения в море многотонных глыб.