…На пороге сна

Правда лишь одна -

Что живому – обман,

То мёртвому – вечность.

Канцлер Ги, "Песня о мёртвой долине"

Эту ночь Егор вновь провёл с Вэл и опять ненавидел себя за это.

Она ушла рано, торопясь на работу, и, проснувшись один в роскошной пустой квартире, на дорогих шёлковых простынях цвета топлёного молока, он особенно остро ощущал себя полным ничтожеством. Мысль о том, что всё это ради Маши, давно не утешала.

Частенько в отсутствие Вэл в квартиру нагло вламывалась Айя, старательно застигавшая Егора врасплох. Когда она впервые попыталась воспользоваться ситуацией, видимо, забыв учесть, какое отвращение и ненависть внушает Егору, он не сдержался и поступился принципом, что женщин бить нельзя. Айя нажаловалась Вэл, и Егор был наказан, несмотря на то, что Валери сильно позабавила эта ситуация. Айя с тех пор не прекратила своих домогательств, несмотря на то, что "подруга" более не защищала нахалку, ограничившись советом Егору "не бить дуру до смерти". Айя не сомневалась, что у Егора хватит силы свернуть ей шею. Он, конечно, потом горько пожалеет об этом, но ей, Айе, от этого уже не будет ни жарко, ни холодно. И тем не менее она не оставляла попыток штурма этой крепости, сначала по привычке, затем возник азарт и наконец – жгучая обида. Демонесса привыкла иметь дело с мужчинами, которые либо ещё не успели познать сладость женского тела, либо, пресытившись, не брезговали каждой, кто падала к ним в объятия. А тут человек, стоивший всех её жертв, жалких и ничтожных, разом. Человек с уже заложенной, но всё ещё чистой душой, и настолько прекрасным телом, что у Айи кровь бросалась в голову, когда она видела его спящим на постели Вэл, такого могучего и беззащитного одновременно. Ни один из живших когда-либо на земле мужчин не вызывал у неё такого неистового желания, такой страсти, которую невозможно было утолить. Порой, пожирая его глазами, Айя откровенно признавалась себе, что Егор был бы единственным, кто бы выжил после ночи с ней. Вэл смеялась над, как ей казалось, капризом девушки, а крепость была всё так же неприступна, и Айя погибала, изнывая от желания обладать им и ненависти к себе.

Егор постарался как можно быстрее принять душ и сбежать из дома Вэл до того, как туда вломится её сумасшедшая наперстница. Он почему-то не сомневался, что Айя непременно явится сегодня. Уже на пороге его настиг телефонный звонок.

– Доброе утро,– промурлыкала Вэл из трубки,– Уже проснулся?

Егор поморщился и промычал нечто невразумительное.

– Ну и сла-авненько,– подытожила Вэл,– Приезжай в офис, у меня есть для тебя работа.

Работа. Егор ненавидел подобные моменты. Работа. Значит, ему вновь нужно будет куда-то ехать, с кем-то разговаривать, кого-то обманывать, возможно, спаивать или угощать чем-то похлеще, что-то продавать, что-то рассказывать, нечто ужасное… Одна девочка, смутно похожая на Машу, после беседы с Егором без слов шагнула в окно. Егор был тогда более чем неопытен, работал на Валери не более трёх месяцев, и, разумеется, в последний момент выловил обезумевшую девчонку из оконного проёма… Как когда не смог сделать с Машей… И плевать, что его не было тогда дома. Этого он не простит себе никогда. Догляди он тогда за сестрой – ничего бы не случилось, и ему, Егору, не пришлось бы сейчас ехать в офис своей мучительницы за очередным заданием…

Бюджетная серенькая иномарка, чудом не попав ни в одну из утренних пробок, притормозила у зеркально-стеклянной башни, где, как соты в улье, располагались многочисленные офисы, в том числе и филиал редакции. Здесь же находился главный офис, где заседала Вэл, а также офис её братца. К Алексу у Егора было неоднозначное отношение. С одной стороны он глубоко ненавидел и презирал всю их братию, с другой… Алекс был слишком уж нетипичным демоном. Флегматичным, неразговорчивым, умным, тонким… Егор не знал ничего о делах, которые проворачивал брат Вэл, и не желал знать… Просто хотелось верить, что здесь тоже могут быть не до конца пропащие люди… Господи, ну какие люди?! В двадцать девять лет нельзя быть таким наивным идеалистом, нельзя! И за это Егор тоже себя ненавидел.

