Доисторические люди — это наши пра-пра-прадеды и пра-пра-прабабушки. Они жили, работали, думали и подмечали, что делается вокруг них. И мало-помалу они научились жить так, как живут люди теперь. Теперь у нас есть дома, деревни и города, разбросанные по всей земле, есть дороги, идущие из одного места в другое, есть паровозы и пароходы, телеграфы, телефоны и радио, по которым люди переговариваются через тысячи верст. Есть машины, которыми люди обрабатывают землю и работают на фабриках, и книгопечатные станки, печатающие газеты и книги, где говорится обо всем на свете, так что теперь каждый из нас знает обо всех частях земли больше, чем доисторический человек знал о том, что делается за 50 километров от него.

Люди стали жить совсем иначе, чем жили много тысяч лет тому назад, а животные и тогда жили почти так же, как живут теперь, и это потому, что доисторический мужчина и доисторическая женщина думали и работали. Они думали, трудились и учили своих детей всему тому, что сами придумали и научились делать.

В этой книге вы прочтете рассказ о доисторическом мальчике и доисторической девочке, об их отце и матери, об их бабушке и других доисторических людях. Они жили много тысяч лет тому назад. Вам, наверное, будет очень интересно узнать, как жили тогда дети в лесах и пещерах близко от зверей и среди всяких опасностей.

В одно ясное утро, ранней весной, много, много тысяч лет тому назад, солнце выглянуло из-за деревьев на опушке громадного леса. Оно послало мягкий, золотистый луч прямо в отверстие большой, темной пещеры. Перед пещерой горел яркий огонь, и около него на камне сидела старая женщина. На ее коленях лежал кусок березовой коры, а на коре лежала кучка желудей. Женщина пекла желуди в золе и ела их. Справа, около нее, так близко, что было легко достать их рукой, была навалена куча наломанных веток и хвороста. Время от времени старуха подкладывала хворост в костер и поправляла угли, чтобы костер горел лучше.

От пещеры вниз по скату холма узенькая тропинка вела к глубокой реке. Река так и сверкала на солнце.

По другую сторону реки виднелись зеленые луга и леса. А из-за леса вдали поднимались высокие холмы. Из-за этих холмов каждое утро всходило солнце. Что было там, за этими далекими, голубыми холмами, ни эта старая женщина, никто другой из клана Черного Медведя совсем ничего не знал.

Все кругом казалось таким тихим и мирным в это раннее утро. Деревья начинали зеленеть, и молодая зеленая трава уже пробивалась через толстый ковер из сухих прошлогодних листьев. Реполов сидел на ветке дерева над пещерой и пел свою веселую утреннюю песню.

Все было тихо-тихо. Только потрескивали сырые сучья в костре да трещали желуди, когда старуха вытаскивала их из огня и раскусывала своими зубами.

Старая женщина нам бы показалась не особенно красивой на вид. Ее лицо было почти коричневатое и все покрыто морщинами, а волосы ее висели взлохмаченными седыми прядями. Да что же удивительного, что волосы ее были растрепаны: ведь она ни разу за всю жизнь не расчесывала их. А она была уже совсем стара. Тогда не было еще ни одной гребенки во всем мире и никому в голову не приходило, что можно причесаться.

Удивительно было то, что она так хорошо раскусывает желуди, потому что во рту у нее оставалось совсем мало зубов. Одета она была только в оленью шкуру. Края шкуры были сколоты большим шипом на левом плече старухи. Вместо пояса шкура была стянута полоской кожи.

Казалось, что старуха не думает ни о чем, кроме своих желудей, но маленькие, зоркие глаза ее все время внимательно поглядывали то туда, то сюда, а ее уши различали каждый новый шорох. Если трещала где-нибудь ветка или шелестела сухая трава под хворостом, — старуха в одно мгновение подбрасывала новую охапку сухих сучьев в костер, и пламя его закрывало и старуху и черный вход в пещеру.

