– Какое кладбище? – насторожился Ардус.

– Человеческое, – просто ответил тот. Хитро прищурился: – А ты что же, боишься, небось?

– Ничего я не боюсь!

– Это правильно. Я считаю так – коль умер человек то и конец. А все эти сказки про душу, про небесные наслаждения – ерунда! Ну какая душа? Разрежь человека, загляни к нему внутрь – нет там никакой души.

–А вы заглядывали? – спросил парень.

Куцый запнулся, прикусил язык. Поняв, что сболтнул лишнего, торопливо ответил:

– Нет, конечно же! Это я так, образно говорю. Образно. Всем известно – беспокойство человеческой плоти после её смерти карается законом.

– Смертной казнью карается! – уточнил Ардус с нажимом. Ему приятно было смотреть на замешательство и растерянность спутника. Ничего, пусть поволнуется, полезно ему будет. Может быть, теперь он заткнется?

– Смертной, – закивал тот головой. От греха подальше быстро раскурил уже было потухшую трубку и стал пускать клубы дыма, дабы не сболтнуть еще чего.

Миновали небольшой проселок, съехали в широкую низину, пахнущую болотом. Лошадь заметно занервничала, начала брыкаться.

– Чего это? – не удержавшись, спросил Ардус.

– Чует животина.

– Что чует?

– Да что мимо кладбища едем.

– Да где же тут кладбище? – оглянулся парень.

В округе, кроме густо поросших мхом валунов да скрученных больных деревьев, оплетенных удушающей травой, ничего не было. Сидя на прошлогоднем валежнике, хлопая крыльями, хрипло ухала какая-то птица, изредка взвизгивая, заливисто, с захлебыванием. Место больше напоминало заросшую падь, навевая нехорошие чувства. – Ни плит, ни знаков покойных нет.

– Нету, – кивнул Куцый. – Потому что тут грешный люд испокон веков хоронили. Им по церковным делам не положено ставить покойные знаки.

– Знаю, – хмуро произнес парень.

Почтальон натянул вожжи, громко скомандовал:

– Пр-р-р! Стой, Хромая!

– Зачем мы остановились? – еще больше напрягся Ардус.

Куцый хохотнул.

– Да ты не переживай, если мысли какие дурные тебя одолели. Я же не грабитель, такими делами не промышляю. Сейчас отдам полагающийся налог за пользование дорогой и дальше поедем.

– Какой еще налог? Нет таких налогов.

Куцый вздохнул.

– Это у вас нет. А у нас есть. Местный, так сказать, налог.

– Бандиты? – догадался парень.

– Ну да. А как иначе? Житья же не дадут. Ну хватит разговоров, сидит тихо! Неча их понапрасну злить.

– Как же?..

– Цыц сказал! – шикнул почтальон, сам начиная заметно нервничать. – Бандиты, не бандиты – какая тебе разница! Малой еще чтобы соображать и размышлять по таким темам! Я же не со своего кармана плачу. Еще бы со своего платил! Ха-а! А ты лучше бы спрятался от греха подальше. Мало ли. Они чужаков не любят.

– Куцый! – гаркнул кто-то вдали.

– О! И вам доброго здоровьица, Гиафий! Как ваша селезенка? Не болит ли нынче? Не давит ли? Уж очень, говорят, для этого дела хорошо помогает настойка из крапивы. Непременно попробуйте! Если хотите, я в следующий раз захвачу.

– Деньги привез? – оборвал его тот, кого Куцый назвал Гиафием.

– Конечно же, привез, а как иначе? Вот тут у меня, в кармашке, всё как положено. Монетка к монетке. Сейчас достану. Извольте.

Ардус, спрятавшийся в крытой части обоза, попытался незаметно сквозь щель разглядеть незнакомца. Голос показался парню знакомым. Рассмотреть не получилось, но как только тот вновь заговорил, парень с ужасом узнал его.

– Что-то не в настроении сегодня вы? – спросил Куцый, протягивая плату.

– Не твое собачье дело! А будешь нос совать куда не надо, я тебе его живо тесаком укорочу. Хочешь?

– Нет, не надо! Не хочу.

Чтобы подтвердить свои жуткие догадки, Ардус вновь зыркнул в щель. Удалось разглядеть толстую волосатую руку, часть засаленной рубашки, пояс, на котором болтался огромный тесак с пятнами засохшей крови.

«Да это же тот… из Рыбного квартала!», – белея от страха, понял Ардус. Чувство самосохранения подсказало не издавать лишнего шума. Лучше вообще не дышать.

