Эбис благодушно посматривал на Диму и усмехался, вспоминая, как в студенческие годы однокурсники обыгрывали имя мягкого по натуре Дмитрия, называя любого слабохарактерного человека «димонологической личностью».

— Значит, завтра? — с ноткой нерешительности спросил Дмитрий.

— Завтра! Конечно, завтра! И не надо колебаний! Думаю, что всё будет в порядке. Главное — не сомневаться и быть напористым. Бери пример с меня. Я гарантирую, что Честнокова — это наш главный — мы уболтаем «на раз». Квартира тебе за два, от силы три года обеспечена!

Они уже шли по направлению к автобусной остановке, а сомнения всё не покидали Дмитрия.

— Меня завтра ждут на работе. Что я скажу своему главному?

Эбис кипятился. Казалось, что ещё мгновение и из его мохнатых ноздрей ударят струйки пара.

— Проблем-то! Проблем! Позвонишь из Кифозово по междугородке и скажешь, что заболел. Это пока. А потом правду скажешь. Не бойся, справку я тебе организую. Договорились?

— Договорились, — неуверенно молвил Дмитрий.

Автобусная остановка продувалась ветром. Поскрипывала жестяная табличка с номером маршрута. В воздухе порхали использованные талончики.

По платформе прохаживалось несколько цыганок. Ветер трепал их юбки. Одна из цыганок направилась к друзьям.

— Погадаю, красавчики. Погадаю, золотые, — скороговоркой проговорила она.

Эбис надулся и сделал отстраняющий жест.

— Иди, иди! Нечего побираться! Будулай, тот работал. И закурить у меня нет. И деньги дома оставил.

— Тебе гадать не буду, — пренебрежительно бросила цыганка и отвернулась от Эбиса так скоро, что закрутились юбки. — Другу твоему погадаю. Давай руку, молодой-золотой!

Дмитрий, стыдливо поглядывая по сторонам, протянул руку ладонью вниз.

Эбис побагровел.

— Да гони ты её, аферистку такую! Ничего они не предсказывают! Только голову морочат и деньги выманивают.

— Но почему же, — возразил Дмитрий Маркович. — А вдруг… Чем чёрт, как говорится, не шутит? Я читал, что дар предвидения — никакое не чудо, а непознанная способность мозга.

Цыганка, цепко держась за руку Димы, подбоченилась.

— Не сомневайся, молодой-красивый, всю правду тебе скажу.

— Гадай!

Цыганка перевернула руку ладонью кверху, замерла над ней. Она водила по линиям пальцем и беззвучно шевелила губами.

Эбис дёргал плечами и кривил губы, таким образом выявляя неодобрение.

Дмитрий смущённо покашливал и с нетерпением ждал слов гадалки.

Цыганка подняла голову, пристально посмотрела в лицо доктора, снова взглянула на руку.

— Я не буду тебе гадать, — тихо сказала она, роняя его руку.

— Почему? — изумился Дмитрий.

— Ну и дела! — крякнул Эбис.

— Гадай! Я тебе, как это, ручку позолочу! Почему не хочешь сказать, что в моей жизни будет?

— В жизни?! — выкрикнула цыганка. — Никакой у тебя жизни нет! У, ты… чтоб ты пропал!

Дмитрий с изумлением увидел, что лицо её выражает страх и испуг.

Женщина торопливо направилась к поджидающим её подругам.

— Я тебе и за тысячу рублей гадать не буду! — крикнула она уже издалека.

Цыганки сгрудились возле киоска по продаже талонов. Их подружка, отказавшаяся погадать Дмитрию, о чём-то оживлённо рассказывала им и то и дело указывала в сторону приятелей. Вся эта живописная цветастая группка с каждой минутой приходила во всё большее возбуждение. Они галдели с энергией весенней стайки воробьёв, дислоцированной в кустарнике.

По всему чувствовалось приближение отвратительного и внешне бессмысленного скандала. В предвкушении его люди на остановке приготовились наблюдать занимательное зрелище. Они для безопасности отошли в сторону, и между цыганками и приятелями образовалось пустое пространство, наполненное довольно мощными враждебными флюидами.

