И вот неожиданно родная сестра отца пригласила Соню поехать с ней в деревню. Сама не понимая почему, девочка сразу же согласилась.

– Тебе будет там скучно, – тревожилась мать, ревнуя к бывшей золовке.

– Всё лучше, чем здесь, – грубо отвечала Соня, игнорируя обиду в голосе матери.

Она и сама удивилась этому приглашению. С теткой они никогда не были близки и виделись в основном на праздниках ещё в те времена, когда родители девочки жили вместе.

Анна, так звали сестру отца, в отличие от других родственников, не испытывала по отношению к племяннице никакой жалости или чувства вины, а потому не поддавалась на провокации.

Совместная поездка предоставляла Соне возможность лучше узнать человека, которого ей пока не удавалось подчинить, ну и сулила какое-никакое приключение. Поэтому, не обращая внимания на вялые протесты матери, девушка собрала сумку и принялась ждать.

Анна заехала за ней ранним утром. Погода выдалась солнечной и безветренной, поэтому Соня заранее спустилась во двор и ждала там, лениво покачиваясь на скрипучих качелях.

Припарковав машину, высокая светловолосая женщина подошла к племяннице и сдержанно приобняла её.

– Готова ехать?

Соня кивнула.

– Как мама?

Вопрос был задан скорее из вежливости, нежели из интереса.

– Нормально.

Бросив сумку на заднее сидение, Соня устроилась на переднем. Тётка включила зажигание и, коротко взглянув на племянницу, неожиданно спросила: – Сколько тебе лет?

– Пятнадцать, – растерянно ответила Соня, – шестнадцать в ноябре будет.

– Тебе не кажется, что твой э… макияж несколько ярковат?

Машина тронулась с места, а Соня надула губы. Да как эта глупая тётка смеет указывать ей?!

– Не кажется! – буркнула она.

Женщина ответила ей невозмутимым взглядом поверх темных очков.

– Как знаешь. Мне просто интересно, кого именно ты собираешься привлечь к себе в это прекрасное утро таким боевым раскрасом?

Соня обиженно отвернулась и украдкой взглянула в зеркало. Пришлось признать, при дневном свете лицо действительно выглядит вызывающим.

– Есть салфетка? – мрачно спросила девушка.

– В бардачке, – как ни в чём не бывало отозвалась Анна.

Какое-то время Соня приводила себя в порядок, стирая лишнюю косметику с век. Женщина искоса наблюдала за этим, и в уголках рта её блуждала улыбка.

– Так намного лучше, – похвалила она. – Теперь я знаю, что ты не только красива, но и умна.

Соня долго разглядывала свое отражение в зеркальце, а потом вдруг спросила:

– Зачем Вы позвали меня с собой? Вы ведь меня совсем не знаете.

Тетка улыбнулась.

– Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, – ответила она. – И даже больше, чем ты знаешь о себе сама. Скоро тебе предстоит многое понять. А пока нам надо забрать ещё одного человека.

Весело подмигнув девушке, Анна повернула руль, и когда автомобиль свернул во двор, добавила:

– Надеюсь, он тебе понравится.

***

Получив предложение провести неделю у дальних родственников матери, Саша Хорошилов одновременно обрадовался и удивился тому, что о нем вообще кто-то помнит.

В мае Саше исполнилось шестнадцать, но он чувствовал себя бестелесной тенью. Мать его давно умерла, а отец-военный уделял сыну внимание только в виде утренних нотаций, от которых порой реально тошнило. Парень рос предоставленный самому себе и одновременно как под колпаком.

Саша плохо учился в школе, предметы давались с огромным трудом. Часто прогуливал, просто, чтобы в очередной раз не чувствовать себя полным ничтожеством перед одноклассниками. Ему хватало этого по утрам, когда отец в очередной раз пытался научить его жизни.

«В твоем возрасте, я мог отжаться двадцать раз, а ты растешь, как квашня, – твердил за завтраком подполковник Хорошилов. – Ни ума – ни силы! Как жить-то будешь? Тебя же заклюют! Всё это у тебя от матери…».

И подобные отповеди повторялись каждый день.

