Хотя, есть еще и третья вещь, но я обнаруживаю ее только когда резко сажусь и судорожно тяну одеяло, чтобы прикрыться.

Лента исчезла с моей шеи.

— Вы кто?

Вопрос, как бы сказала одна моя приятельница, глупее не придумаешь, но у меня нет ни единой мысли, кто это и как вообще могло случиться, что Локи позволил посторонним быть со мной в одной спальне. Не то, чтобы я хорошо его изучила, но до последней минуты меня приятно грела мысль о том, что он у меня тот еще собственник и ревнивец.

— Здравствуй, Александра.

Так, он и имя мое знает.

Стараясь не выдать себя, озираюсь по сторонам в поисках чего угодно, что сгодится в качестве оружия для самозащиты. Но мои действия для него явно не секрет, потому что незнакомец лишь посмеивается и откровенно издевательским жестом предлагает мне не торопиться и продолжить поиски.

Локи, ты где?

— Полагаю, он делает то, что его убьет, — говорит мужчина, и волоски на моих руках становятся дыбом.

Что значит — делает то, что его убьет? Убьет моего бессмертного демона? Что за бред?

И все равно ежусь от неприятного колючего холодка по спине, как будто меня «поливают» холодным воздухом из фена.

Может быть, это вранье? Не верю, что Локи мог просто так уйти и оставить меня один на один с этим странным типом. И как-то с трудом верится, что демон до такой степени не заботится о безопасности своего жилища, чтобы его мог взломать кто угодно.

Но, может быть…

С опозданием, но до меня доходит, что он ответил на вопрос, который я совершенно точно не произносила вслух. Нет, только не еще один ошейник, или кандалы, или наручники! Или любая другая дрянь, которая превращает мои мысли в веселое кино на большом экране.

Мужчина усмехается и жестом предлагает мне одеться.

Я пулей выскакиваю из постели, прячусь за дверцей шкафа и поздно осознаю. Что мои вещи валяются около кровати, а я лучше умру, чем снова появлюсь перед этим человеком в одной простыне. Ладно, тогда придется вспомнить старые добрые времена и одолжить что-то из вещей Локи. Рубашку и джинсы — первые, на которые падает взгляд. Конечно, все мне жутко велико и, когда выхожу в своем «наряде», незнакомец оценивает меня подчеркнуто смешливым взглядом. Но даже если бы он вдруг начал делать прямую трансляцию в ютуб, мне было бы глубоко плевать, потому что меня волнует только Локи.

— А теперь можно подробнее, что за ерунду вы сейчас сказали? — сразу перехожу в наступление.

— А ты с какой целью интересуешься? — переспрашивает мужчина.

Он, правда, не понимает? Или это просто игра «Доведи Александру до бешенства»?

— Лок… Алексей — мой муж, — закашливаю его настоящее имя, хоть во мне упорно крепнет ощущение, что незваный гость прекрасно знает, что скрывается за личностью миллионера Алексея Черных. — Если у него неприятности, я должна знать.

— Чтобы… что?

Закатываю глаза, уже порядком зверея от идиотских вопросов, но уговариваю себя держать эмоции под контролем, пока не пойму, с кем имею дело.

— Это игра в вопросы? — Щелкаю пальцами, как будто пытаюсь вспомнить определение, которое сразу пришло на ум. — Поле чудес в формате ВИП специально для Александры Черных? Что вам нужно? Откуда вы здесь? Как зашли? Я немедленно вызову полицию!

А чтобы он не думал, что я блефую, тянусь за сумкой в поисках телефона. Поганца не смущает ни то, что я его нахожу, ни мои попытки изобразить набор номера. Если бы я хоть на минуту поверила, что он — простой грабитель, то не стала бы предупреждать. Но чутье, которое редко меня подводит, подсказывает, что этот мужчина здесь неспроста.

— Локи — мой сын, Александра, — говорит он внятно и четко, и я медленно сажусь на кровать. Телефон вываливается из ослабевших пальцев — и меня снова морозит, на этот раз так сильно, будто холод пробирает до самого костного мозга. — Рад личному знакомству.

Хочу сказать «Привет», но рот словно зашит нитками: губы склеились, и я, вспомнив Нео из известного фильма, на всякий случай провожу по ним ладонью. Вдруг, теперь у меня нет рта?