Старуха знала, что ни одно дикое животное, как бы оно сильно и голодно не было, не осмелится подойти близко к огню. Но как ни была внимательна старуха, она не заметила двух детей, которые тихо-тихо, совсем неслышно, подползали сзади нее по большим камням, которыми на ночь они закрывали отверстие пещеры.

Это были мальчик и девочка. Судя по их росту, им должно было быть около восьми лет. У них, у обоих, были зоркие, сверкающие глаза и рыжие волосы. Они одеты были в шкуры красно-бурых лисиц почти такого же цвета, как их волосы. Вы могли бы с первого взгляда сказать, что они близнецы, так они были похожи друг на друга. Но вряд ли кто-нибудь мог бы сразу сказать — оба они мальчики или обе девочки, или один мальчик, а другая девочка.

Дети спустились вниз по камням так тихо, что даже чуткие уши старой женщины не уловили ни малейшего звука.

Когда они почти доползли до пещеры, они сразу остановились и в одно мгновение открыли рты и завыли, как два молодых волка.

Вой раздался так внезапно и так близко, что старуха забыла и думать об огне. Она вскрикнула и бросилась в пещеру. Она упала и ползком, на четвереньках, так быстро, как только могла, поползла в самый дальний, темный угол пещеры.

Желуди рассыпались с ее колен и покатились вниз по скату холма. Мальчик и девочка вскочили на ноги, заливаясь хохотом. Услыхав их смех, старуха в один момент выскочила из пещеры. В руке у нее была крепкая палка. Она была страшно рассержена. Она показала близнецам палку и начала бранить их так быстро, как бранится рассерженная серая белка на верхушке дерева.

Я, конечно, не могу повторить точно те слова, которые она кричала, потому что ни я, ни вы и никто из нас не понял бы ее слов. Но близнецы прекрасно поняли, что она кричала.

— Вы отвратительные тигрята! Вот я поймаю вас и отучу пугать меня. Я вам задам такую трепку этой палкой, что вы не забудете этого, пока наша река не высохнет.

Близнецы прыгали вокруг огня, заливаясь хохотом. Но прыгали они все же на таком расстоянии от бабушки, чтобы она не могла их достать палкой.

— А ты не поймаешь, не поймаешь нас! — визжали они.

Рыжие пряди их волос развевались по ветру, когда они плясали. Старая женщина беспомощно смотрела на них.

— Убирайтесь прочь, — воскликнула она, наконец, — убирайтесь прочь вы, красноголовые бездельники. Мне даже не нужно подкладывать хвороста в огонь, пока вы здесь. Ваши красные волосы отпугнут самого зубастого тигра. Что же удивляться, что вы не боитесь убегать одни в лес. С такими волосами, как ваши, вы там так же в безопасности, как в пещере.

Тут она заметила желуди, рассыпанные по земле, и ее гнев разгорелся с новой силой.

— Подберите же их сейчас же, вы, маленькие крысы. Это же последние желуди из зимнего запаса. Пройдет ведь целых четыре месяца, прежде чем желуди поспеют снова.

Дети ползали на руках и коленях и собирали рассыпавшиеся желуди. Они были еще малы, но они уже знали, как трудно иногда бывает достать еду. Они знали, что ранней весной можно найти пищу только с опасностью для жизни. А потому остатки зимних запасов надо очень беречь и никак нельзя их разбрасывать.

Последнее время охота взрослых была не особенно удачна. Северные олени ушли дальше на север, а большие стада бизонов еще не вернулись из более теплых областей, куда они уходили на зиму. Было, правда, в лесу много других диких животных, но охотники этого племени не приносили домой никакой добычи уже несколько дней. Вот почему дети и отважились сегодня пойти одни далеко вглубь леса. Обычно они и другие дети их клана проводили все время недалеко от пещеры. Бабушка внимательно следила за ними, пока их отцы и матери ходили на охоту.

— Ну, не ворчи, старая бабушка, берегущая огонь, — воскликнула девочка. — Мы собрали твои желуди. А если ты спрячешь палку, мы дадим тебе что-то, что принесли для тебя.

Лицо старушки смягчилось. Даже улыбка чуть-чуть показалась в уголках ее рта. Но она сказала только: