— Стас! — заорал откуда-то Су-Ыхтай. — Привели!
После провальной попытки отыскать его, Хыр потащил бестолкового Нартаха к какой-то группке отчаянно митингующих людей. На подходе Стас узнал Су-Ыхтая и Су-Цара — мужика лет тридцати пяти из того самого совета ветеранов. Он числился в отряде чем-то вроде интенданта. И вид имел соответствующий: невысокий, плотный, с хитрой рожей и вечно стреляющими по сторонам узкими, как и у Стаса, глазками. Су-Цар обернулся на подходящего к ним Нартаха и пробасил:
— Стас, сколько брать будем?
— Чего? — не понял тот, подгребая ближе.
— Так, девок же, — задрал брови интендант.
— Ещё девок? — брякнул Стас, но тотчас поправился: — А я откуда знаю? Почтенный Су-Цар, мне оно не надо. Оно вам надо, вот сами и решайте.
— Как сами? — ещё больше удивился мужик. — Твои деньги, значит, тебе и решать. У нас на девок денег больше нет, — развёл он могучими дланями, которыми легко ломал врагам хребты. — Дреб сказал, чтобы мы не жались. Сказал, чтобы брали деньги Нартахов. Сколько надо. Сказал, что девок должно быть в достатке. На Порогах их взять негде.
— Ты издеваешься? — с надеждой спросил Стас.
Он был готов простить какую угодно дубовую шутку, лишь бы от него отвяли.
— Нет, — порушил надежду весьма серьёзно настроенный интендант. — Вы, конечно, щедры. Но и мы достоинство блюдём. Сколько надо — не деньги. Надо точно знать, сколько дают.
— Су-Цар, не отцепишься, убью! — попытался пригрозить Стас и смыться.
Не пролезло. Этот немытый хозяйственник вцепился в него мёртвой хваткой. Но и после коллегиально установленного числа девок не отвял — потребовал лично поучаствовать в отборе. Ругань красноголового Нартаха даже не влетала в его ухо, чтобы вылететь, просвистев сквозь башку. Он вообще её в упор не слышал, организовывая выставку невест. Высокие и не очень. Худые и совсем уж костлявые. От шестнадцати и до не пойми скольких лет при таком-то экстерьере. Стас окончательно растерялся. И даже слегка осатанел, вдруг припомнив, что рабам нужно смотреть в зубы. Ну, уж нет! Он ни за что не полезет в чужой рот!..
— Надо посмотреть? — раздался над ухом низкий мелодичный клёкот.
Он мигом обернулся и взмолился:
— Суюхи! Ты добрая девушка. И самая умная на целом свете. Спаси бедного Нартаха от этой кары Творца! А я никогда не забуду тебе этой услуги! — проорал он, унося ноги от гневно пыхтящего Су-Цара.
И весело ржущего над ними Су-Ыхтая.
Однако дальше повозок он не убежал. Турнул малолетку Хыра притащить пирожков с мясом да рыбой, а сам присел на мешок у фургона. Люди забывчивы. Лёха исчез, и любители поживиться около таких богатых покупателей мигом позабудут, как нужно правильно бояться великих магов. Так и вышло: не успел Хыр обернуться со жратвой, как Нартах уже дважды наказал оборзевших воришек. Правда, затем он как-то незаметно перекочевал в фургон на скатанные перины. И совсем уж незаметно задрых. А проснулся уже в потёмках. Мужики-закупщики так и остались сторожить наполовину заполненные фургоны — девки за день не управились, экономя хозяйские деньги. Стасу бы этот закуп обошёлся раз в десять дороже. Уж он бы нахапал всё по первой же названной торгашами цене, лишь бы отделаться. И та цена росла бы от раза к разу, восхищая базар тем, каким лохом оказался этот ужасный маг.
Он не вернулся в заезжий дом. А зачем? Ребята обновили три новых жаровни, разведя в них уютные костры. Жарили мясо, травили байки. Подначивали вновь купленных девиц. Да откармливали их, чтоб было, за что мацать. Суюхи сварила такую похлёбку, что все разом захотели на ней жениться. Среди ночи явились Миг-Фыр — один из трёх старших Мигов — и Жылюй. Овец они тоже почти купили: завтра ещё больше собьют цену, и всё будет в шоколаде. Зато почти даром приобрели восемь смалгиков, только-только оторванных от мамкиных сисек. Милые щеночки — со зверскими мордами — порыкивали, прицениваясь, кого бы куснуть. Тем не менее, девки их затискали до полного изнеможения неокрепших щенячьих тел. Правда, под утро — прежде, чем уйти обратно к своим — Миг-Фыр пресёк это безобразие. Щенков отнял. Заявил, что лично раздаст их тем, кто станет им хозяином. Ибо нечего! Смалг должен твёрдо знать: кто у него хозяин, а кто всё остальное. Иначе запортят чудищ, и придётся их прирезать, дабы не рвали всех подряд. Короче, хорошо посидели.