Локи говорил, что он… Что его отец…

Я даже мысленно не могу произнести это вслух, как будто собираюсь сказать заклятие призыва метеорита на наши головы.

— Ничего нам на головы не упадет, Александра, но я рад, что хотя бы эту часть нашего знакомства можно упустить.

— Вы — Создатель? — Я сглатываю. Сказала — и чувствую себя полной дурой.

— Так и есть. — Он складывает ладони домиком и прислоняет подбородок к острому углу. — Всего живого и не живого, всего материального и призрачного, мира смертных и мира проклятых.

— Можно я не буду становиться на колени?

Дурная шутка сама срывается с губ, но он, вопреки моим ожиданиям, только шире улыбается и вроде не собирается побить меня молнией за святотатство. Надеюсь. Не станет спрашивать наизусть молитвы и поднимать мое личное досье из небесной канцелярии, чтобы увидеть несоблюдение постов, грешки и прочие вещи, которые делают молодость — молодостью.

— Что с Локи? Куда он влип? — Вспоминаю, что он любитель играть и, возможно, ради красного словца преувеличил свои таланты и влез в долги? На ум приходит банда из магазина, которую раскидал так вовремя появившийся Каин. Не было похоже, чтобы Локи было по плечу справиться с ними самостоятельно.

— Он влип в тебя, Александра, — спокойно говорит Создатель.

Приехали.

— Я ничего не должна боссу мафии и не брала миллионных кредитов в банки, — говорю скороговоркой. — У меня нет ничего такого, что бы тянуло на разборки с последствиями!

— Ошибаешься, очень даже есть. Например, твоя душа.

— Моя душа? — Я прикладываю ладони к груди, но под его взглядом быстро опускаю руки и цепляюсь пальцами в покрывало. — Причем тут моя душа?

— При том, что она принадлежит мне. Ты уже взрослая, Александра, и готова принять правду.

— Например, какую? — Надеюсь, он не скажет, что я скоро сыграю в ящик?

— Увы, — читает мои мысли Создатель, и мне хочется громко смеяться об абсурдности ситуации. — Все из-за спора с Локи. Залог был прост: либо он добивается твоей любви, либо теряет свое бессмертие. Строго говоря, это не был залог… — Он философски морщит лоб. — Это было непреложное условие. Тринадцать дней на все про все, либо демон превращается в простого смертного, лишается всех привилегий, и его жизнь становится скучной, обычной и… смертной.

Вот оно что. Отец поставил условие своему сынку. Прямо как в мелодраме, только обычно спор идет на миллионное наследство, а не целую бесконечную жизнь.

— Но я люблю его, — говорю прямо и бесхитростно. И мне совсем не хочется улыбаться в ответ на его одобрение, наоборот — взяла бы что потяжелее и выбила дурь из этого… Создателя за негуманное отношение к собственному ребенку. — Так что пари выиграл Локи. Оставьте его в покое. Вам что, нечем заняться? Сходите в церковь, послушайте, сколько там желающих обременить вас заботами!

Кажется, чтобы я ни сказала, он все равно будет улыбаться и кивать. Хотя, конечно, он же и меня создал, и читает, как открытую книгу.

— Пари он выиграл, хоть я был уверен, что ты продержишься дольше.

— Простите, что разочаровала. В следующий раз проверьте свое творение, а то мы такие, знаете, слабые на передок.

— Ты не задумывалась, почему именно тринадцать дней?

— Еще не успела, — огрызаюсь в ответ. — Хватит ходить вокруг да около? Что с Локи?!

— Я должен быть уверен, что ты все правильно поняла, прежде чем скажу остальное. — Перестает улыбаться, делает непроницаемое лицо и говорит: — Твоя душа принадлежит мне, Александра. И твоя жизнь тоже. Очень короткая жизнь.

Мне хочется попросить его перестать говорить загадками, но это будет не совсем честно, потому что я и так понимаю, к чему он ведет. Моя душа и моя жизнь. Тринадцать дней на все про все.

— Я должна умереть до… пятницы? — Странно, но эта новость меня почти не пугает. Ну, не больше, чем когда посреди урока в школе к нам приходила классная руководительница и говорила, что приехали медсестры из поликлиники и сейчас нам всем будут делать манту. — Математика не моя сильная сторона.