Поезд прибыл в южный город, Одессу, и стоял на разъездных путях недалеко от центрального вокзала. По прибытии машинист и его помощник объяснили ей, что необходимо подождать, что скоро за ней придут. Спустя два дня ее нашли, еле живую, служащие станции Одесса-Главная. Никто за ней не пришел, выйти она боялась, так и лежала на металлическом полу вагона в своей рваной одежде. Документов никаких у нее при себе не было, их давно уже не было. Пожалев девушку, работник вокзала отвел ее к дежурной медсестре в центральное здание вокзала, где ей промыли и обработали ссадины и ушибы и напоили чаем.
– Она совсем не говорит по-русски, она и на родном языке, кажется, плохо говорит, – сказал служащий, приведший ее к медсестре.
– Сколько же она провела в вагоне времени без еды и воды? – спросила медсестра.
– Я должен отвести ее в вокзальное отделение милиции, таков порядок, – работник с жалостью посмотрел на молоденькую девушку, которая пила чай из чашки и смешно посербывала его, как ребенок.
Не зная языка, Янина поняла из разговора мужчины и женщины, которая угостила ломтиком хлеба и чаем, что ее отведут в милицию. Она испугалась. А вдруг ее вернут в родное село? После нескольких дней ада в этом вагоне с этими мерзкими машинистами, ее снова могут вернуть на станцию попрошайничать. Здесь кипит жизнь, она это чувствовала. Кусочек хлеба, что ей дали, она бережно держала в руках и откусывала маленькими кусочками, запивая сладким чаем. Такого вкусного Янина никогда до этого не ела. Здесь, на вокзале, пахло соляркой, мазутом, но сквозь них Янина уловила множество других приятных запахов, которые пробивались. Где-то там, за вокзалом, шла жизнь, она это ощущала. Не смерть, как в ее селе, а бурлящая, настоящая жизнь. Ей непременно нужно туда, поэтому допустить отвести ее в милицию или к солдатам она не могла.
Перебив медсестру, которая что-то объясняла мужчине, Янина шепнула что-то на ухо женщине.
– Конечно, ты столько чая выпила. Идем, милая, отведу тебя.
– Я подожду вас здесь, – ответил мужчина и остался сидеть в коридоре.
Медсестра провела Янину и осталась ждать ее возле двери в коридоре. В туалете оказалось большое окно, которое она с легкостью открыла и перелезла на улицу. В первый момент Янину будто ослепили. Яркое солнце, люди все красиво одеты, трель издал маленький поезд, огибающий красивый парк по небольшим рельсам. Она не поверила своим глазам: все такое чудное и необычное. Янина зашагала вперед. Стоял слегка прохладный утренний день, большинство людей шли в одном направлении, вместе с ними пошла и она. Немного прошла от вокзала, и дорога вывела ее к большим красивым кованым воротам, сверху которых красовалась надпись: «Привозъ». Прочесть ее она не смогла, потому что писать и читать она не умела даже на родном польском языке.
Янина прошла в ворота и очутилась в новом, необыкновенном для нее мире. С разных сторон тянулись прилавки, на которых лежали фрукты, овощи, она прошла молочный ряд, мясной, рыбный. От всего увиденного у девушки даже закружилась голова. А какие люди ее окружали! Вот прошли ярко одетые женщины и мужчины с гитарами, пели песни и, громко что-то проговаривая, подходили к торговцам. Те почему-то при этом не улыбались в ответ приветливым певцам, а наоборот, зло что-то отвечали и гнали их от своих торговых мест. Они прошли, и один из продавцов кинулся за артистами вслед с криками, держась за пояс, где, наверное, был кошелек. После – ее интерес привлекли мужчины, одетые в полосатые кофты, в красивых фуражках, надетых набок. Один из них, взяв стебель цветка в рот и положив руки на сердце, что-то мурлыкал одной из продавщиц, сев на ее прилавок. Все женщины в красивых платьях, с плетеными корзинками. Детвора бегает меж рядов, периодически получая подзатыльники от торговцев за воровство фруктов. И все улыбались, многие пели, кто-то громко что-то рассказывал и жестикулировал, собрав зевак, и снова смех. Она никогда в своей жизни не видела так много улыбающихся лиц. Что это за место такое?
