— Я читала твой дневник и знаю, почему ты так сделал, — сказала я, немного отстранившись от папы.

— Это я передал его тебе, чтобы ты узнала, кто ты такая, — сказал папа.

— А я его потеряла, — грустно ответила я.

— Я знаю, мне Деймон всё сообщил, — сказал папа, улыбнувшись.

— Вы общались? — удивлённо спросила я.

— Да, — ответил папа, — и с Рудольфом общаемся, но очень редко. Он не хочет со мной говорить.

— Почему? — удивилась я.

— Потом расскажу, а сейчас, дай я тобой полюбуюсь, моя принцесса, — сказал папа и покружил меня. — Ты так похожа на маму.

— Мне нужно идти, — грустно сказала я, а папа кивнул. Я крепко обняла папу и пошла в свою комнату, где мне пришлось рассказать друзьям, почему меня так долго не было. Я, конечно, опустила такую деталь, как танец и ностальгию и просто сказала, что оказывается, мы знакомы с директором очень долгое время.

Когда ушли парни, а мы легли спать, я долго смотрела в потолок и не могла уснуть. Я думала о том, что судьба мне снова преподнесла новый сюрприз в лице отца и его друга, что мне казалось очень подозрительным. И если новое знакомство с Деймоном я могла понять, то почему отец решил встретиться со мной через столько лет — было для меня загадкой.

Каждый человек в чём-то находит свою отдушину. Для кого-то это пение, для кого-то игра на музыкальном инструменте, для кого-то танцы, для кого-то спорт, а для кого-то рисование. На холст и бумагу я выплёскиваю всю свою жизнь, все свои переживания. До моего поступления в школу оборотней, я окончила художественную школу, но там я не любила рисовать. Я вообще не могу ничего делать, когда на меня давят, даже школьная литература всегда казалась мне скучной и неинтересной, когда меня заставляли её читать, но когда спустя время я прочитывала эти произведения по своему желанию, мне они казались жутко интересными и познавательными.

— Лера, сможешь пойти со мной в студию? — спросила Кира, когда закончился последний урок.

— Конечно, — ответила я и пошла с ней в студию.

Студия — это специально сделанная комната для занятий музыкой, где стоят музыкальные инструменты, микрофоны и усилители. Все ученики школы, которые занимаются музыкой просто в восторге от этой комнаты, хотя и не только те, кто занимаются музыкой. Зайдя за мной в студию, Кира заперла за нами дверь. Было видно, что она чем-то очень взволнована и меня это насторожило.

— Будешь моим первым слушателем? — очень робко спросила она, что за ней я никогда не наблюдала, ведь Кира очень сильная и смелая личность.

— Конечно, — сказала я и села на пуфик.

Кира благодарно мне улыбнулась и, к моему большому удивлению, взяла виолончель. Я очень сильно удивилась, ведь она занимается в хоре, а не учится играть на виолончели.

— Я в тайне занималась, — объяснила она, увидев моё удивление, — всегда мечтала научиться и ты первая, кто услышит мои успехи в этом деле.

Я кивнула, а она приставила смычок к струнам и закрыла глаза. Неожиданно для меня по всей комнате разлился мягкий и нежный звук. Я не смогла отвести глаз от Киры, которая полностью отдалась музыке: с закрытыми глазами она покачивалась в такт музыке, и я посмотрела на неё под другим углом. Она очень сильная девушка, лидер любой группы. Я знаю, что она всегда может поддержать и сострадать человеку, но не показывает этого чужим, но то, что она настолько нежная, я увидела только сейчас, когда она с таким трепетом и любовью играла произведение. Когда она закончила играть и открыла глаза, я зааплодировала, потому что это было очень красиво.

— Ты большая молодец, — сказала я, подойдя к подруге.

— Это произведение Камиля Сен-Сан «Лебедь», — сказала мне подруга, а я улыбнулась.

— Запишись на уроки виолончели, — посоветовала я, когда мы шли в нашу комнату.

— Думаешь? — спросила меня подруга, а я одобрительно кивнула. — Тогда, я побежала, потому что у них сейчас будут проходить занятия, — сказала подруга и побежала в класс музыки, я кивнула и зашла в нашу комнату.

