Чуть ли уже не в десятый раз он вспоминал про этого игуанодона.

— Должно быть, — сказал я ему, — вам игуанодон нравится больше всех?

Он поглядел мне пристально в глаза и произнес с улыбкой:

— А ты опять не испугаешься?

— Чего?

— Я хочу показать тебе его скелет.

— Игуанодона?

— Да.

— Да разве он у вас есть?

— Есть, я нашел его здесь. Очень хороший скелет. Хочешь, покажу?

— Конечно, покажите.

— Пойдем.

Мы вышли из подвала и направились опять по каменоломне из траншеи в траншею прежней дорогой.

Мы шли назад.

Вот и отпечаток ступни игуанодона.

Мы сделали еще несколько шагов и свернули налево в боковую траншею.

Вдали высились какие-то леса из новых, очевидно, совсем недавно очутившихся здесь бревен. Над лесами был сделан дощатый навес.

Я невольно вскрикнул, когда мы подошли к этим лесам.

Я увидел скелет игуанодона.

Я сейчас затрудняюсь, с чем сравнить его позвоночник. Во всяком случае, он был толще тех бревен, из которых вокруг него были устроены леса.

Я обратил также внимание на ребра и кости задних и передних ног.

Они одни только, должно быть, весили десятки пудов.

В вышину скелет достигал десятков аршин. Все в нем приходилось считать десятками.

Это был не скелет — это была какая-то постройка из костей!

И он наверное упал бы, если бы вокруг него не стояли леса.

Леса его поддерживали.

Установлен он был вертикально на задних ногах.

Долго смотрел я на него.

Я думал:

«Вот так ящерица».

Теперь я отлично понимал, почему владелец этого скелета так часто вспоминал об игуанодоне.

Еще бы! Я сам потом не мог забыть о нем долгое время. Даже во сне он мне снился обыкновенно в виде идущего по лесу лягушонка величиной с мельницу.

— И это страшилище, — воскликнул я, — вы говорите, было слабей других тогдашних ящеров!

Старичок покачал головой.

— Нет, он не был слабей их, — сказал он, — но тело его ничем не было защищено и потом, по природе своей игуанодон ведь не кровожадный. Он питался почти исключительно тогдашними растениями.

— А те, другие ящеры?

— Те, вероятно, охотились за ним, как за вкусной дичью.

— А скажите, — спросил я, — почему тогда все животные были хоть немного да похожи на ящериц?

— Не немного, а очень, — поправил он меня. — Ведь в то время суши почти не было. Материки только что показались из-под воды и представляли необозримые болота, заросшие лесами. Первые животные зародились на земном шаре в воде и иле. А ты знаешь, какие животные и теперь водятся в болотистых местах и в воде? Вспомни хоть крокодила. Крокодил, собственно, ближе всех подходит к древним ящерам. Какие же тогда и могли быть животные, как не ящероподобные? Правда, в век игуанодона болота уже начинали просыхать. Но ведь предки-то игуанодона и других ящеров родились и взросли среди болот и озер. А потомки, как тебе известно, имеют всегда какие-либо отличительные особенности своих предков.

— Стало быть, это правда, что мы сейчас с вами находимся на месте древнего болота?

— Да. Однако, не пора ли тебе домой?

Он вынул часы и сказал, взглянув на меня вопросительно:

— Сейчас уже третий час.

А мы обедали в три ровно. Нужно было торопиться. Я распростился с ним и побежал к выходу из каменоломни.

Он закричал мне вслед:

— Завтра приходи опять!

Конечно, я воспользовался этим приглашением.

Потом я бывал у него чуть ни ежедневно. Мы стали с ним большими приятелями.

На прощанье, когда мы уезжали с дачи, он подарил мне свой удивительный аквариум.

Я просиживал, бывало, перед ним целыми часами. Как и он, я тоже пристрастился смотреть «в прошлое».

И казалось мне все правдой в моем волшебном стекле. Я вижу землю, какой она была тысячелетия назад. Вижу ее болотистые равнины и этих ящеров, которые только и могли водиться на этих равнинах.

Сегодня Дине подарили книжку про удивительных зверей.

«Много лет тому назад, — говорится в этой книжке, — на земле жили гигантские чудовища. Сейчас даже представить себе трудно, до чего они были огромны. Недавно при раскопках нашли кости одного из таких зверей. Одна нога его выше самого высокого человека».

Ой, как страшно! Неужели и правда, на земле когда-то жили такие? Перевертывает Дина страницу за страницей. Полна книга картинок. На картинках громадные, невиданные деревья, густая, высокая трава, а из зарослей разные чудовища смотрят, одно другого страшнее. У этого шея как фабричная труба, у другого на спине целый частокол, третий с каланчу ростом.

Бронтозавры, стегозавры, игуанодонты.

Звери, похожие на гигантских акул, назывались ихтиозаврами.

А это что за пугала цепляются по скалам? Не птицы и не летучие мыши! Это птеродактили, перепончатокрылые, зубастые воздухоплаватели. Чем дальше, тем больше удивляется Дина.

На картинке горбатое чудовище: не зверь, — гора. Ой, какой страшный! «Должно быть, самый злой», — думает Дина. А ну-ка, что про него написано? «Стегозавр, — стоит в книжке, — был безобидным существом и питался, как наша корова, травой». Вот тебе и на! Здесь все выходит наоборот. Страшилище стегозавр — безобидное существо, а маленький горбоносый церотозавр — кровожадный хищник.

И подумать только, что все это было десять миллионов лет тому назад. Десять миллионов лет — как много! Досчитать до миллиона, и то сколько времени надо. Ну, попробую: раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Ярко светит солнце, у Дины невольно щурятся глаза… Девять, десять, одиннадцать, двенадцать…

Шумят березы, по небу бегут облака.

…Сто один, сто два, сто три… До миллиона еще так далеко, но ничего, Дина досчитает! Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три… Голова у Дины легонько покруживается.

— Сто двадцать девять, сто двадцать десять, сто двадцать одиннадцать… — считает она.

Язык у Дины заплетается, сладко потянувшись, она зевает: «А-а-а-а!»

Досчитала ли Дина до десяти миллионов или нет, только вдруг перед ней выросла стена и заслонила солнце.

Ай, ай, стена двигается! Она упадет и придавит Дину!

Сжалась Дина в комочек, глаза зажмурила.

Но стена так и не упала.

Сначала Дина услышала глухие удары, словно рядом кто-то бил по земле трамбовкой, потом мимо волоком протащилось что-то тяжелое, потом все стихло.

Надоело Дине зажмуренной лежать.

Будь, что будет! Открыла глаза: вокруг все странно изменилось. Гудит над ней высокий лес, качаются великаны-папоротники, по горе невиданные голубые елки разбежались. Солнце красное, жгучее, так и палит.

Куда же это я попала?

Не успела Дина по сторонам осмотреться. Задрожала опять земля — прет на Дину стена. У стены ноги, голова и хвост огромный. И видит Дина, что не стена это вовсе, а… бронтозавр. Никогда не была Дина трусихой, а тут перетрусила.

Невдалеке колыхались огромные лопухи. Прыгнула она в самую чащу их и притаилась.