Вася смеется.

– Так за чем дело стало! Глотайте. Лечитесь смело, закусывайте. А вот мне пока что достаточно будет пивка.

– Да нам тоже, – смеюсь Васе в ответ. – Водочки попозже хлебнем. Вот отойдем от города, остановимся перекусить, не завтракали же. Там и «хлебнем» от всей широты души. Не просто так Серый на рынок мотался, ага.

– Ну, – кивает Серега, протягивая Василию Николаевичу открытую пивную бутылку, – кое-что прикупил. Колбаски, сальца в нарезку. Оленины взял копченой немного, яиц у бабушек отварных. Огурцов соленых опять-таки. Не пропадем, короче. А тобой, Вась, вот, врать не буду, сейчас прям реально восхищен. Я так-то боялся даже в катер садиться, признаюсь. Уж больно тебя штормило…

Василий жмет плечами.

– Художника, – отхлебывает пивко из бутылки, – каждый обидеть может. Не бойся, Серег. Я на Оби больше, чем положено, в себя не возьму. Дурное это дело, признаться. И опасное. Сам увидишь…

Я согласно киваю.

Это точно.

Да, впрочем, по идее, Серега и сам все понимать должен: не в первый раз…

– Э-эх! – вздыхаю, вылакав одним глотком оставшиеся полбутылки «Карлсберга». – Все-таки, Серег, Вася прав, пивом голову не обманешь. Давай, пока на среднем ходу телепаемся, все-таки по пятьдесят. А то прохладно что-то.

Серега чешет в затылке.

– Думаешь?

– Уверен!

– Ну, тогда, – лезет во внутренний карман, вынимая оттуда плоскую узкую фляжку, – лучше вискарика по глотку. Я, когда вы уже вчера совсем насосались, специально из бутылки во фляжку перелил. Даже не поленился, в номер сгонял, пока вы друг другу в любви объяснялись: кто какой талантливый, понимаешь, художник, а кто какой великий писатель. Иначе бы и это ухандокали, ироды.

– О! – поднимает неожиданно большой палец вверх наш рулевой. – А вот вискаря глоточек, пожалуй, можно и трудовому народу, так сказать. Мне, в смысле. Даже и нужно, наверное. Молодец!

– Служу трудовому народу! – дурачится Серый, прикладывая, на польский манер, два пальца к козырьку теплой бейсболки. – Всегда, как говорится, готов!

Василий Николаевич сбрасывает ход до малого, мы делаем по глотку, и в это время нас нагоняет моторка, откуда нам усиленно семафорят Леня с Гариком. Вася доворачивает рулевое, сближаемся, сцепляемся борт к борту.

– Что-то случилось? – интересуемся.

– Случилось! – выпаливает ядовитый, как самая ядовитая змея, Гарик. – Пижоны, бля, понимаешь, на белом катере. Летают тут, понимаешь, жизни радуются. Хреново нам. Опохмелиться бы надо.

– А что не опохмеляетесь тогда? – удивляется Серый. – Если так «надо».

В моторке воют.

– Сволочь лысая! – шипит теперь уже Ленчик. – А кто весь стратегический запас к себе в катер-то уволок?! Даже, блин, пива не предложили! Куркуль недоделанный! Бухгалтер хренов! Помесь кудрина и чубайса, мать твою так!

Мы хохочем.

– А-а-а, – тянет Серега. – Понятно. Злые какие-то они, Василий Николаевич. Может, дальше пойдем от них?

С моторки теперь доносится уже даже не вой, а приглушенный рык.

– Ладно-ладно, – смеюсь. – Давайте готовьте поляну. Шлепнем по паре рюмок. Но не больше, потом на бережку остановимся, чисто позавтракать…

Серега тем временем лезет куда-то в мешки, передает «страждущим» несколько бутылок пива, потом из другого мешка достает две бутылки водки, одна из которых сразу отправляется вслед за пенным напитком на моторку, а вторая немедленно открывается.

Мы с Васей вскрываем пакет с солеными огурцами, я достаю порезанное «порционно» сало и хлеб, Леня с Гариком сооружают на своей лодке по-быстрому маленькие бутербродики с плавленым сырком «Дружба», а Николай Николаевич вынимает из бардачка моторки вполне себе симпатичные металлические стаканчики.

Небольшие.

Наперстки, фактически.

Но – не пластик какой-нибудь там, извините.

Всё как положено.

