— Точно, иримы помнят всё. Не хочешь привести себя в порядок?

Аен, совсем по-человечески пожав плечиками, использовала накидку от кресла, чтобы вытереть лицо. Это слабо помогло. Её волосы и одежда выглядели прискорбно. При том девушка оставалась возбуждённой. К счастью, последнее проявлялось лишь внешне.

— Что именно ты сделал?

— Если хочешь ответы, задавай правильные вопросы, — я повторил услышанные от неё слова. — Видишь, я не в форме, но всё равно хочу играть. Меня не устраивает только твоя ставка. Рубетта? Поясни точнее.

Я сел на пол, стараясь не показывать эмоции. Изнутри начала появляться злость на ушастую. Произошедшее могло дорого мне обойтись. К тому же, ничего не закончилось…

— Хорошо. Сыграем на равных.

В глазах ирима появилось нечто новое. Сначала я подумал о любопытстве. Впрочем, речь скорее всего шла о чём-то совсем ином.

— Кусочек сладкого мяса не желает сдаваться, — Аен указала на тело женщины, все ещё продолжающей интенсивно дёргаться. — Она будет испытывать к тебе благодарность. Мы, иримы, ценим свой разум и жизнь. Потерять себя легко, удовольствия всегда рады утащить сознание в темницу плоти. В отличие от меня Рубетта сейчас не может причинить вред кровному представителю семейств, её многое связывает с людьми. Желая жить среди людишек, моя глупая сестра временно следует их правилам…

— Ты говорила, иримы подчиняются только тем, кто сильнее, — оборвал я её. — Ей нет смысла подчиняться мне.

— Очень неприятно запоминать скучные детали, особенно после нашей забавы, — девушка вновь моргнула несколько раз подряд. Возможно, это указывало на замешательство. — Хорошо. Иной подход. Я обману её и отдам тебе. Уже лучше?

— Поясни.

— Что ты такой упёртый! Перестал доверять своей любимой сестрице? Правильно, так и надо! Если ты чудом победишь меня, я немного приведу её в сознание, предоставлю выбор. Прикажу во всём слушаться тебя, иначе произошедшее с ней повториться. Опасаясь моего недовольства она будет слушаться тебя. Рубетта многое знает, имеет близость с Сателлой, у неё есть иные многочисленные связи. Простейшие варианты: она может заниматься с тобой, улучшить баллы, не дать эти баллы кому-то другому, вариантов масса и это только внутри академии. Она нужна тебе. Осознаёшь эту истину?

Я осознавал куда лучше, чем могла представить Аен. Предположим, всё это правда и Рубетта будет слушаться меня. Звучит немыслимо. Аен умна и при том не хочет понять, я уже достаточно пожил, чтобы не доверять пустым словам.

— Мне нужны гарантии, — девушка попыталась возразить и я добавил. — Твоя ставка неравноценна. Она важна для меня и всё-таки в целом до смешного мала. Я запомнил сказанное тобой — это унижение. Значит Рубетта будет пытаться избавиться от спасителя мужчины. Кроме гарантий, требую сверх этого. Теперь ты предлагай идеи.

— Ах, ты не совсем тряпка, я слегка ошиблась, — вдруг хихикнула ирим. — Хорошо! Будут тебе гарантии.

— Хм…

— Она станет послушной девочкой, — жёстко сказал Аен. — Слово против не скажет. Сохранит сознание, со стороны совсем не измениться. При этом с почтением склонит перед тобой голову, без вопросов будет выполнять любые приказы. Одна проблема, мне это не по силам, ммм… возможно оно того стоит.

— Объясни детали.

— Дело в них, — Аен на несколько секунд закрыла свои глаза ладонями. — Существуют глаза, способные изменить чужие эмоции. Кровные глаза семейства Торминэй. В особых случаях Ириссия может это сделать.

— Королева иримов побежит исполнять твои приказы?

— Нет конечно. Есть способ. Открою ей, где и у кого находиться Книга Алых Заклинаний. Ириссия собирает такие вещицы. Неравноценный обмен, потребую ещё что-нибудь для себя. Оставим подробности для нашей игры. И ты прав. За Книгу Алых Заклинаний такого мало. Мои идеи тебе не понравятся. Скажи своё желание. Быть может, я смогу его исполнить?

В мои планы всё ещё входило окончание академии. Дальше находилось чёрное пятно. Чтобы закрепиться в этом мире, мне нужны знания, умения, сила, связи, репутация и положение в обществе.

А если…

— Я хочу свой дом в столице.

— Что?

Хорошо быть безумцем. Всё время говоришь и делаешь не то что от тебя ожидают. Сначала страдаешь, потом радуешься маленьким победам. Аен извращённая старая ведьма. Её эмоции спрятаны глубоко, разум поведал многое. Сейчас мне удалось её удивить.