А сколько здесь диковинной еды! Над бетонными прилавками висели разноцветные палочки: розовые, малиновые, красные. На самом прилавке стояли разноцветные баночки разного размера и вида. Продавец кавказских кровей, с большими усами, зазывал всех проходящих попробовать его товар, уделяя больше внимания женщинам. Приставлял сложенные пальцы к губам и целовал их, как только видел симпатичную девушку, при этом восклицая: «Вах! Вах!»
«Я останусь здесь жить. Это место, словно город в городе. Оно больше моего села», – подумала Янина. В нескольких углах этого большого рынка она обнаружила краны с водой. Приведя себя немного в порядок, умывшись, Янина подняла с земли кусочек разбитого глиняного горшка и начала просить подать ей еды или денег.
– Проша ешть, – проговаривала девушка на польском языке, который только и знала, и что означало – «пожалуйста, поесть».
В первый день на рынке Янина наелась так, что болел живот. Ей казалось, будто она шарик, который сейчас лопнет. Столько не ела с самого своего рождения. Все такое вкусное и необычное. Ей даже понравилось в рыбном ряду, в котором стоял устойчивый запах морских и речных обитателей. Она проходила и удивлялась забавной плоской рыбе, похожей на большую тарелку с шипами. Другая и на рыбу не походила, словно толстенная змея, темная и скользкая, с большими глазами. В ведрах лежали темные ракушки. Неужели их едят? А больше всего понравились на вкус маленькие красные жучки с множеством ножек, они походили на раков, только очень маленькие. Продавец ей подмигнул и насыпал полные ладошки. Девушка стояла и смотрела на них, совсем не понимая, что с ними делать. Увидев это, продавец взял маленького рака и оторвал переднюю часть, голову с ножками, а с хвостика снял шелуху и протянул на ладони небольшой розовый кусочек мяса. Какие же они вкусные, солененькие, после этого девушка побежала пить к крану. Уже освоившись, знала куда идти.
Наступил вечер, и все начали расходиться. Идти Янине было некуда, и она решила спрятаться под одним из прилавков до утра. Загородившись пустыми ящиками, она, словно котенок, свернулась калачиком и уснула крепким сытым сном. На ночь ворота, а их на рынке оказалось четверо – с каждой из сторон – закрывали. Но она не одна ночевала на рынке, под другими прилавками также прятались люди, которые, видимо, как и она, не имели дома.
Так и жила на рынке полька, прося еду на своем языке. Выходить за территорию базара боялась: вдруг не найдет дорогу назад в этот оазис еды. В один из обычных для Янины дней к ней подошла женщина и заговорила с ней на польском языке, спрашивая, откуда она и как здесь очутилась.
– Меня зовут Ольга Феликсовна, – представилась женщина в начале их беседы.
Они о многом в тот день проговорили. Янина была счастлива, что встретила человека, который понимает ее речь, и она может рассказать о себе и расспросить больше об этом месте. Она задавала много вопросов и радовалась, что получает на них ответы. Ведь до этого совсем не понимала, где сама находится, в какой части мира. А потом женщина, попрощавшись, ушла, и девушка снова осталась одна. На следующий день, почти с самого раннего утра, Ольга Феликсовна вернулась и заговорила с ней серьезным тоном.
– Яниночка, у меня нет детей. Мы живем с мужем в отдельной квартире и хотели бы, чтобы ты жила с нами. Сейчас тяжелые времена, а мне не помешает помощница.
В квартире на Ближних Мельницах, в семье слесаря высшего разряда и медсестры военного госпиталя начала жить молоденькая девушка польского происхождения.
* * *
– Там новенького привезли без документов, но в форме. Два ножевых ранения и многочисленные травмы. Тебя вызывает Кирилл Эдуардович, – сказала сестра-хозяйка молодой девушке, стоящей у окна.
– Бегу, – ответила девушка со слегка уловимым акцентом.
Почти десять лет постоянной и упорной учебы со своей спасительницей дали результат. Ольга Феликсовна занималась с ней каждый день по многу часов русским и польским языками, арифметикой, историей, литературой и другими науками. Научила грамотно читать и писать на русском и польском языках и, главное – правильно излагать свои мысли.