Я подавила смешок.

— Смотри, как бы эта игрушка не сломала тебе кое-что так, что потом играть будет нечем.

Дружок Дика нервно оглянулся.

— Слышь, Дик, может, ну ее, ведьму? Кир потом нам головы поотрывает. Да и ходят слухи, что человечка вовсе не с ним, а с самим правителем шашни крутит.

— Во! Умный щенок, — улыбнулась я. — Послушай своего дружка, Дик, и проваливай отсюда.

Оборотень глаза сощурил, посмотрел по сторонам. Повел носом и напрягся.

— Здесь слишком много шаваров. Но мы еще встретимся, ведьма, — облизнул губы. — И встреча эта будет совсем скорой и очень страстной…

Я ничего не ответила и сама вся в слух превратилась. Позади, в кустах, слышался тихий шелест листвы и шуршание ползущего тела. Правитель! Как же я его хорошо чувствую! Дик ретировался быстро, даже не попрощавшись.

Я осталась в ожидании.

— Странные рассказы бродят по залу, — донеслось позади. — Мадам Гоше устраивает прием. Хвалится, что в вашу честь.

— Это всего лишь разговоры, — тихо ответила разом онемевшими губами. — Мало ли чего она хочет.

— А ведь он хорош собой — сын лорда Гоше. — Правитель стоял за моей спиной. Его дыхание обдавало мне кожу и волосы. Говорил Киран чуть слышно, и мне казалось, что нотки его голоса заметно изменились. Что-то очень знакомое было в них, не правительственное, а вроде и его. Я хотела обернуться, увидеть выражение драконьей морды и не смогла. Внезапный паралич не позволял двинуть ни одной мышцей тела.

Теплая рука коснулась моей шеи…

Боги самарийские! Именно рука.

Губы, вполне человеческие, скользнули вслед за ней, касаясь кожи. Выше, язык прошел по мочке уха, вызвав во мне трепет. И нет, не было у меня чувства омерзения. Пальцы с нежностью коснулись волос, оттягивая их и чуть запрокидывая мою голову. Но в это же время не позволяя увидеть его лицо. Он целовал мою шею, гладил спину и шею. Пальцы проводили от спины по плечам и вниз к выемке груди. Скользнули под ткань, едва не вызвав во мне трепещущий выдох. Коснулись сосков, проводя по самой вишенке. Слишком нежно, слишком трепетно для того, кто хотел меня изнасиловать, того, кто плевать хотел на мои чувства. И все-таки это был он.

— Вы ведь знаете, что станет с Гоше, рискни вы хоть немного, хоть чуть-чуть дать волю своим чувствам?

— Нет никаких чувств, — ответила, сдерживая озноб, вызванный его прикосновениями, все еще порываясь оглянуться и увидеть человеческий облик правителя.

— Я надеюсь, что это правда.

— Никаких чувств. Ни к Киру Гоше, — я от напряжения начала дрожать, — ни к вам. Но я сдержу слово, и у меня никого не будет, — прошептала плохо слушающимися губами. Пальцы правителя вернулись к моей шее, с трепетом провели по обнаженной коже и спустились по позвоночнику. Мягкие и нежные, совсем не такие, как прежние его прикосновения. Ах, эта нечистая магия, как же я хотела увидеть его лицо! Понять, с кем мне на самом деле придется делить кров и кому подчиниться, кому принадлежать.

— Запомните, Тана. Мое доверие…

— Не безгранично, — за него досказала я.

— Не заиграйтесь…

— Это не игра. Мадам Гоше пытается принять желаемое за действительное.

— Смотрите, моя милая, чтобы остальные поняли правильно ее желания. Мне бы не хотелось вас оспаривать. Никому не будет лучше. Тем более вам.

Я задрожала. Никому! Перед лицом возникла добродушная мадам Гоше. Я пообещала Киру, что помогу вернуть положение их семьи при дворе. Хороша же помощь, хотя и он не слишком рьяно защищает меня.

— Мы всего лишь друзья, поверьте!

Ответа не последовало. Зато у меня в глазах потемнело так, что я покачнулась и чуть не упала с лавочки. Стены беседки расплылись перед взором.

Всего пара секунд, и меня отпустило. Осталось лишь легкое головокружение. Магия исчезла. Оцепенение спало. Я порывисто оглянулась. Рядом никого не было.

— Тана! Тана! — послышался за спиной резкий окрик Лоди. — Сейчас начнется вступительная часть. Ты должна войти с правителем. Он уже ожидает тебя.