– Чего везешь? – спросил головорез, подходя к обозу.

– Да как обычно – письма, посылки, кое-что из вещей – управляющий городской ратуши попросил передать кое-чего из лекарств в Эарликон. Говорят, в деревушке совсем туго стало – болезни так и косят жителей.

– Ну-ну, – процедил бандит. – А пацаненка случаем не видел такого, не из наших, черненький такой?

– Пацаненка? – немного заикаясь, переспросил Куцый.

– Ну да, пацаненка. Договорить с ним не успел – убежал он. Не хорошо это получается.

– Не хорошо, – закивал головой Куцый. – Но нет, не видел я никого. Мое дело, сами знаете, маленькое, кати себе до станции, грузи обоз и обратно. Так и живем. Такова жизнь почтовая.

– А ну-ка, ущербный, слезь-ка с телеги своей.

– Зачем?

– Слезай давай живо, плешивый! – зарычал головорез и Куцый мигом спрыгнул на землю.

– Говорю же, нет там никого… – начал оправдываться он.

– Заткнись! Ему других путей нет, кроме как с тобой ехать. Он ведь на учебу едет. А отсюда только твой обоз катает. Что, не прав я?

Головорез усмирил старика крепким тычком в живот. Куцый согнулся, застонал. Бандит подошел к обозу, лениво постучал ногой по колесу. С усмешкой в голосе произнес:

– Сам выйдешь, или мне тебя достать? Думал уйти от меня? Вроде смышленый ты парень, а вон как поступил. Хорошего человека обидел, убежал, не попрощавшись даже. Не по-божески это.

Ардус молчал, боясь шелохнуться. Сердце едва не выпрыгивало из груди.

– А ну, вылезай! – уже заорал во всё горло толстяк, вновь стукнув по колесу и занеся над головой оружие.

Парень прикусил губы, едва сдержавшись чтобы не закричать от страха. Вот же влип!

– Нет, каркас только не руби! Он денег стоит! – взмолился Куцый, с трудом поднимаясь с земли. – Не порти мою телегу! Там он, внутри пацан этот. Забирай его, только телегу не руби! Я бедный старик, у меня больше ничего нет! Забирай мальчонка, а меня отпусти! Я тебе всегда по чести деньги отдаю.

– А говорил, что никого нет у тебя, – зашипел головорез. – Врал, гнида!

Мощный удар – и Куцый вновь упал на дорогу.

Бандит наотмашь рубанул по парусине, обтягивающей обоз. Вжих! Лезвие пронеслось над самым лицом, Ардус едва успел отскочить в другой край телеги. В прорезе показалось знакомое круглое лицо с обвислыми щеками. Поросячьи глазки, заметив паренька, заблестели.

– Вот ты и попался! – растянулся в улыбке головорез. – А убегать не надо было от меня! Я же ведь не хотел тебя убивать. Но теперь придется – сам понимаешь, дело чести, обязан.

Увидев в руках бандита огромный тесак, парня вдруг взяла оторопь. Во рту пересохло, а голова словно наполнилась дорожной пылью. Он отчетливо понимал, что надо что-то сделать чтобы спастись, но не мог пошевелить и пальцем.

– Иди сюда, парнишка! – пыхтя, бандит по пояс влез внутрь. – Ну же, смелей!

В лицо пахнуло горячим смрадным дыханием. Тошнота подкатила к горлу, Ардуса пробила мелкая дрожь. Он дернулся, попытался увернуться, но не успел. Бандит схватил его за ногу и одним рывком словно тряпичную куклу вытащил наружу.

Парень рухнул на землю рядом с постанывающим стариком.

– Щенок! – остервенело прошипел толстяк и пнул Ардуса в бок. – Думал убежать от меня! От меня просто так еще никто не уходил!

Еще удар.

– По-человечески же с тобой хотел, а ты вон как поступил. Теперь я тебя точно не отпущу. Прирежу как свинью. Будешь визжать и умолять о пощаде. Но никакой тебе пощады не будет.

Еще удар.

– Где его сумка? – обратился он к старику.

Куцый что-то зашамкал, но внятно ничего не смог ответить. Бандит злобно сплюнул под ноги.

– Ладно, сам найду. Когда выпущу этому подонку кишки наружу.

Звякнул тесак. Головорез ухмыльнулся. Любуясь лезвием оружия, смакуя произнес:

– Нашинкую тебя на кусочки. Заодно и пообедаю. Давненько молодого мясца не ел.

Ардус уже смутно помнил себя. Все перед глазами начало плыть, в ушах зашумело. Низ живота от страха стянуло в тугой узел.