Он стоял рядом, на вид такой невозмутимый, обычный. Сразу почувствовал её взгляд, посмотрел на неё и увидев его взгляд она вздрогнула. Его глаза были такими тревожными, словно он в темноте машины, едва освещённый огоньками приборов слушает её рассказ о лагере. Она не знала, что он увидел в её глазах, но он нащупал её руку и сжал её. Его ладонь была тёплой, даже горячей и сухой. Её холодные пальцы с наслаждением погрузились в это тепло, сразу покладисто подогнулись, чтобы полнее ощущать жар ладони Джефа. И Николь вдруг пронзила мысль: она пришла к нему, просто потому, что ей не к кому было больше идти. Подумала, что он выслушает её и, может, что-то подскажет. Он, конечно, подсказал, но в то же время и распахнул себя перед ней, сказав: "бери, что хочешь, что тебе надо. Я весь твой". Она и брала. Спокойно. Нахально и без зазрения совести. И взяла столько, что если она его бросит, то он просто умрёт. И она сама так проросла в него, что и она тоже умрёт.
И эта осознанная ею взаимозависимость их была так ослепительна в своей простоте, что её изумило, как это она не поняла этого раньше. Она думала о Джефе и о себе по отдельности. А они-то перешагнули порог одиночества, теперь они одиноки вместе, как сиамские близнецы и если им разделиться, то одиночество их убьёт.
Она с изумлением смотрела на него в этом озарении, вся трепеща. Как? Всё вот так просто? Это и есть любовь? Такая проза? А где же сказки, прекрасные и романтические? Она столько говорила о своей любви, она так объясняла это маме и не понимала, что Любовь – это просто Жизнь? Вот он, Джеф, стоит себе рядом, волнуется. И он – единственный человек, который ей нужен. Она любит этого человека. С его странностями. С его особенными привычками и недостатками. Именно он послан ей Богом для того, чтобы сопровождать её по жизни. В нём все её надежды. Истина, пронзающая душу. И правда не знаешь, что с тобой будет дальше в жизни, вся ты в ладонях Господа.
Ведь она ничего не сделала такого, чем можно было бы гордиться, что составило бы ей честь или как-то помогло другим людям. И всё равно получила такой подарок: Джефа. Наверное, Бог действительно её очень любит. Это мелькнуло в ней мгновенным озарением: утончённое понимание своей любви, понимание своей связи с Джефом, и понимание причины своих страхов. Не Джефа она боялась, а жизни. Раз у неё есть такой потрясающий подарок – любовь, становится очень страшно от возможности потери, стоит только сравнить пустоту её прежней жизни и наполненность её сейчас.
И теперь, догадавшись, что это не страх Джефа, а страх за Джефа, как часть себя, она почувствовала такое облегчение, что ей захотелось тут же сесть, потому, что её охватила слабость. Вывод трёхмесячных раздумий оказался весьма тяжеловесным. Было даже странно, как она могла просмотреть такое, тем более, что ведь это приходило ей в голову после того, как Джеф съездил к Эмме Крюгер. Так нет, она просто откинула это понимание, как нечто малозначное!
Ошеломлённая, она смотрела, как отец Вильхельм закончил чтение из Евангелия. Он на миг замер, глядя перед собой, и в церкви повисла тишина, такая крепкая, что, кажется, ощущалось отчётливое потрескивание свечей.
Настоятель вытянул вперёд к народу руки с тяжёлой книгой и Джеф мимолетно удивился, как он держит на весу так долго столь громоздкий фолиант. Отец Вильхельм гулко сказал:
– Слово Господне.
– Слава Тебе, Христе, – ответили ему.
Брат подошел к нему и, поклонившись, забрал книгу. Министранты, держащие высокие подсвечники с толстыми свечами для удобства чтения Евангелия одновременно сделали шаг назад, повернулись и ушли за алтарь. Весь народ смотрел, как они поставили подсвечники на пол у дарохранительницы. Настоятель обошёл алтарь, помолчал, оглядывая собравшихся.