— Ожидает? — Я протерла глаза. Неужели разговор в беседке мне почудился? И правитель… Не в драконьем, а в человеческом виде. А драконы бывают людьми? В Самарии никто и никогда не видел дракона в человеческом обличии. Может, я просто пытаюсь придумать его для себя? Чтобы не так тошно было, чтобы не воротило от одного вида.

Теплый озноб прошел по позвоночнику, словно его снова коснулись нежные пальцы. Я тряхнула головой. Морок, это морок. Не бывают драконы людьми. Змеями противными, ящерами древними, но не людьми. Поднялась и направилась следом за Лоди.

Киран стоял у входа в залу. Темно-синяя шкура переливалась в свете огней. Хвост несдержанно хлестал по полу.

Правитель глянул на меня с холодком.

— Извольте, — протянул лапу. Я приподняла голову и уверенно положила ладонь на его локоть. Так мы и вошли в академический зал. Он — как истинный правитель, я — как возможная супруга.

Я стояла по правую руку Кирана, колдун Маридор — по левую. Дракон обвел взглядом всех присутствующих и начал речь. И никто не посмел слова сказать или посмотреть в мою сторону косо. Мне даже понравилось. Если и были взгляды, то сразу же отводились в сторону, не дай нечистые, правитель заметит. Я стояла с гордо поднятой головой и свысока смотрела на тех, кто все это время на меня с презрением поглядывал.

«Рискните сейчас свое недовольство показать! Страшно?.. Если бы мне было позволительно, я бы усмехалась в лица всем здесь стоящим. Хоть я и ведьма, но леди, потому выше всего этого. По крайней мере, в данный момент».

После вступительной речи Кирана и поздравлений первокурсников начался просто бал, когда уже никто не обращал на меня внимания, все шумели, веселились, пили игристое вино и танцевали до упаду.

Мне повезло. После торжественной речи правитель покинул залу, Кир не появлялся мне на глаза, и я проводила остаток вечера с Лоди.

То ли подействовало вино, то ли вампир и правда был простым забавным парнем, но мне было хорошо и весело с ним. Я забыла, когда смеялась так много с момента моего появления в академии.

— Я украду вашу барышню на один танец, — отвлекли меня от прослушивания очередной легкой истории. Я оглянулась. Ректор стоял, протянув мне руку. Я вся напряглась. Лоди ответил ему вежливым поклоном. И я тоже, подтверждая согласие на танец. Да и разве можно было отказать самому ректору? Мне вполне хватило нашего с ним последнего недопонимания. Он мягко подхватил мои пальцы в свою ладонь и увлек в кружащем вальсе.

— Нехорошо у нас сегодня вышло, — начал, чуть наклонившись ко мне.

Я молчала. А что тут нужно было ответить? Пожалуй, мой хмурый взгляд был более красноречив.

— Хотелось бы принести свои извинения. Я бываю крайне несдержан, особенно по отношению ко всему, что касается правителя.

Я недоверчиво посмотрела на него. Ректор Ален просит извинения? У ведьмы! Человечки! Да еще и каким голосом: глубоким, с ноткой заискивающей искренности.

— Вы согласны забыть тот неприятный инцидент, что произошел между нами в вашей комнате? К слову о вашей комнате. По моему приказу ваши учебники и животных уже переместили на второй этаж корпуса артефактики. Теперь вы будете проживать в комнате тринадцать.

— Тринадцать? Ну да, какую еще комнату выделить ведьме.

— Что вы там бормочете?

— Ничего. Спасибо, говорю. Большое. И да, после такой щедрости, как комната, я готова вас извинить.

Ректор притянул меня ближе. Слишком близко. И мне бы отстраниться. Но совсем не хотелось. Так хорошо было в его объятиях, или от того, что он говорил слишком искренне и заботливо. А мне так не хватало чьей-то заботы. Или просто вино дало в голову.

— Тана, я слышал ваш разговор с правителем. — Дыхание темного лорда щекотало кожу. Стук сердца, казалось, вторит моему. И даже мелодия вдруг стала более мягкой и словно кружевной. В нее тонкими нитями вплетался голос ректора. Теперь я буду знать, что он может быть не только резким и приказным, но и нежным, переживающим. — Не злите его. Со мной вы можете играть сколько угодно, но не с ним. Я бы хотел вас видеть живой и здоровой.