Я и себя удивил. После сказанного задумался. Хороший вариант. Глупо вновь оказаться во власти Ребелит, или Алетты. Если продолжу зависеть от двух стерв, ничем приятным это не кончиться.

— Мужчинки не могут владеть своим домом, — огорчила меня Аен. — Вообще ничем владеть не могут, даже собой. Не скажу, будто это невозможно. Существует способ. Я уже говорила, что живу на Сонной Равнине. Крошечная область рядом с Союзом Племён. В столице у меня есть дом. Он мой. Негласно, на словах, могу передать тебе. Иных вариантов нет.

— Ясно. Играем?

— Ещё раз покажи книгу.

Не задавая вопросов я достал Книгу Алых Заклинаний и протянул девушке. Она не стала брать её в руки.

— Редкая пакость, — произнесла Аен нетипичные для себя слова. — Отголосок былого. Существует большая история, связанна с книгой. Жаль, не знаю подробностей. Примерно знаю, как ей пользоваться. Я и не собиралась. Книга нужна для иного. Ты знаешь правила игры?

— Только общую суть, — убирая книгу я морщился от боли. Если завтрашний день настанет, ничего приятного меня не ждёт.

— Суть неизменна. Задаёшь вопрос, получаешь ответ. Вопросы обязаны касаться наших жизней, они не могут затрагивать домыслы и неточности вне наших знаний. Должны присутствовать уточнения, расширенные ответы, наводящие вопросы. Никаких тайн и секретов. Нежелание отвечать на вопрос — это поражение. Можно врать на свой риск. Раскрытая ложь ведёт к проигрышу. Допускается хитрость в любом виде.

— Слышал, существуют какие-то особые тонкости? — уточнил я, не без труда вспоминая давнюю игру с Ребелит.

— Подожди, — Аен пробежала взглядом по полутёмному помещению. — Хорошее для меня место. Размеры подходят. Давай сядем поближе к окну. Скоро всё здесь познает на себе страсть Рубетты — комнату затопит её безудержная любовь!

Мы перебрались в другую часть комнаты, после этого девушка подняла руку, показывая тонкие длинные пальцы.

— Пять раз в жизни я наблюдала за этой игрой, пока находилась в Тальмире. В первый раз играли две младших, на разные глупости. Все желающие мешали им, посмотри на Рубетту и поймёшь примерно как. Они не доиграли. Второй раз старшие не нашли иного решения, вновь все мешали им. Третий и четвёртый раз проходил между равными и много секретов им пришлось рассказать. Было интересно, никто долго не вмешивался, только доиграть вновь не дали. Понимаешь? Это просто мелкое развлечение. Пока игра не становиться иным действием, ей не уделяют внимание. Пятый раз… Ириссия заставила играть с собой другого ирима.

— Это которая как бы королева?

— Она не королева. Самая сильная среди нас. Не титул, признание силы. В тот день игра проходила совсем иначе. Соперница Ириссии давно плела интриги против неё. Не она первая, ни она последняя. Ирим совершила ошибку и проиграла. Она с двумя дочками оказалась в руках Ириссии. У нас слабо развиты родственные связи, но та женщина была привязана к ним. Сама растила, никуда от себя не отпускала. Ириссия оценила эту привязанность. В буквальном смысле слова. При помощи стержней с обоех сторон прибила к телу соперниц обоих её дочерей. Ноги к ногам, руки к рукам. Ах, та женщина до этого долго терпела разные издевательства и почему-то вид страдающих дочерей вывел её из себя. Глупо. Это помогло Ириссии найти её главную слабость.

— Отчего мне дальше не хочется слушать? — спросил я, бросив взгляд на измученное тело Рубетты.

— Ты совсем ничего не понимаешь! С Рубеттой я поступила гуманно, словно с любимой сестрой. В тот день всё было иначе. Ириссия предложила сыграть в похожую игру. Правила не изменились. Ириссия хотела сокрушить соперницу, поиграться с ней, после избавиться. При этом из прихоти оставила возможность спастись. Многие видели происходящее и я там была. Веаруатта, вместо возможности исправить положение, поддалась эмоциям. Злоба, ненависть, угрозы, всё это заводило Ириссию. Веаруатта проиграла, потеряв над собой контроль. Дочерей лишили ног и рук, после чего Ириссия оставила оба тела для себя. Её соперница потеряла уши и в отчаянии уползла с площади, пытаясь достать из своего тела конечности дочерей. Это было несложно, ей должно было понравиться. Потом я за ней долго шла, желая знать, почему она вела себя так глупо. Она двигалась молча, медленно волочилась. К ночи упала, начала дико кричать. Никогда раньше не слышала подобных криков! Никогда больше не видела столь ярких эмоций! Она почти покорила мои сердца!