А с утра снова завертелось. Правда, Стас продолжал торчать у фургона, категорически не желая хозяйствовать — видел он этот праздник во всех знаменитых местах! К обеду притащился опухший Лёха. Пожаловался, что Витка совсем озверела. Требует своей доли праздника, зараза липучая. Стас турнул его обратно в заезжий дом отсыпаться и не позорить магов. А малышню с Ёали да Уком велел направить к нему. Его политики невмешательства хватило ненадолго, и теперь он подыхал от скуки.
Витка принеслась ликующим ураганом и повисла на шее. Юш с Юшкой нетерпеливо ёрзали на широких плечах Бритого.
— Ты твёрдо решил уйти с нами? — первым делом осведомился Стас.
— Да, — насмешливо ответил Ёали, чуть досадливо морща нос.
— Тогда пошли покупать тебе всё необходимое, — приказал Стас. — И только вякни мне про отсутствие денег. Тут, — тряхнул он весьма увесистым мешочком серебра, — твоё жалование, которое ты ни разу не потребовал. Мне плевать, сколько тебе заплатил за это Милостивец! — предвосхитил он препирательства. — К тому же есть ещё твоя доля с добычи. Так что, пошли закупаться.
— И мне! — завопила Витка, запрыгнув на подставленную спину брата.
Не прошло, наверно, и часа, как Стас пожалел, что в сёстрах у него не Бритый. Этот точно знал, чего хотел. И не настолько этого хотел, чтоб брать не торгуясь. А вот Кнопка вымотала все нервы, желая всё и сразу. Причём, не только для себя, но и для аномальных друзей своего ненормального детства. На мелюзгу шикали дуэтом: Ёали на лупоглазиков, Стас на нартахтушку. Те с минутку дулись, потом забывали, на что дуются и цеплялись за очередную финтифлюшку. Ценой немалых усилий и целой горы угроз одели всех троих. Игрушечных лавок в Нуфиле не водилось, но пару уродливых тряпичных кукол раздобыли. Юш гордо отказался от баловства, ибо настоящим мужикам оно несолидно. Выразив пацану всестороннее мужское одобрение, повернули назад, нагрузившись, как верблюды. Одёжку-то пришлось брать и на на вырост.
К вечеру, наконец-то, свезли все покупки на двор заезжего дома. Да вывалили в арендованный склад — паковаться в дорогу предстояло мужикам. И на этот раз по-взрослому — их прикупленные впопыхах бесприданницы дальше собственных городков сроду не путешествовали. Следующие два дня паковались. Могли и быстрей, да Нартахи чего-то там мутили. Кого-то ожидали, а вот кого — хрен вытрясешь. Су-Трен настаивал на выходе без промедления, дескать, погоды, природы и прочие неблагоприятные обстоятельства. А оно им надо? Нартахи промедляли без зазрения совести, советуя от них отвязаться по доброй воле. Однако на пятый день и они сдались. Обругали какого-то Прана последними словами да объявили завтра поутру отбытие.
Поднялись засветло. Приготовленный завтрак закидали в себя, будто в последний раз. Сбитый особым научным способом обоз выводили за городские стены. Овец собирались прихватить по дороге — тех упасли уже достаточно далеко, ибо жрать-то тварям чего-то надо. Стас передал Лёхе спящую Витку, завёрнутую в одеяло. Залез на такого же сонного Боливара, принял Витку, устроил перед собой… И тут оно свершилось. Он только понукнул турша к воротам, как навстречу примчался Хыр. В чёрных миндалинах глаз вселенское удивление. Оказалось, что какие-то воины — слова от сволочей не добьёшься — столкнулись с ними за воротами. Узнали Су-Трена, велели передать господам Нартахам небольшой богатый возок — для благородных — и смылись в Нуфил отсыпаться. Комвзвода почесал репу, заглянул в задраенный возок, потом захлопнул рот и ненадолго завис. А вот уже отвиснув, велел звать хозяев посылочки.
Подстегнув туршей, господа Нартахи рванули на выход. Вымахнули за ворота, чуть не врезавшись в задницу последнего ползущего из города воза. У возка — и вправду богатого — Лёха спешился. А Стас и не подумал: не хотелось тревожить посапывающую Витку.
