Сил.

Оставив заражённого на Брига, он присел рядом с Ви:

— Лис! С тобой всё в порядке? Ты не ранена? Он тебя не укусил? — ощупывая её лицо и плечи, в ужасе спрашивал он.

— Да, всё хорошо. Я его убила.

— Да? — удивился Сил и оглянулся на бездвижное тело. — Точно. Убила. Да ты — боец! — подав ей руку, он поднял её на ноги.

— Я — дура, — покачала головой Ви. — Даже не подумала, что здесь могут быть ещё заражённые.

— Так же как я с входной дверью, — невесело рассмеялся Сил.

Ви подошла к мальчику и вытащила из него нож. Тёмной шевелюрой и тощим телосложением он чем-то напомнил ей Дейта. Виолетта передернулась от отвращения.

Бриг, взяв его за руки, оттащил тело несчастного мальчика к входной двери.

По всей квартире жутко воняло гнилью и затхлой пылью. Осторожно исследовав все углы, они больше не нашли других дверей и заражённых. Со скрипом распахнули окна в обеих комнатах. Дышать стало гораздо легче. Снизу на звук поднялось сразу несколько голов заражённых. Окна выходили во двор, с которого они вчера спаслись.

Рука Ви, порезанная осколком, жутко саднила. Она прошла в ванну и без особой надежды повернула кран. Издав глухие звуки, из него потекла ржавая вода. Через минуты две она стала прозрачной. Обрадовавшись, Ви промыла рану. Достав марлю, которую они взяли с собой для таких случаев, при помощи Эл забинтовала руку.

На кухне нашлось несколько банок консервов столетней давности. Но есть их рискованно. Что очень огорчало, учитывая неизвестность времени, которую им предстоит здесь провести, пока они не придумают новый план.

Глава 18

6 ноября 2179 года. Радикальные изменения.

После беспокойного сна, проснувшись позже обычного, да ещё и с тяжёлой головой, я наспех съела заботливо приготовленный мамой завтрак и отправилась на прогулку. Погода радовала, лаская открытые участки кожи тёплыми солнечными лучами. Я прошлась по верхней палубе, наслаждаясь свежим воздухом. Голова понемногу приходила в норму, и на душе становилось легче, призраки воспоминаний ненадолго отступили. Самое время пересмотреть свои ценности и сделать что-то, мне несвойственное. И в самом прекрасном расположении духа я решила посетить оранжерею и совсем не с целью «посидеть в одиночестве».

В такой солнечный день здесь было по-настоящему прекрасно. Всё вокруг как будто играло другими цветами — более насыщенными и яркими. Все эти дни путешествия нас преследовало хмурое небо, и лица практически у всех людей на борту были такими же. Но сегодня всё было по-другому. Подходящее время, чтобы что-то изменить.

Я остановилась, оглядывая всё это великолепие вокруг себя, и случайно зацепилась взглядом за знакомую фигуру. Это был Илай. Он тоже заметил меня и, замахав рукой в знак приветствия, тут же двинулся в мою сторону. Он был довольно высок и крепко сложён. Я заметила, как две девушки, сидящие на скамейке неподалёку, глядя на него, о чём-то шептались и хихикали. Но он, пройдя мимо, даже не обратил на них внимания.

— Привет, Ева! Я уж подумал, что ты больше сюда не придёшь. — Он улыбнулся, не скрывая своей радости от моего присутствия.

— Здравствуй. Да, я тоже так думала. — Я улыбнулась ему в ответ. В этот раз я разглядела его лучше, чем в нашу первую встречу. Он явно был моложе меня, на пару-тройку лет точно. Его русые волосы были слегка растрёпаны и в свете солнечных лучей, будто отливали золотом.

— Ты что-то сегодня рано. — Он немного смутился от моего пристального взгляда и продолжил беседу, приглаживая непослушно торчащие вихры.

Это показалось мне забавным.

— Погода хорошая, решила не терять время в четырёх стенах.

— Тогда прогуляемся, — сказал он уверенным тоном и указал рукой вперёд, на выложенную камнем дорожку.

Мы прошлись по садику, где росло невообразимое количество цветов, Илай рассказывал мне про каждый вид, что попадался нам по пути.

— Откуда ты столько знаешь о растениях? — изумилась я, когда он особо подробно описывал мне похожие на розовые лилии цветы и назвал их Alstroemeria revoluta.

