Тщательно штудирую все записи в памяти вильюрера относительно физических особенностей наших миров. Изучаю специфику работы нейросимулятора, подгоняя параметры под нужные мне волновые характеристики. «Пытаю» маму на предмет её воспоминаний, особенностей эманации и возможных нюансов общения с жителями многомерности. Подделываю в отчёте количество прибывших с Илькуты камней, фактически похищая у Атанара малю-ю-юсенький реат, когда помогаю ему готовить новую ассимиляцию. Налаживаю личные контакты с персоналом энергетического сектора, потому как на соединение энергии потребуется офигительно много. Где я столько возьму? Так что строю глазки и заигрываю с Гионом — симпатичным молодым старком, совсем недавно сменившим тело и оставшимся работать на базе. Полгода бегаю к нему на свидания, пока не получаю свободный вход в закрытую зону. Куда, в один прекрасный день, и заваливаюсь со всем своим оборудованием и трофеями.

— Это что? — округляются глаза у моего невольного соучастника в «преступлении века».

— Это? — кокетливо прикусываю губу. — Это я тут поработаю немного. Ты не волнуйся, я мешать не буду. Просто вон там посижу, — киваю на укромный уголок метрах в двадцати от энергетического потока. Ближе мне и не нужно. Реат сам притянет к себе энергии столько, сколько потребуется.

Убедившись, что интерес к моей персоне на время угас и старк занялся своими рабочими обязанностями, готовлюсь к эксперименту, активируя симулятор. Сосредотачиваюсь, разбиваю кристалл и…

Мир вокруг рвётся на куски, расплываясь искажениями, в которых я тону, словно в вязком желе, задыхаюсь, не понимая, куда исчез весь воздух и почему привычные ощущения пропали, сменившись иными. Неправильными, иррациональными, неестественными.

Пульсирующий свет вокруг, текучий, просачивающийся сквозь меня саму. Яркие вспышки, от которых хочется держаться подальше. Спонтанные завихрения, складывающиеся в нереальные узоры. Безумные звуковые волны, на которых укачивает, будто они — что-то вещественное. И страшное, пугающее ощущение чьего-то присутствия рядом.

— Интересно… — Меня окатывает осязаемый поток чужого любопытства. — Никогда бы не подумал, что на этом уровне может оказаться свободная энерелла!

— Что? — невольно выбрасываю эмоциональную волну, непонятным для самой себя движением разворачиваясь, чтобы опознать в непосредственной близости призрачный голубоватый сгусток, словно сотканный из энергетических потоков.

— Тебе же трудно удерживать энергию и стабилизировать контурные поля в векторных деформациях многомерности, — что-то вкрадчивое проскальзывает в этом пояснении. — Зачем тогда ты сюда переместилась? — мой визави чуть заметно искажается, оказываясь ещё ближе.

— Я не планировала попасть именно в это место, — сосредотачиваюсь, припоминая, всё, что узнала от мамы. Вернее, то, что она смогла вспомнить о местных обитателях. — Ты энерект, да?

— Желаешь в этом убедиться? — насмешка и предвкушение. Одновременно. И от этого чёткое понимание того, что позволять ему приближаться ко мне нельзя категорически.

— Нет, — ставлю призрачного собеседника перед фактом, невольным усилием «отлетая» в сторону. Неудачно. Попадаю в сплетение ослепляющих вспышек, будто оказавшихся внутри меня. Это не больно, просто страшно.

— С ума сошла, нырять в квантовый всплеск! — сильный рывок, безумный круговорот непонятных элементов пространства и окутывающее голубоватое сияние, защищающее от опасного воздействия. — Тебя же развеет на кварки! — чувствую возмущение моей беспечностью.

— Спасибо, — соображаю, что спасителя нужно хотя бы поблагодарить.

— И всё? — свечение становится более плотным, словно концентрируется. — Только благодарность? Слияние не подразумевается? — Возникшее притяжение усиливается, блокируя мои попытки вырваться на свободу.

— Пусти! — пугаюсь подобного самоуправства.

— Не-а, — весьма равнодушный к моей панике, самодовольный ответ. — Поздно. Останешься со мной.