В комнате я не обнаружила Анику, и поняла, что она сейчас на тренировке Андрея и Пети. Надев своё клетчатое коричневое пальто и обув коричневые ботинки, я намотала вокруг шеи нежно-розовый шарф, взяла скетчбук с пеналом и пошла на задний двор школы, чтобы порисовать. На улице было холодно, но это меня не остановило и, сев в беседке, я открыла на чистом листе скетчбук и начала рисовать осенний лес, на который мне открывался потрясающий вид: деревья с опадающими желтыми, оранжевыми и красными листьями, пасмурное небо, улетающие птицы. Вроде так просто, но есть в этом пейзаже какая-то романтика, которая пленила меня. Я растворилась в рисовании и даже не заметила, как пришёл Артур. Я заметила его, когда повернулась к пеналу, чтобы достать цветной карандаш.

— Долго ты тут? — растеряно спросила я парня.

— Где-то двадцать-тридцать минут, — ответил Артур и сел рядом.

— Почему не сказал ничего? — удивленно спросила я.

— Мне понравилось, как ты увлечено рисовала, и я решил тебя не тревожить, — объяснил мне парень и посмотрел на мой рисунок. — Очень красиво.

— Спасибо, — поблагодарила я, и между нами повисло молчание, которое меня, очень напрягало, но его, видимо, нет.

— Ты будешь не против, если я ещё понаблюдаю за тем, как ты рисуешь? — спросил парень, а я удивилась.

— Давай в следующий раз, а то я замерзла уже, — сказала я, складывая свои вещи.

— Хорошо, — улыбнувшись, ответил Артур и поднялся со скамейки. — Давай, я помогу донести? — спросил он, а я, кивнув, отдала ему скетчбук и пенал.

На пороге школы нас встретил директор, который позвал меня в свой кабинет. Конечно же, я не могла не пойти, хотя мне не очень хотелось туда идти и прерывать беседу с Артуром, но выбора у меня совсем не было. В кабинете меня ждал не только директор, но и его и мой отцы.

— Здравствуйте, — поздоровалась я со всеми и развязала шарф.

— Привет, малышка, — поздоровался папа и обнял меня.

— Мы посовещались и решили, что тебе пора узнать всё, — сказал Деймон.

— Наконец-то, — ответила я и, расстегнув пальто, села на кресло.

— Дочь, я сын ведьмы и вампира, — начал папа, а я, чтобы не сдать директора, не стала говорить, что знаю об этом, — я знаю, что твой друг рассказал тебе легенду о моём рождении, — я кивнула, а папа продолжил. — Бог, когда узнал, что появились вампиры и оборотни, заставил ведьму, проклявшую оборотней, сделать так, чтобы те, кто несёт в себе кровь двух видов, смогли иметь потомство только с теми, кто несёт в себе кровь или таких же видов или является одним из этих видов.

— Я поняла, то есть, волк-человек, только с волком-человеком или с человеком, или с волком, — проще объяснила я, а папа кивнул.

— Но природа удивительна и я влюбился в твою маму, и у нас родилась ты, — сказал папа и, посмотрев в мои глаза, улыбнулся, — единственная отрада моего сердца, — добавил он, и я улыбнулась.

— И из-за сильной любви твоего отца и матери, проклятие ведьмы не сработало и сейчас перед нами оборотень, ведьма, вампир и человек, ещё и потомок самой могущественной ведьмы, — сделал итог Деймон.

— Отец, она бы сама поняла, — зло сказал директор.

— Ты родилась в красную луну, и она забрала твои силы, но в день твоего семнадцатилетия, она вернёт тебе твои силы, увеличив их, — сказал папа, взяв в свои ладони мои.

— Поэтому у меня такой запах? — спросила я.

— Да, — ответил отец, — но это ещё не всё.

— Отступники готовят план, чтобы похитить тебя, — сказал директор, смотря в окно.

— Кто такие отступники? — спросила я, — и зачем я им нужна?

— У короля вампиров есть брат, заточённый в зеркальную тюрьму, — сказал Деймон, — а отступники — вампиры, которых он создал, прислуживающие ему.

— Мне рассказала Аника, что тот хотел убить своего брата и стать новым королём, — сказала я.

— А ты знаешь, что король вампиров твой дедушка? — язвительно спросил Деймон и получил гневный взгляд от папы.