— Ну…Моя мама ботаник. Очень высококвалифицированный специалист, — он слегка покраснел, почёсывая затылок. — Я буквально родился в стенах её лаборатории, а детство провёл в нашем ботаническом саду.

— Я была там всего пару раз, — к своему стыду призналась я. — Большую часть свободного времени проводила в библиотеке в разделе истории.

— Да, я заметил, что ты любишь читать или записывать что-то. — Видимо он понял, что ляпнул лишнего по моим взметнувшимся вверх бровям. И начал торопливо оправдываться: — Нет, ты не подумай…Я за тобой не следил, просто я очень наблюдательный.

В этот момент он показался мне особенно милым, и я не смогла сдержать смешок:

— Ладно, забудь, — махнула я рукой. — Я не злюсь.

Он облегчённо выдохнул и улыбнулся:

— Тогда можно мне тоже тебя кое о чём спросить?

Пожав плечами, я кивнула.

— Откуда у тебя тот блокнот? Он выглядит весьма редким. У него ведь наверняка кожаный переплёт и бумага плотная? Такие редко где встречаются. У моей мамы есть похожий, ей подарили его люди из Совета после какого-то удачного эксперимента.

Я немного помедлила с ответом. Ведь вполне могла отмахнуться и сказать, что мне тоже его кто-то подарил, но всё-таки мне захотелось сказать правду и посмотреть на реакцию Илая.

— Это мой трофей. Я его нашла.

— О… — только и проговорил Илай. И каждую секунду, что он обдумывал мой ответ, его лицо приобретало разные выражения — от сузившихся до широко распахнутых глаз, от раскрытого рта до прикушенной губы. Что выглядело весьма комично.

Наблюдать за этим было забавно.

— Ты что, ходила за стену? — чуть понизив голос и наклонившись ко мне, спросил он. — Но как?

Видимо это не укладывалось в его блондинистой голове.

Я в его же манере наклонилась поближе и тихим голоском — будто нас кто-то подслушивал — ответила:

— Да, ходила, не раз.

— И легально, — добавила я, предвосхищая его последующий вопрос.

Его глаза вновь округлились:

— Так ты из наружников?! — уставившись на меня в изумлении, Илай опустился на стоявшую рядом скамейку.

Я состроила самое невинное выражение лица и, разведя руки в стороны, пожала плечами. И присела рядом с ним.

— Ну ничего себе… — на секунду Илай нахмурился, но потом продолжил: — И как тебе удалось стать наружницей? — он слегка поморщился на этом слове, будто его что-то пугало. — Насколько я знаю, девушек туда практически не берут.

— Папины связи в Совете помогли. Он тоже из наружников. Так что я, можно сказать, как и ты, с детства впитала в себя все особенности профессии. Он травил мне страшилки из-за стены, когда я ещё не начала ходить.

— Но всё же, как ты на такое решилась? И как тебя отпустили родители? — он кажется был ошарашен моим рассказом.

— Папа на самом деле мечтал о сыне. А я росла тем ещё "пацаном". Житья родителям не давала. Везде за отцом таскалась, ждала его с вылазок и жадно слушала рассказы. Я с детства жаждала приключений и мечтала вырваться на свободу. Поэтому, когда пришла пора учиться на кого-то, я поставила вопрос ребром и все сдались. Тем более папа почти всегда был рядом со мной — с первой до последней вылазки.

Илая как-то покоробило на слове "вылазка" и он выдал следующий вопрос, который, наверное, мучил его больше всего:

— А ты когда-нибудь…

Я прервала его метания:

— Хочешь знать, убивала ли я кого-нибудь? — я усмехнулась и решила опустить подробности, уйдя от ответа: — Ну, я неплохо убегаю, если что, — выдала я и подмигнула Илаю.

Он казалось был вполне удовлетворён таким ответом на данном этапе нашего знакомства.

Немного подумав, чтобы заполнить повисшую паузу в нашем разговоре, я решила пооткровенничать:

— Знаешь, иногда я нарочно отставала от нашей команды и гуляла, изучая местность. Хоть мне за это и влетало после, — ненадолго остановившись, погружаясь в воспоминания, я продолжила: — Я находила интересные места, где проводила какое-то время, а потом делала там тайники, оставляя всякие нужные штучки. Иногда я возвращалась за ними, а иногда нет. Один из любимых остался на улице Роз в караоке-баре "Белая Роза", под сценой.