Ей впервые стало страшно. Не за себя, а за дочку. И то, что тот приятный и культурный парень, что не требовал даже обычного «отсоса», мог бы легко оказаться маньяком, который влезет в её личную жизнь… И, не дай бог, навредит ребёнку! Таковы риски её занятия. Она знала, что когда-то придётся защищаться, и на этот случай было приготовлено быстрое решение.

Недолго думая, она взяла парализующую «ручку». Вытолкала за порог моментально, и, взяв за шкирку, припёрла к стене. Приставив стержень к горлу, как будто шприц со смертельным ядом, едва ли слышно, прошептала:

– Ты что себе вздумал, а?

Джек, как невинное дитя, втянувшись в стену посматривал то на синенький глазок «авторучки», то в её, переполненные гневом, большие и тёмные глаза. И не понимал, почему, вмиг, озверела? Ведь, в прошлую субботу, в постели с ним очень милой была.

– Она не заряжена…

– А ну, тихо! Хочешь проверить?! – уткнула в пах. Это движение его заставило насторожиться: идиотская ухмылка слезла с лица, а глаза испуганно сверкнули в серо-оранжевой теплоте ночной подсветки коридора. Застыл, как кролик, в зубах хищника.

– Эй, полегче… – испуганно улыбнулся.

– Чего припёрся?

– Хотел тебя увидеть…

– Не мог подождать?

– Не мог! Я подумал, зачем тебе делиться с Клубом…?

– А ещё что подумал?

– Думал… нужно прийти сейчас, пока не забыл.

– Ничего умнее не мог придумать? – прошептала недовольно. Ослабила свою хватку.

– Просто вспомнил только что. Вот и пришёл…

– Я тебе сто раз говорила: «На улице не продаюсь»! – прикрикнула шёпотом. Потянувшись к его губам, понюхала дыхание. – Ты же пьян!!? Как с тобой говорить, вообще?

– Ну и что! Зато голова не так болит, – промямлил он.

Она слегка остыла, – внезапный гнев покинул её тело. Убедившись, что перед ней всё тот же Джек, со слабым душком «вкусного» алкоголя, постоянный клиент, который не причинял ей боли, убрала «авторучку» в карман. Но его поступок не простила, снисхождение к клиенту не проявила, а, вместо этого – отправила ту пачку денег, сложенная пополам, что красовались в его правой руке, обратно в карман. И, напоследок, прошептала своё напутствие, приблизившись к его губам:

– Прибереги до субботы… Я – не подзаборная шалава. И дорогу ко мне забудь, – сказала свистящим, но холодным шёпотом. – Всё понял?

– А сейчас?

– Ты всё понял?

– Нет, тебе же больше…

«Ты меня понял»? – спросила ещё раз, взглядом, тряхнув за шиворот.

Он подвинулся, спиной скользнул по стене. Попытался улыбнуться, но получилось криво. Тихо попросив прощения, нехотя отвернулся, и медленно пошёл в направлении выхода к вертикальному лифту.

Проводив его взглядом, поспешила вернуться в свой одноместный жилой «кубик».

Она вспомнила, что у неё есть дочь, из-за которой озверела. Вернувшись назад, после себя дверь заперла на всевозможные замки и поспешила успокоить свою девочку. А та – сидела в углу, свернувшись в комочек на кресле, набрав номер службы охраны порядка, в случае, если мама не вернётся. Но мама вернулась, успокоила, поцеловала и обняла. Уговорила электронный голос отменить последний вызов.

Рядом с мамой девочка успокоилась, быстро пришла в себя и уснула в её объятиях, отогревшись под одеялом. Но мама не смогла. Лежала, рассматривая потолок с чувством ненависти на себя. Показалось, что переиграла, напрасно выплеснула злость, опорочила свою вторую личность перед тем, кто последнее время ей деньги носил. В глазах которого являлась не вульгарной шлюшкой. Или же наоборот? Всё сделала правильно? Внутри щёлкнул механизм, – как одинокая самка, кинулась на чужака, кто посмел вторгнуться в её скромную обитель.

Сомнения полезли в голову, и перед глазами замаячила та добротная пачка денег, что покоилась в его переднем кармане. Не могла она разобраться, на что ей смотреть было милее: пачку хрустящих бумажек, или же в его лицо?

