«Почему он никак не возьмет в толк, что это стало бы наилучшим решением всех наших проблем?»

Аркадий вытащил ее из машины, и Кира застыла на месте. Лес странным образом начал воздействовать на нее. Она вдруг осознала, что… понимает язык деревьев. Аркадий улыбнулся ей, и они пошли по тропинке. У нее было ощущение, что ноги не касаются земли. В небе ярко светило солнце. Было душно, и Кира видела, как мгновенно пропиталась потом рубашка супруга. Странное дело, она совсем не замечала жары. Остановилась возле какого-то кустика и с восторгом уставилась на него.

– Аркадий, я знаю это растение, оно хорошо помогает от головной боли. О, боже, почему я это знаю?

– Раньше ты любила копаться в саду. И читала различные книги про растения.

– Аркадий, я так много знаю об этом! Мне даже страшно.

От этой мысли ей хотелось кричать от радости, танцевать и прыгать. Но ее положение не позволяло этого делать. Солнце пекло все сильнее, усиливая свою мертвую хватку. Муж терпел, как мог. Он широко открыл рот, пытаясь хоть таким способом протолкнуть в легкие кислород, но туда проникал только жар, словно он дышал над кипящей в кастрюле водой.

– Все, я больше не могу, – через минуту взмолился Аркадий. – Давай вернемся в машину. Надо приехать сюда рано утром, тогда ты сможешь погулять здесь подольше. Неужели тебе не жарко?

Кира покачала головой. Она сейчас находилась дома. Так хорошо и спокойно давно себя не чувствовала. Однако пришлось откликнуться на просьбу мужа и покинуть лес.

Теперь Кира ждала эти поездки. Даже изменила отношение к Аркадию. Вечером, встречая его с работы, она спрашивала:

– Как прошел твой день?

– Сегодня я был очень занят…

Кира решила быть с ним поласковей. Поэтому сама прижалась к нему. Его руки ласково гладили ее волосы, плечи, шею.

– Я так переживал, что мне пришлось уехать утром. Я вообще не планировал сегодня идти на работу, но приехали китайцы, и я вынужден был встречаться с ними. Я звонил Михаилу и спрашивал о тебе. И каждый раз он говорил, что ты спишь.

– Сегодня я спала почти весь день. Наверное, это из-за уколов, – Кира коротко рассмеялась.

Этот смех сильно напоминал плач.

– Уколы не могут вызвать такую сонливость. Просто ты истощена намного больше, чем тебе кажется. И ты беременна.

– Мне снятся очень странные сны.

– Опять чужой мужчина? Смотри, я очень ревную.

– Слава Богу, нет. На этот раз мне снилась пожилая женщина. Аркадий, почему здесь нет фотографий моей мамы? Где она?

– Мне неприятно тебе об этом говорить, но ты с ней не разговаривала несколько лет. Вы поссорились, к сожалению. Она умерла год назад.

– Мы так и не помирились? – ужаснулась Кира.

– К сожалению, нет, – Аркадий развел руками. – Ну-ка, расскажи мне сон поподробнее.

Она в красках, не упустив ни одной подробности, пересказала мужу содержание своего сновидения. Ей снился небольшой дом, огород, и женщина, которая молилась перед иконами.

– Это не сон, – мягко произнес Аркадий. – Несколько лет назад мы с тобой были в гостях у твоей мамы. Именно так, как ты описываешь, выглядел ее дом.

– Что? Это же классно!

– Конечно. Память возвращается к тебе во сне. То, о чем ты рассказываешь, произошло на самом деле. Около трех лет назад.

Она рассказала ему не все. Эта женщина называла ее Кирой. А что теперь? Теперь она знала, что зовут ее Кира. И она должна притворяться любящей женой, чтобы усыпить бдительность Аркадия. Сомнений не осталось: против нее что-то затеяли. Но что? Возможно, это связано с каким-то наследством?

Она теснее прижалась к мужу.

– Дорогой, теперь я понимаю, почему мне так нравится лес. Я, видимо, выросла в деревне. Ты отвезешь меня на могилку к маме?

– Не люблю кладбища, – Аркадий поморщился. – Но, если настаиваешь, отвезу тебя туда, конечно.

– Аркадий, я хочу с тобой серьезно поговорить. Мне кажется, пора открыть секрет смерти нашей дочери. Я готова это услышать. Тем более, завтра Михаил сделает мне укол, и я снова все забуду.