Рыбацкие емкости, вполне…

…Которые, естественно, тут же наполняются.

До краев.

Ну, это, конечно, еще не «завтрак туриста».

Но уже его «преддверие», так сказать: свежий обский ветерок прилично облегчил страдания «после вчерашнего» и пробудил зверский аппетит. На фоне того, что в гостинице даже от заранее оплаченного завтрака отказались, – уже прогресс.

А тут – красота.

На воде – небольшая волна, легкий ветерок, наконец-то, раздулся после тяжелого утреннего штиля.

Прохладно.

Серо-стальной цвет быстро текущих вод Малой Оби, зеленоватая пока еще лиственная дымка по берегам.

Изредка пробегающие мимо небольшие катера и моторные лодки.

И, перемежаемая только порывами ветра да плеском невысокой волны о борта лодок, свежая, северная тишина.

Хорошо.

Душевно.

Только сцепленные лодки течением куда-то обратно, к Салехарду, относит: идем-то не вниз, к Обской губе, в тундру, а наверх, к югу, в тайгу.

Так что надо бы поторопиться.

– Ну, – поднимает металлический стаканчик «с розлитым» вверх Ленчик, – вот теперь: точно за рыбалку!

– Ура! Ура!! Ура!!!

Выпили.

Зажевали, чем Бог послал.

Красота.

– Так, – констатирует Василий Николаевич. – Давайте-ка, парни, еще два раза по пятьдесят, да надо бы расцепляться да тенты на лодки ставить. С северо-запада дождь, кажется, потихоньку идет. Нужно дальше двигаться, пока не накрыло. Если поторопимся, вполне успеем к чертовой матери проскочить.

Коля, его брат, смотрит на небо и согласно кивает.

– Похоже, что так. Если сейчас на полную газанем, а потом отвалим в протоку, то только краем заденет. А вот если нет…

Быстренько разливаем.

Хлопаем.

Я закуриваю: Серега не переносит табачного запаха и под тентом лучше все-таки не дымить.

Нет.

Он ничего, разумеется, такого не скажет.

Но зачем?

Доставлять людям неудобства вообще последнее дело, особенно на отдыхе, а тем более на рыбалке.

Где основное требование к сотоварищам – «не напрягай».

У меня, по крайней мере.

Но мы ведь хотим, чтобы к нам относились так же, как мы относимся к другим, не так ли, дамы и господа?!

Ну.

И вот – то-то же…

…Расцепляемся.

Быстро рассовываем остатки «полузавтрака» по их изначальным местам, в мешках и пластиковых пакетах.

Помогаем Васе поставить и натянуть тент, после чего Серега, рассеяно улыбаясь, открывает пару новых бутылок пива, одну протягивает было Василию Николаевичу, но тот отказывается, поэтому она достается мне.

Вторую Серый оставляет себе, любимому.

Знаками показывая и мне, и Василию, что, мол, все в порядке, я уже в нужной кондиции, а значит – вы можете закуривать.

Вот ведь, блин.

А я зачем-то дымом давился.

Ну да неважно.

Самое главное – успели.

Вперед!

И не успеваем мы даже еще толком и тронуться, как ветер разрывает низкий полог туч, реку заливает ярким солнечным светом и одновременно на водную гладь падают первые, медленные и тяжелые, капли начинающегося дождя.

Серо-зеленая, мутная Малая Обь сразу же неожиданно становится сияюще-синей, а очертания и цвета резкими. Катер стартует, набирает скорость, и мы летим дальше в облаке, состоящем из семицветной радуги и белоснежных брызг.

…Дождь удалось «обогнуть», увы, даже не за полтора часа, а где-то почти вдвое больше: наш-то катер бы и пораньше успел, да вот груженая моторка Николая Николаевича несколько подвела.

Нет, из самого дождика-то выскочили довольно быстро, но нужно было еще успеть обогнуть «полосу», чтобы «не догнал». Какое, скажите, удовольствие, сначала высаживаться на берег, раскладываться, а потом быстро-быстро собираться, чтобы не залило.

Да никакого!

Вот от слова вообще.

В общем, почти уже до самой Большой Оби добрались через «нашу протоку», пока стало ясно, что туча уходит дальше и дождь мы, кажется, обогнули. Потом еще пока место на берегу выбирали поживописней, да чтоб продувалось более-менее, ибо кому охота вместо отдыха комаров, простите, кормить.