Рэя выползла из-под одеяла, очень тихо и аккуратно, чтобы дочку не разбудить. Сняла со своей шеи детские ручонки. Ей захотелось походить, побродить по одноместному блоку, пока панический приступ не пройдёт. Походить взад-вперёд, пока страх не развеется, боль не растает и дрожь в руках не рассеется. Пока снова сможет спокойно дышать. Накинув парочку бесшумных кругов, по комнате, она остановилась у окна. Задержав дыхание, насколько возможно, прикусила ребро правой ладони. Сдавила челюсти с такой силой, что из глаз слезинки потекли, и завопила тихо от боли. Давила от злости на себя… кусала с таким чувством, словно это не её рука.

Наконец, когда внезапная боль отхлынула, её рука была наказана, дышать стало легче, и дрожь куда-то делась, она раскрыла глаза. На ней виднелись, в сером свете ночи, отпечатки зубов. Но не беда! До утра пройдёт и останется лишь синева. Она это уже знала.

Успокоившись, сквозь узенькое окно посмотрела во двор. И там увидела его. Джек не послушался, – он никуда не ушёл, но, выйдя во двор напротив её окна оседлал маленького козла, предназначенный для детей. Он просто сидел и перед собой смотрел, тихо покачиваясь на нем.

– Вот упрямый… – прошептала себе под нос. Хотела выругаться, но себя приструнила. Её это бесило… Его чрезмерная самонадеянность, напористость, будто он – Царь, центр Вселенной, и всё должно вращаться вокруг него. В Клубе – ещё куда не шло, там девушек выставляют напоказ, проводят аукцион и, если хочешь быть удовлетворён прояви особую наглость, покажи свою бескомпромиссность, чтобы девушку заполучить. Но здесь реальная жизнь, а не игра. И люди оцениваются намного дороже, а уважение покупается за валюту, имеющая иную ценность.

Что же услышала от него, когда подошла впритык? Она уже готова «отсосать» за углом, чего никогда не делала, лишь бы он убрался прочь… лишь бы не позорил и не сидел всю ночь. Да, а что? Но, не за деньги. Она, видите ли, посчитала, что не входит в разряд уличных шалав, а предоставляет свои услуги под крышей Агентства Развлечений. Первые же – за деньги на улицах промышляли, прячась от потаённых глазков, а она – только в помещении и на своих условиях, а не сложенная пополам, где-нибудь, на заднем сиденье. Поэтому, ничего лучшего не придумала, как предложить ему быстрый секс, но без извращения. Готова дать то, чего так тому не хватало: потратить на него один час, будто он её друг и партнёр по перепихону. Но бесплатно.

Но Джек тот ещё один… Ему не нравилось её занятие. Похоже, его задело то, что в нём видит только клиента, но никак не друга, не товарища, или знакомого. Хотя, в Клубе проявляла интерес, будто знакомы с детства и готова быть чем-то большим, чем простая девушка «по вызову». Он посчитал, что вошёл к ней в доверие, и можно смело заявиться вечерком, и поболтать в домашней обстановке. Но она дала понять: «Ничего личного, там – я на работе и веду себя с любым клиентом так. За это и мне платят».

Но сколько можно стоять? На улице – минус один, третий час ночи, да и дочка может проснуться, и не нащупать тёплое тело мамы в постели… Что она может подумать и что утром скажет, собираясь в школу? «Мама, ты снова меня на кого-то променяла»? Она, оглядываясь по сторонам, натянув капюшон толстовки поверх шапки, решила пойти на уступки, если на силу не реагирует, набор матерных слов его не впечатляет, а полицию вызывать – меньшее, что хотелось бы делать.

Всего-то пару минут ей потребовалось собраться, чтобы ухватить за руку и поволочь за угол; схватить за яйца, как умела, и поцеловать неуклюже, укусив, со злости, за губу.

– Больно же! – отреагировал на укус.

– Заткнись, и слушай сюда! – прошептала, оттолкнув от себя. – Я исполню твою прихоть… Но, не потому, что ты мне нравишься, как партнёр – не хочу, чтобы завтра весь двор гудел обо мне. Ясно? – прошептала быстро. – И чтобы больше не видела!

– Даже в Клубе?

– Даже там.