– Причем тут укол? Ты ошибаешься насчет укола.

– Даже если так, разве я не имею права узнать всю правду?

– Хорошо. Если настаиваешь, я расскажу. Ты была пьяна, села за руль и переехала нашу дочь.

– Что?! Я же совсем не пью…

– Сейчас – да, но тогда все было по-другому.

С этого момента Кира забыла про сон, доводила себя до умопомрачения, постоянно вызывая в своем воображении образы маленькой девочки, многократно виденные ею на фотографиях. Вот она перед глазами – прелестное создание с милой улыбкой и любопытными глазками.

«Это я уничтожила девочку. От Дианы теперь осталась лишь память. Но я сама лишена даже этого утешения».

Кира усмехнулась, ощутив, как невидимая удавка сжала горло. В самых ужасных кошмарах, в самых невероятных сновидениях она не смогла бы увидеть немыслимый и безнадежный сценарий, преподнесенный ей жестокой реальностью.

«Меня надо уничтожить. Лучше я покончу с собой. Одна смертельная инъекция, и конец мучениям. Но где достать такой яд?»

Она вспомнила о своих подозрениях относительно Аркадия, о своей убежденности в том, что супруг обдуманно и намеренно пытается лишить ее разума, тогда как он изо всех сил старался помочь ей найти этот самый разум. Теперь Кира ощущала страшную вину перед мужем, ведь это была и его дочь.

«Как он может после такого жить со мной? Почему меня не посадили в тюрьму? Скорее всего, Аркадий скрыл от полиции подробности преступления. Дочери был годик, она пошла рано, и кто-то не доглядел за ней. Как я могла переехать ребенка? Почему девочка осталась без присмотра?»

Однажды Кира попросила Аркадия рассказать, как это произошло.

– Ты осталась с ребенком, напилась коньяка и почему-то решила поехать в Москву. Диана была во дворе, и ты…

– Не продолжай… Почему меня не посадили?

– Михаил дал показания, что ребенка переехала чужая машина на дороге возле дома и скрылась. Номера он не запомнил.

– Но у нас не спросили, как ребенок очутился на улице?

– Девочка была с тобой, выбежала прямо на дорогу. В это время на большой скорости мимо дома мчался «Мерседес»… Его искали, но, как ты понимаешь, бесполезно…

– Это ужасно, Аркадий! Как ты живешь со мной после такого?

– Я люблю тебя, и у нас скоро родится ребенок.

– Но я не люблю тебя! Не чувствую любви! Это мерзко! Ты для меня будто чужой человек. Отпусти меня, Аркадий! Я так больше не могу…

Он смотрел куда-то в сторону.

– Когда родишь нашу дочь, сможешь уйти куда захочешь. Это справедливо.

– Ты же знаешь, я не брошу ребенка.

– Это твои трудности, – произнес жестко Аркадий.

На следующий день Аркадий, как и обещал, повез Киру на кладбище, возле которого стояла небольшая церковь.

– Я хочу зайти помолиться.

– Я подожду тебя в машине, – кивнул Аркадий.

Кира удивилась. Впервые он отпускал ее одну. Впрочем, в церкви имелся всего один вход и выход. А машина Аркадия стояла напротив, поэтому он прекрасно видел всех входящих и выходящих из церкви людей.

В церкви царили полумрак и тишина. В сумрачной глубине мерцал большой крест, покрытый позолотой. Высокие окна, пронизанные лучами солнца, бросали причудливые тени на лики святых, изображенных на иконах. Кире показалось, будто она окружена кольцом бледных, смотрящих на нее лиц.

Она огляделась. На ее счастье, посетителей в церкви почти не было. Сейчас ей важно побыть одной. На душе лежал тяжкий грех, отмолить который она не сможет никакими молитвами до конца своих дней. Кира это хорошо понимала. Но боль была такой невыносимой, и Кира ощущала огромную необходимость покаяться перед иконами за то, что совершила. Ей казалось, она сойдет с ума от вины, которую носила в себе.

Теперь Кира осознала: потеря памяти – настоящее спасение. Ее внутренний мир превратился в осязаемый ужас. Любой человек, увидев сейчас Киру, пожалел бы ее, такое искреннее страдание было написано у нее на лице. Глаза, наполненные слезами, дрожащие руки и безумный взгляд выдавали ужасное горе.