Ярко-жёлтый, ещё пахнущий краской киоск, гадалки, одетые в красочные грязноватые лохмотья, летняя, но ещё сочная трава на газонах — всё это вдруг показалось Дмитрию абсолютно нереальным и, вместе с тем, где-то уже виденным во всех подробностях. Ему даже показалось, что он наверняка знает, что должно произойти в ближайшие минуты. Тут Дмитрий снова ощутил онемение и тяжесть в левой половине головы. Окружающее подёрнулось дымкой, всё происходящее стало как-то безразлично.

Положение спас Эбис, который в ярости от нелепости ситуации грыз жиденький ус. Он подхватил друга под локоток и впихнул в подошедший автобус. Затем он втиснулся сам и, высвободив руку, погрозил цыганкам кулаком. В ответ взметнулись кулаки цыганок.

Дверь автобуса с трудом, в два приёма, захлопнулась.

Чудо городской техники заскрежетало передачами, задрожало, задёргалось и покатило, обдав оставшихся смрадным выхлопом. Привыкшие к подобному хамству транспорта, люди на остановке даже не отвернулись.

Уплыли назад грозящие кулаки цыганок, уплыли граждане, недовольные отменой бесплатного спектакля. А ведь места были в самом партере. Досадно!..

И несло, несло Дмитрия эпилептическое транспортное средство в светлое будущее, в котором наш герой уже явственно просматривал благоустроенную квартиру, интересную работу и — что очень немаловажно — близость культурного центра, в который «можно ездить хоть каждый день». И может быть в благословенном Кифозово встретится, наконец, та — единственная.

Центральная районная больница в Кифозово была построена по так называемому «стандартному проекту». Она состояла из пятиэтажного стационара, двухэтажного корпуса, где размещались детское отделение и лаборатория, и трёхэтажной поликлиники.

Строительство ЦРБ было завершено около восьми лет назад, но и по прошествии такого количества лет главный врач периодически наведывался в строительные организации, когда-то сдавшие объект «досрочно», и слёзно просил исправить «отдельные недоделки», сохранившиеся ещё с тех пор.

Чаще главврача к строителям наведывался начмед Претер.

Хорошие знакомые Претера, в быту милейшие ребята, косили в сторону лживый взгляд и торопливо врали об отсутствии рабочих, материалов и транспорта. Всё это происходило в лучшем случае. Часто строительные начальники, услышав нижайшую просьбу начмеда, отвечали на неё оскорбительнейшим смешком. Будто рассказали им препохабнейший анекдот в дамском обществе.

«Да… Странные вещи творятся, — думал наивный Претер. — Все желают быть здоровыми, но ничего «за просто так» не хотят сделать для здравоохранения. Хотя здравоохранение оказывает всем помощь именно «за просто так». Ну почему, почему мы всё время должны нищенствовать, всем кланяться, у всех выпрашивать?!»

Автор сам неоднократно видел, как хозяйственники одной солидной организации, увидев завхоза больницы, бледнели и пытались улизнуть, бормоча:

— Снова, злыдни, пришли чего-нибудь клянчить!

Долго, слишком долго треснувшее и покосившееся здание нашего здравоохранения прикрывал от глаз народа лозунг: «Наше здравоохранение самое передовое и самое гуманное. Оно стоит на передовых рубежах мировой медицинской науки».

Вот так-то оно и получилось в итоге: на словах, что на гуслях, а на деле, что на балалайке.

Как водится, больница в райцентре Кифозово строилась по вполне зрелому проекту: к моменту начала строительства ему исполнилось полных шестнадцать лет. К тому же, можно совершенно спокойно утверждать, что проектанты создавали своё детище далеко не по самому последнему слову науки.

Строили больницу более трёх лет. Легко подсчитать, что к моменту описываемых событий больница, которую не только в Кифозово, но и в областном центре называли «новой», отстала от современности по крайней мере лет на двадцать.

Недавно в больнице состоялся субботник. От побелённых бордюров пахло извёсткой. Дорогу к приёмному отделению тщательно подмели. Травянистая площадка возле скорой помощи была аккуратно вычесана. Это понравилось Дмитрию и даже приятно взволновало его.

Эбис втолкнул его в небольшую приёмную. За пишущей машинкой сидела строгая черноволосая красавица с безукоризненным профилем. Дмитрий тихо поздоровался и застыл у двери. Эбис со светской улыбкой обошёл неловкого товарища и приложился к руке ответственной брюнетки. Та приветливо повела тонкой бровью.