Влад помнил, как впервые отвел младшую сестру на танцы. Он только освободился от своих занятий и проходил мимо танцевального класса. Там преподавала молодая девушка, которая, скорее всего, сама недавно закончила институт.

Аня тогда ходила в четвертый класс. Девчонка сидела на стуле и наблюдала, как танцуют пары. Влад сразу заметил интерес сестренки. Влад всегда и все замечал, просто не говорил об этом вслух.

По дороге домой Аня то и дело болтала про танцы. Рассказывала, как она легко повторяла за преподавательницей, как весело двигались мальчишки.

– Ты тоже хочешь заниматься танцами? – спросил напрямую Мурашов у сестры.

Та резко оборвала фразу на полуслове. В ее глазах промелькнул ужас.

– Ты же знаешь, родители не разрешат! – хотя тогда Ане и было мало лет, но одно она уяснила точно, в их доме без разрешения родителей не делается ничего.

– Плевать! – усмехнулся Влад. К тому времени он уже много чего сделал без согласия родителей. Воевать, так по-крупному! – Завтра же схожу и узнаю, как можно записаться.

Аня запрыгала на месте, звонко смеясь и хлопая в ладоши. Но осознание пришло, медленно капало, разъедая все живое внутри.

– Нас заругают, – Влад был уверен, в нее глазах отражались слезы. Мурашов закипал от гнева к родителям. Он мог стерпеть их черствое отношение к себе, но не к сестренке. – Я же говорю тебе, плевать! Все сам решу. Не волнуйся, ты будешь танцевать!

Вот и сейчас, стоя в белоснежной гостиной, фраза «ты будешь танцевать» отскакивала от виска, словно теннисный мячик. Аня будет танцевать, и пускай родители спускают на Влада хоть всем адских гончих, он не допустит разрушить еще одну мечту. Если уж он учится на финансах, но Ане не даст. Она будет счастлива за них обоих.

***

Время так медлительно. Мурашов с нетерпением ждал, когда стрелки на часах покажут полдень. Его позовут за стол, он наспех ответит на все вопросы, проглотит куски еды, которыми потом его стошнит, и, ссылаясь на огромные домашние задания, покинет этот дом до следующего воскресенья.

Оставалось еще пятнадцать минут. Целая вечность.

Родители заставляют приезжать его в десять утра домой, чтобы Влад смог проникнуться атмосферой, расслабиться. К черту!

Сейчас он был в своей спальне. Темно-синие обои, длинные книжные полки, что ломятся от литературы всех сортов. Здесь есть все: от русской классики до современной, от книг на английском до китайского, от Пушкина до Бродского. Влад любил читать. И родители тоже. Хоть где-то они сошлись во взглядах.

Постель была заправлена. Влад уже не мог припомнить, когда в последний раз ночевал дома. Это было так давно, кажется, словно в другой жизни. С кем-то другим, не с ним.

Дверь тихонько приоткрылась.

– Можно войти? – девичий голос вырвал Мурашова из воспоминаний.

На пороге стояла его младшая сестра. Она здорова подросла. Сейчас была Владу по плечо. Аня была красивая. Даже слишком. Парни, наверное, бегают за ней табунами.

Голубые глаза, длинные, светлые волосы, которые она всегда собирала в тугой хвост, немного пухлые щеки. Да, определенно, Аня была красавицей.

Сестра стояла в легком голубом платье. Обед, мать его, словно прием у королевы! Хотя так и было – прием у королей!

– Конечно,– ответил Влад. – Зачем ты спрашиваешь.

Девушка прошла вовнутрь комнаты, прихлопнув за собой дверь. Она не ответила на вопрос, да и не нужно. Влад прекрасно знал на него ответ и сам. Родители всегда заставляли стучаться его, прежде чем войти в комнату.

– Мама зовет за стол. Пора спускаться, – ее глаза были грустные, потухшие что ли. Влада это сильно печалило. Но больше гневило.

– У тебя что-то случилось? – Мурашов задает вопрос.

Девушка опустила глаза вниз. Она боится смотреть на брата.

– Ничего!

Влад усмехается.

«Как же ничего не случилось! Пускай, другим заливает воду в уши, со мной эти шутки не проходят. Я все вижу по глазам».