– Сегодня я хотел бы напомнить вам о тех плодах любви, которые мы все способны принести в своей жизни. Как только люди говорят "плод любви", сразу приходит мысль о рождении ребёнка. Но разве не будет плодом любви результат доброго намерения? Подумайте, сколько чудес сопровождает нас в путешествии по жизни, созданных руками любящих нас людей или их добрыми намерениями. Не раз мы вспомним мамины завтраки, положенные в наш портфель, как бы мы от них ни отказывались или улыбку бабушки, вытирающей нам слезы, или успокоительное присутствие отца во время нашей первой игры. Скажете – обычные вещи? О, что вы, в этом нет ничего обычного! Это маленькие чудеса любви, способной перевоплощаться из слова или намерения в реальную вещь. Может быть в осуществлённую мечту, а может и в рождение ребёнка. Давайте немного углубимся в прошлое: вот Мария, простая девушка. Смиренная до величия. Вспомните факт посещения Марией Елизаветы. Как вы думаете, зачем она к ней пошла? Просто проведать свою родственницу? Да ведь такой жест граничит с любопытством, а значит абсолютно бесполезен. Разве же такая девушка, как Мария, могла просто бездеятельно любопытствовать? Нет, она пришла для помощи по хозяйству, ведь Елизавета была стара и должна была скоро родить, надо полагать, что ей трудно было работать. Мария пришла к ней, как к близкому человеку, неся ей свет своей ласки и жертву своего терпения, ибо всякая помощь трудна, так как заставляет нас забыть о себе. Но может быть и легка, если присутствует любовь. Мария дарила Елизавете плоды своей любви простой заботой о ней и Захарии. Это и нам по силам – такие маленькие подарки добра. Несите и вы, по примеру Марии свет своего добра вашим близким, знакомым, незнакомым, ибо вы свет миру. Я предложу вам ещё одну картину для размышлений. Величайший пример семьи – Святое семейство. Посмотрите: и Мария, и Иосиф были простые люди. Пусть им не досталось места в гостинице: они всё равно испытали великую радость при рождении Иисуса и смогли обеспечить Его самым необходимым, когда Он пришёл в этот мир. А подумайте, смогли бы они спасти Его, не имея доверия? В доверии Богу – основа единства семьи. Разве легко было принять такое решение: с Младенцем и ослабленной женщиной отправиться в тяжёлый путь, на чужбину, в великую даль, безо всякой поддержки? Только доверие помогло Марии смиренно принять это от Иосифа и только доверие помогло Иосифу не отказаться от Марии прежде и заботиться о ней и Иисусе в дальнейшем. Вы здесь найдете пример тех малых дел любви, которыми полнится жизнь с её каждодневными заботами. Такие дары оказывал Господь в то время Марии через Иосифа. Такие дары любви оказывает Он нам сейчас, нужно только внимательно посмотреть на великие примеры Рождества, чтобы суметь увидеть чудеса в нашей жизни. Мы, с помощью Господа, можем создавать в жизни эти чудеса из плодов любви. Вы руки Господа: Он дарит любовь вашими руками, вы глаза Господа: Он видит нужду вашими глазами, вы уста Господа: Он вашими устами шепчет слова утешения и поддержки, одобряет и направляет. Оглядитесь вокруг, посмотрите на чудо маленьких дел любви: свет Рождества озаряет вас. Так несите в мир свой свет, покажите миру пример христианской любви, начните со своих близких, сегодня, сейчас.
Отец Вильхельм неожиданно замолчал и все молчали, глядя на него. Он обвёл глазами притихших людей и некоторое время спустя добавил:
– А теперь исповедуем нашу веру:
Джеф повторял за Николь непослушными губами, чувствуя всё сильнее и сильнее напряжённое ожидание:
– Верую во единого Бога, отца Всемогущего, Творца неба и земли, видимого всего и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия Единородного, от Отца, рождённого прежде всех веков, Бога от Бога, Свет от Света, Бога истинного от Бога истинного, рождённого, несотворённого, единосущного Отцу, через которого всё сотворено. Ради нас людей и ради нашего спасения, сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и ставшего человеком; распятого за нас при Понтии Пилате, страдавшего и погребённого, воскресшего в третий день по писаниям, восшедшего на небеса и сидящего одесную Отца, вновь грядущего со славою судить живых и мёртвых и Царству Его не будет конца. И в Духа Святого, Господа Животворящего, от Отца и Сына, исходящего; Которому вместе с Отцом и Сыном подобает поклонение и слава; Который вещал через пророков. И во единую Святую Вселенскую и Апостолькую Церковь. Исповедую единое крещение во отпущение грехов, ожидая воскресения мёртвых и жизни будущего века. Аминь