Притяжение усиливается всё стремительнее, и я пытаюсь вернуть себе независимость, осознавая, что влипла во что-то неприятное. И это ещё слабо сказано.

— Я не могу! — бьюсь в панике, и…

Обжигающая световая вспышка разрывает наше взаимодействие. Испепеляет мир вокруг и бесцеремонно швыряет меня в давящую темноту. Осязаемую, тяжёлую, вязкую, слишком плотную, чтобы нормально её воспринимать…

— Лидея! — кто-то громко меня зовёт, встряхивая за плечи, похлопывая по щекам и заставляя вернуться в реальный мир. — Очнись!

— Хватит! — останавливаю руку, которая вознамерилась в очередной раз привести меня в чувство. — Я в порядке, — открываю глаза, чтобы тут же их закрыть, потому что вынести укоряющий взгляд я не в состоянии.

— Что же ты наделала? — отец использует другой доступный способ меня пристыдить. — Почему ты настолько упряма? — в голосе столько боли и переживаний. — Совсем не думаешь о последствиях!

— Что произошло? — распахиваю глаза, приподнимаясь на локте. Ощущение непоправимого заставляет забыть о себе.

— Энергетический поток повреждён, — озвучиваются последствия моего эксперимента. — Часть сектора разрушена полностью. Гион погиб, когда попытался тебе помешать. Он оказался слишком близко, и его сознание забросило в многомерность эманационной волной. Оно так и не вернулось.

— Прости, — снова зажмуриваюсь, всхлипывая, потому что лавиной накатывает осознание собственной глупости и вины. Вцепляюсь пальцами в сильные плечи, утыкаясь лицом в чёрный комбинезон. — Папа, я не хотела, — плачу, пытаюсь оправдаться. — Не думала, что произойдёт такое! Не понимаю, почему? Я же всё рассчитала! Можешь проверить! Там результаты совсем другие были!

— Знаю, — вздыхает, ласково поглаживая меня по волосам. — Я видел твои расчёты. Ты поторопилась и не учла, что затраченной энергии твоему сознанию хватит только на путешествие «туда». Мы почти три недели потратили на создание нового канала, связывающего миры, чтобы вытащить тебя обратно. И именно это привело к таким значительным разрушениям.

— Три недели? — отстраняюсь, осматриваясь и наконец понимая, что нахожусь в медицинском отсеке. — Я же там несколько минут провела…

— В многомерности не только иное пространство, но и время, — предсказуемо отвечает отец. — Хорошо, что у твоей мамы всё ещё сохранились способности к эманации. И то, что она тебя чувствует. Иначе отыскать твоё сознание было бы проблематично. Просто счастье, — прищуривается, — что слияние с энеректом, которого ты встретила, не успело стать полным.

— Откуда ты знаешь? — нервно сглатываю.

— Наивная, — притягивает меня к себе. — Веронике пришлось отправиться следом, бросать тебя на произвол судьбы она не захотела, — интонации становятся напряжённее. Он явно опасался того, что может потерять нас обеих. — Ты даже не представляешь, насколько тебе повезло, — в голосе уже и злые нотки появляются. — Могла там остаться навсегда, привязанной к этой призрачной субстанции. Разорвать такое взаимодействие невозможно.

— С мамой всё в порядке? — надеюсь хоть на это.

— Почти.

Услышав уклончивый ответ, я пытаюсь вырваться из крепких объятий.

— Папа!

— Тело пострадало при взрыве, — сильнее сжимая руки, отец сдерживает мой порыв, — но Атанар обещал, что через неделю организм восстановится полностью. Главное, что её сознание вернулось. Как и твоё.

И снова я плачу, потому что из-за меня столько проблем! Это же не первый раз, когда отцу приходится разгребать последствия моей безалаберности! Ну что за характер мне достался? Почему меня никогда не волнует собственная безопасность, а задумываюсь о возможных осложнениях только после того, как всё произошло?

Нет. С этим однозначно нужно что-то делать! Может, на Земле мне будет проще? На планете совсем другая жизнь, куда более спокойная. А приносить пользу можно и там. Вот только как жить с постоянным чувством вины? Гион… Если бы не моё безрассудство, ты бы остался жив! Помнить об этом не хочу. Не могу. Это слишком тяжело.