Саша и не представлял, как ему жить, чувствуя себя глупым, слабым и никчемным. Он одновременно любил отца, ведь тот был единственным родным человеком, и ненавидел. А ещё глубоко внутри верил, что отец прав.

Парень очень обрадовался, узнав, что двоюродная сестра матери, хочет познакомить его с родней. Это было возможностью вырваться на несколько дней из-под гнета отца и отдохнуть от ощущения собственной ничтожности.

Вечером, перед отъездом, Саша долго рассматривал старый снимок, с которого на него смотрела молодая красивая женщина. Ему было всего пять, когда мама умерла от рака. С годами воспоминания неумолимо стирались из памяти, он уже не мог четко воссоздать черты её лица, а помнил лишь смех, улыбку и теплые объятия.

Обрывки этих образов приносили юноше невыносимую боль, и его чувства к ней напоминали чувства к отцу. Он любил, ведь она была лучшей матерью на свете, и ненавидел, потому что бросила его одного наедине с этим ужасным миром. Как бы он хотел, чтобы она была рядом.

«Смотри, не опозорься там», – вместо прощания бросил отец. Но Саша был так рад отъезду, что решил не обращать внимания на это унизительное напутствие.

Радостное предвкушение слегка померкло, когда на переднем сидении подъезжающей машины он увидел незнакомую девчонку. На вид она была его сверстницей, но под недовольным взглядом синих глаз Саша почувствовал себя неуютно.

Девчонка была красивой, даже слишком, и смотрела на него, как на пустое место. Ну вот, не успел уехать из дома, как снова почувствовал себя недоделанным.

Какого черта! Саша раздраженно бросил сумку на сидение и, когда машина тронулась, угрюмо уставился в окно.

– Я рада, что ты смог поехать, – сказала Анна, взглянув на него в зеркало заднего вида. – Эту красавицу зовут Соней. Она дочь моего брата.

Саша из вежливости кивнул и растянул губы в улыбке, но женщина уже обратилась к девушке:

– Саша – сын моей двоюродной сестры.

– Просто индийский фильм какой-то, – проворчала девчонка.

– О, это ещё не всё! Вас ждет много сюрпризов, и, я надеюсь, приятных знакомств, – смеясь, сообщила Анна. – Честно говоря, мне пришлось немного соврать вашим родителям.

Соня и Саше обменялись тревожными взглядами, от неожиданности позабыв о своих обычных ролях «королевы» и «лузера».

– Не бойтесь, детки, обижать вас никто не собирается, – пообещала женщина.

Только её племянников это ничуть не успокоило.

***

У Анны Корольковой не было своих детей, и мужа у неё тоже не было. Не потому, что она плохо относилась к мужчинам или детям, просто как-то не сложилось. Она была ведьмой, а ведьма не может позволить себе жить абы с кем. Это не допустимо. Кроме того, жизнь не оставила её без дела – пришлось тайно приглядывать за двумя племянниками: дочерью непутевого братца и сыном рано умершей двоюродной сестры.

Делать это было крайне сложно. Их опекуны, мягко говоря, способностями к воспитанию не отличались. Анне оставалось только делать всё от неё зависящее и надеяться, что когда придет время, дети ещё не будут окончательно испорчены и раздавлены.

Будучи ведьмой Воздуха, она умела направлять мысли других в нужное для себя русло, но так нельзя было поступать с будущими ведьмами и колунами. Они должны разобраться во всём сами. Таков закон.

Искоса взглянув на дремлющих подростков, женщина улыбнулась. Наконец-то они попадут домой и узнают правду.

Она вспомнила, как когда-то сама оказалась на их месте. Тощая веснушчатая девчонка с прозрачными голубыми глазами и соломенными волосами впервые попробовала магию на вкус, и та оказалась слишком сладка, чтобы менять её на что-то иное.

Впрочем, любовь в её жизни тоже была, но слишком болезненные воспоминания о том времени женщина старалась не тревожить. Она давно перестала переживать из-за отсутствия мужа и детей. Её дальние родственницы-ведьмы обзавелись семьями, и, по-видимому, были счастливы, но Анна ни на что не променяла бы свою свободу.

Лина до последнего надеялась, что поездки в деревню удастся избежать, однако мама и не думала шутить.