– Аня, я, по-моему, тебе всегда говорил, что обманывать плохо, а лгать родному брату, причем старшему, так вообще жутко, – Влад улыбается уголками губ. – Так что давай выкладывай все карты на бочку, я готов тебя выслушать, понять, дать совет и, быть может, помочь, если это в моих силах. Но хочу сказать сразу, если ты расстроена из-за какого-нибудь парня – то плюнь на него и просто забей. Знаешь, те, кто нас не ценит – не достойны нас. А если тебя обидел какой-нибудь урод, дай его адресок или скажи имя, обещаю, я с ним поговорю, как следует.

Аня смеется. Звонко. Ее глаза снова горят.

– Дурачок! – она обняла Влада. Ему всегда нравились эти нежности. Родители не давали своим детям ласки в нужных порциях, поэтому Влад всегда тепло прижимал свою сестру к себе, поддерживал ее, говорил, какая она умница, а в ответ получал то же самое. – Владик, кто же меня обидит, все знают какой у меня брат!

Она снова смеется. Влад радостно улыбается.

– Тогда в чем же дело? – снова этот вопрос. Мурашову кажется, что он знает заранее на него ответ, от чего ему невыносимо больно и противно на душе.

– В январе будет отбор в одну танцевальную труппу. Именитый хореограф набирает себе, так сказать, свежую кровь. Я очень хочу поучаствовать там, но боюсь, что родители не будут в восторге. Напротив, они придут в бешенство. Ведь скоро экзамены, мне нужно готовиться, чтобы набрать наивысший балл и поступить на финансы.

Влад уловил в ее голосе неподдельную боль. Еще немного и сестра заплачет. Гребанные финансы!

– Не надо плакать, – Влад прижимал Аню к себе, – в этой жизни ты можешь делать все, что тебе самой захочется. Никто не в праве тебе запретить что-то. Хочешь прыгать с парашютом – прыгай, хочешь петь на сцене – так пой. Ну, а если ты решила, во что бы то ни стало танцевать – то лети так, словно в последний раз.

Аня засмеялась. Снова. Смех – это просто защитная реакция. Это то же самое, если бы самоубийца сказал, что не будет прыгать, но мы-то знаем, что он все равно сиганет вниз.

Вот так они и стояли, крепко держась друг за друга. Два ребенка королей, что с детства жили в нищете и бедности нежности и заботы.

– Пойдем обедать, а то осталось буквально несколько минут до полудня. Не будем играть на нервах у пираний, а то они закусят нами, – Аня улыбается брату.

Девушка движется вперед, но Мурашов ее задерживает.

– Сестренка, знай, если тебе вдруг станет так невыносимо плохо, или ты просто захочешь с кем-нибудь поговорить, то мой телефон всегда свободен для тебя, а мое квартира ждет тебя в гости в любое время суток. Просто знай это. Я всегда рядом. И готов пройти вместе с тобой хоть все семь кругов ада. Вместе мы сила.

– Я знаю, братик, я знаю!

Они ступенька за ступенькой спускаются по лестнице. У Влада немного кружится голова. Совсем не хочется есть. Скорее спать.

– Кстати, давненько я не была у тебя в гостях, – смеется Аня. – Нужно исправлять данную ситуацию. Наверное, заскочу к тебе на этой недельки. Ты не против?

– Конечно, нет, – Влад улыбается. – Только позвони заранее, а то я могу быть на занятиях, или на уроках фехтования.

– Ага, на уроках. Предупредить тебя, чтобы ты успел прогнать своих баб, – Аня смеется.

– Ну что за выражения! – хохочет Мурашов.

– Кстати, как там поживает Оксана?

– Мы расстались, – облегченно вздыхает Влад.

– Ого, вот это новости! И правильно, она была такая злая. Мне кажется это оттого, что она вечно морила себя голодом. Сидела на диетах. Говорила, что хочет быть моделью. Она бы сначала на себя в зеркало посмотрела. Каких выхухолей даже в магазин работать не берут.

Влад смеется. Оксана и правда морила себя голодом. Но расстались они ее не по этой причине. Оксана пришла в бешенство, когда узнала, что Влад не берет денег у своих родителей, и что летний отпуск он проведет дома. Как она кричала. Но зато как потом кричал Влад.

– И почему вы расстались? – спрашивает Аня. – Если это, конечно, не секрет.

– Да, какой секрет. Она тырила мою еду. Сама говорила, что на диете. А ночью грызла мою колбасу. Я когда застал ее за этим делом, сразу понял, что нам не по пути. За колбасу не прощу никого и никогда.