– Глупенькая,– улыбнулся Тим, мягко обнимая Иду за плечи,– Всё не так плохо на самом деле. А этот нигилизм, однако, заразен! Если Антон что-то вбил себе в голову, это не значит, что всё так на самом деле.

– Нет, я из-за его не стала сомневаться, ты не думай!– запротестовала Ида, поудобней устраивая свою голову на плече друга,– Я просто не знаю, как его переубедить, потому что переубеждать по сути не в чем…

– Ты ПОКА не знаешь. И я имею в виду, что ему просто кажется, что он не верит. Это же вообще против человеческой природы. Есть кое-что, обо что все его доводы и отрицания разобьются вдребезги.

– Юля…

Ангелы помолчали.

– Как же она с ним уживается,– пробормотала Ида,– В этом уже я смысла не вижу.

– В том-то и штука – ты смысла не видишь, а она его и не ищет. Она просто рядом с ним, и всё.

– Значит, она такая же, как и он? Раз смысла не ищет?..

– Они похожи друг на друга больше, чем всем кажется. Иначе не смогли бы вообще существовать бок о бок. Для кого-то постороннего каждый из них был бы абсолютно невыносим, а вместе они идеальны… Ты разве не почувствовала?

– Возможности не было,– проворчала Ида,– То есть, они почти как мы с тобой?

– Почти… У людей такая связь даже глубже и прочней. Правда, случается это не так часто…

– Понятно… Ну, ты бы с кем угодно ужился… Это мне с тобой повезло, как Антону с Юлькой,– Ида сонно потянулась, и вдруг ей в голову пришла удивительная в своей простоте мысль:

– А почему он просто не скажет, что любит её?

– Хороший вопрос,– Тим горько усмехнулся,– У людей открыто признаваться в чувствах не принято. Они либо стесняются того, что их осудят и будут смеяться, либо боятся того, что это невзаимно…

– Дичь какая… А Антон стесняется или боится?

– Думаю, стесняется. Это же порушит весь его имидж… А о взаимности он вообще не задумывается. Ты поговори с ним… Только не о Юле.

– Ладно…

Впрочем, без Юлиного вмешательства события следующего дня всё же не обошлись.

* * *

Больно… болят колени. Ощущение, что стоишь не на рыхлой земле, оставляющей грязные следы на белоснежной ризе, а на крупном горохе… Ида не смела даже шевельнуться и молча терпела, а по лицу от прилагаемых, чтобы не заорать в голос, усилий градом катился холодный пот. Тяжесть словно налитых свинцом крыльев каменной плитой давила на плечи. Мокрые волосы прилипли к влажному горячему лицу, и было плохо видно то, что происходило вокруг. Но Ида была этому только рада, она бы сама с удовольствием зажмурилась, но не хватало духу даже на это. Изредка налетал лёгкий обжигающий ветер, какой бывает только в пустыне, вместо воздуха всё вокруг было наполнено чувством вины, густым, горячим, тягучим, как кровь грешника. Те, кто стояли за спиной Иды, не произносили ни слова, а она хотела, чтобы её спросили, о чём угодно, и она бы ответила, оправдывалась, говорила бы что в голову взбредёт, лишь бы вспороть эту адскую тишину… От очередного порыва ветра заложило уши, и Ида поняла, что даже кричать теперь бессмысленно – её не услышат… За спиной раздался почти невесомый звон металла, Ида вздрогнула, подалась вперёд, и ощутила чьи-то руки на своих крыльях. Несколько пар рук. Ида ощутила полнейшее бессилие и слабость. Она перестала чувствовать собственное тело, только крылья, сдавливаемые безжалостными руками. Правого крыла коснулось что-холодное, металлическое, острое, и Ида ощутила на спине тонкую, несущуюся вниз от лопатки струйку… кровь… Теперь левое… Больно… невыносимо… Воздух вновь наполнил лёгкие, и Ида заорала во всё горло. Крылья не поддавались клинкам, руки перехватили их половчей, краем глаза почти ослепшая от боли Ида увидела, как осыпаются окровавленные перья… Тихий, едва уловимый хруст тоненьких косточек… Воздух закончился, невероятным усилием Ида сделала ещё один вдох… крик… боль…

– Ида!!!

Горячие сильные руки схватили её за плечи и рывком подняли вверх. Насквозь мокрая, трясущаяся как под током Ида сидела в своей собственной кровати, постельное бельё измято и кое-где даже разорвано, а рядом с кроватью на коленях стоял бледный до синевы Тим. Ида с трудом сделала вдох, выдох и руками захлопнула себе рот. Безумный крик оборвался.