Спустя несколько минут он уже предстал пред очи Валери, весёлой, свежей, одетой в изумительный белоснежный брючный костюм.

– Доброе утро,– промурлыкала она, легонько целуя Егора в щёку,– Выспался?

– У тебя есть для меня задание?– он проигнорировал вопрос.

– Так не терпится приступить?– умилилась Вэл,– Ты никогда раньше не рвался на работу, а тут даже не обнял меня. Ну…,– она вновь приблизилась к Егору, закинула руки ему за шею и выжидательно заглянула в его глаза. Он отвёл взгляд, скрипнув при этом зубами так громко, что Вэл, кажется, услышала. Услышала и обиделась. Или сделала вид, что обиделась.

– Нос воротишь, мразь неблагодарная,– пробормотала она как бы про себя, но так, чтобы Егор расслышал,– Ну ладно…

Девушка подошла к столу, выбрала из папки сложенный вдвое листок и протянула мужчине.

– Съездишь вот по этому адресу. Квартиру снимают двое студентов. Нас интересует он,– девушка положила на край стола чёрно-белую фотографию, на которой был изображён худощавый небритый парень с нахальными глазами и кривой улыбкой,– Ночью, после двух, зайдёшь в квартиру,– поверх фотографии легла связка ключей,– и вколешь ему вот это,– Вэл продемонстрировала шприц, наполненный мутновато-серой жидкостью, в запечатанном пакете. "Вещдок" – промелькнуло в голове у Егора, бывшего юриста.

– Главное – не разбуди их,– закончила Валери, усаживаясь за стол и неспеша раскуривая ароматную коричневую сигарету,– Не стоит так уж явно намекать на вмешательство из вне… Они и так в курсе.

– В курсе чего?– осведомился Егор, сгребая со стола фото, ключи и пакет.

– Осторожно!– сварливо сказала она, следя за его действиями сквозь дым,– В курсе нашей… акции.

– Откуда?– Егор на секунду замер, не веря своим ушам. Такого ещё никогда не бывало. Человек знает, что стал целью демона? Какой псих поверит в это?

– Представь себе, вот такой это необычный человечек… И его новый ангел тоже весьма большой оригинал. Старого я утилизировала, ты помнишь,– Вэл тонко улыбнулась, с удовольствием наблюдая, как страдальчески поморщился её собеседник, и продолжила:

– Так вот… Уж не знаю, откуда взялся этот хранитель, но они с Антоном, так зовут нашего… фигуранта, крепко сдружились, ангел ему и рассказал… о нас. Жаль, очень жаль,– Вэл сокрушённо покачала очаровательной белокурой головкой,– У меня была запущена капитальная схема, а из-за этой крылатой дряни всё сорвалось. Поэтому приступим к плану Б,– она раздавила окурок в пепельнице и вновь поднялась из-за стола,– Это нечто вроде мощного транквилизатора. Он должен спровоцировать кратковременное изменение сознания и всплеск неконтролируемых эмоций… В общем, в идеале, он придушит свою сожительницу… Или из окна выбросит…,– Вэл усмехнулась, увидя, как Егор побледнел и прикрыл глаза,– Неважно, что он натворит, будем надеяться на худшее. А когда очухается, либо сам себя накажет, либо будет готов на всё,– бодро закончила она, заглядывая через плечо Егора, рассматривающего фотографию Антона.

– Почему я должен вламываться к нему посреди ночи? Было бы легче уколоть его в толпе, например, в метро.

Вэл вопрос понравился, она ждала его.

– Видишь ли,– промурлыкала она, прижимаясь щекой к плечу Егора,– Для того, чтобы эта штучка подействовала, жертва должна пребывать в состоянии полного покоя как в момент инъекции, так и как минимум три часа после неё. Зато утром припадок спровоцирует любая химическая реакция – глоток кофе, запах духов, что угодно.

– Я всё понял,– Егор сделал неудачную попытку вывернуться из объятий девушки, но руки Вэл стальным кольцом обвились вокруг его торса, и ухо обожгло горячее дыхание.

– Как закончишь – приезжай ко мне, я сегодня допоздна, дома буду как раз около трёх,– прошептала она,– Если тебе будет чем меня обрадовать, я придумаю, как тебя поощрить.