Тим осторожно прижал трясущуюся, тяжело дышащую девушку к себе, пытаясь унять бешенное сердцебиение. Ему каждый раз стоило огромных сил не дать Иде понять, насколько его самого пугают её бесконечные, едва ли не еженедельные кошмары. Точнее, кошмар. Иде постоянно снился один и тот же сон – будто бы ей обрезают крылья. Откуда она это взяла – ни Тим, ни сама Ида не понимали, ибо было бы варварством предположить, что подобный обряд свержения ангела, пусть падшего, невесть что натворившего, с небес имел место быть на самом деле. Однако Ида была настолько напугана перспективой остаться навсегда без крыльев и неба, что нелепый кошмар преследовал её уже почти сто лет, измучив и её, и компаньона.

– Я должна его найти,– твёрдо заявила Ида, справившись с клокотавшими в горле рыданиями и нехваткой воздуха,– Я его найду, и он меня поймёт. Услышит и всё поймёт. Я не допущу, чтобы с ним было то же самое…

Тим не до конца понимал, что она имеет в виду под "тем самым", зато был уверен, что теперь душа Антона будет непременно спасена, вне зависимости от желания и убеждений своего хозяина.

– Сможешь уснуть?– осторожно спросил он, поглаживая Иду по спутанным волосам.

– Постараюсь,– буркнула она,– У меня завтра непростой день…

* * *

Не очень раннее и уже не особо доброе утро началось с диких трелей дверного звонка и истеричного стука в дверную створку.

Заполошная Ида, как была, в халате, взъерошенная, заспанная, инстинктивно прижимающая к груди кофейник, предусмотрительно посмотрев в глазок, распахнула дверь. На пороге маячила бледная до синевы Юлька.

– Заходи,– без лишних слов велела Ида.

– Он ушёл,– обречённо сообщила Юлька, не двигаясь с места. Её глаза медленно стали наливаться слезами, сплетённые в замок пальцы побелели.

– Заходи уже,– с нажимом повторила Ида. "Главное – не поддаваться её состоянию и не впасть в истерику,– подумала она,– Это Тим у нас понимающий, может запаниковать…"

Тим, появившийся секундой позже, паниковать не стал, но всполошился.

– Что стряслось? Юля, на тебе лица нет…

– Он ушёл,– как заведённая пластинка повторила девушка. Её затрясло.

– Тише, тише,– Тим спрятал её ледяные руки в своих ладонях и усадил Юлю на диван,– Давай успокойся, и всё по порядку… Кто куда ушёл?

– Антон ушёл,– мрачно сказала Ида, входя в комнату с двумя дымящимися чашками в руках,– Пока ничего серьёзного не натворил, не паникуй.

Юлька заревела в голос.

– Тихо,– приказала Ида, заставляя Юлю взять одну из чашек,– Пей,– уже мягче велела она,– Я же сказала, всё пока в порядке.

– П-почему п-пока,– пробормотала Юлька, судорожно пытаясь отхлебнуть из чашки.

– Натура такая – прогнозированию не подлежит…

– Ты его чувствуешь?– тихо спросил Тим, глядя на Иду.

– Да… Особой угрозы нет… пока,– задумчиво ответила она, делая глоток кофе.

– Хватит говорить "пока"!– зарыдала Юлька, едва не расплескав так и не пригубленное содержимое своей чашки.

– Не реви,– сухо обронила Ида,– Пей.

Тим бросил на нее укоризненный взгляд.

– Что это?– слегка успокоившись, поинтересовалась Юля, косясь на свою чашку.

– Горячий шоколад со сливками. Чай-кофе тебе нельзя, ты и так на взводе. А это в самый раз.

–Пойдёшь его искать?– тихо спросил Тим.

– Придётся. Хотя я не знаю, где он. Знаю, что пока он в безопасности…

– Пока… А потом? Что будет потом?– Тим, нахмурившись, внимательно следил за глазами Иды, темнеющими и тускнеющими.

– Будет плохо… очень плохо… из-за меня… из-за того, что я не с ним…

– Где он сейчас?– тревого Тима нарастала, он понимал, о чём говорит Ида, и это его пугало.

– Говорю же, не знаю!… Но я постараюсь его найти…– Ида сорвалась с места и метнулась в свою комнату. Пару минут спустя, уже полностью одетая, она бросилась в прихожую и, натягивая кроссовки, бросила: