— Двинули, — бросил Лёха и пошёл через улицу к дому.

Это было очень важно: попасть в дом сразу за тааром. Парковщики туршей мгновенно вычленили из общего насыщенного уличного движения две фигуры, прущие не вдоль, а поперёк. Прямиком к дому. Странные такие. Один красноголовый островитянин с длинной косой. Конечно, полнейшее чмо, но одет, как приличный. И топает уверенно, будто благородный. Второй — так же прилично прикинутый и наглый — не местный: какой-нибудь луаралец или прочее дерьмо. Черноголовый, но тоже с косой — Лёха решил сделать из кос фирменный знак Нартахов.

— Давай, — процедил он новую команду.

Оружие достали одновременно с рыцарями: те сабли, а вот Нартахи…

— Убери, — холодно приказал Лёха одному из воинов, кивнув на выставленную саблю.

Тот бы и рад, да руки свело — прямо в морду уткнулось острие волшебной посверкивающей стрелы. А из Нартаха — уже и сюда слава докатилась — торчали сияющие нити. Просто жуть какая-то! А вот второй посмелей: две секунды, и ножик в ножнах, и дорогу уступил. Странно как-то — мелькнула у Стаса мысль — разве не должны профессионалы «с пеной у рта» «до последней капли крови»? Что-то как-то подозрительно они себя берегут для настоящих спецов.

— Давай, — бросил Лёха.

А этот пункт плана так и вовсе дебильный. Но, спорить с этим Цезарем Македоновичем…

Стас глянул вверх. Очень старательно сосредоточился на своём желании и медленно взмыл вверх. Достиг распахнутого окна и шагнул на подоконник. Покосился вниз: Лёхи уже нет, а оба рыцаря чуть ли не крестятся, задрав головы. Да и публика начала подтягиваться: диво-то какое! Лёха просто придурок — зло выругался Стас и посмотрел теперь уже внутрь помещения.

— Ты кто такой? — сухо спросил Улу-Балх, наставив на непрошеного гостя сразу обе сабли.

Рыцари рядом в той же позе. Кстати, рядом, а не впереди, загораживая подотчётное тело.

— Уберите! — вырвалось у Стаса.

Что-то как-то боязно стало за Лёху. На секундочку. Он шагнул с подоконника и медленно опустился рядом со своим полководцем, провожаемый ошалевшими взглядами.

— Уберите, — холодно повторил Лёха, развернулся и закрыл двери.

Его стрела так и таскалась за ним следом: толи пугает народ, толи убрать забыл олух. Хоть иглы внутрь загнал, пугало огородное.

— Нартахи, — наконец-то, пришёл в себя Улу-Балх и начал распихивать по ножнам сабли: — Значит, это правда. Вы снова пришли на нашу землю.

— Не пришли, — вдруг неожиданно для себя усмехнулся Стас. — Проходим мимо.

— Громко проходите, — исподлобья глянул на него старик, заканчивая возню с амуницией. — Трупы оставляете, — на его лицо опустилась прежняя маска невозмутимости.

— А вот это ложь, — тоже повеселел Лёха, возвращаясь на линию огня. — После нас трупов не остаётся. После нас вообще ничего не остаётся.

Кажется, этот старый, полный достоинства воин ему понравился. Стасу, впрочем, тоже. Стоящий дядька. С виду. Во всяком случае свою агрессию держит в кулаке — нечета всяким там плебеям.

— Прошли бы тихо, — продолжил он, — да не дают. На каждом шагу норовят убить. Вот и защищаемся. Были бы вы потише, были б и мы поскромней, — припомнилась присказка отца.

— Мне говорили, что ты острослов, красноголовый, — одобрительно покивал дедушка-сёгун. — Так, чем могу услужить двум боевым Нартахам?

— Не вынуждай тебя убивать, — пожал плечами Стас.

— Рад бы, — напрягся Улу-Балх. — Да вот не знаю, как это предотвратить.

— Отдай нам наше. И мы разойдёмся миром, — выдал Лёха какую-то киношную фразу.

— Отдать ваше? — брови на каменном лице дрогнули. — У меня оказалось что-то ваше?

— Не оказалось, — поправил Лёха. — Ты украл наше. Мы вот чужого не крадём. И не любим, когда у нас крадут.

— Я чего-то не знаю? — слегка поднажал на угрозу старик, искоса глянув на левого рыцаря.

— Мне нечего сказать, — удивлённо ответил тот.

— Что я у вас украл? — спросил прямо конкретный дедушка.

— Нашего друга, — сообщил ему новость Стас. — Нукка по имени Ук-А-Ук.

— Нукка? — вновь свалилась с непрошибаемого сёгуна его маска. — Вашего друга?

— Эту нечисть? — помог ему рыцарь справа.

Левый только презрительно фыркнул. Даже не презрительно, а ненавидяще. Они с Лёхой ожидали этого — два пучка нитей мгновенно покинули базу. Слипшись на лету, они зависли стрелами прямо перед гордыми носами этих расистов.

— Спокойно! — прохрипел Улу-Балх.

— А мы спокойны, — заверил Лёха. — Но, лучше вам держать своё мнение узколобых суеверных придурков при себе. Мы в нём не нуждаемся.

Стаса чуток покоробило от этих «придурков», но за Ука он обиделся больше. А потому привычно озлобился:

— Хватит! Поговорили! Где наш друг? Мне уже невтерпёж его увидеть и забрать. Если понадобится, то из совершенно пустого дома. Мне плевать на ваши рыцарские причуды. Я не рыцарь, я ан. Боевой Нартах. И никаких вызовов на бой не практикую. Убиваю и всё.

— Господин Нартах, почему вы так уверены, что ваш нукк у меня? — со всей возможной вежливостью процедил сквозь зубы старик.

И тут Стаса что-то кольнуло. Не в сердце, а в голову, словно…

— Довыделывались! — заорал он по-русски, бросившись к дверям в хозчасть.

Вломился в них всем телом, распахнув обе створки. Понёсся по коридору, благо ударившая в голову моча не размыла заученный план помещений. Прямо, направо, прямо, кухня. В затылок дышал Лёха. Но, в кухню они ворвались бок о бок. Ворвались и сразу в стороны, как Дреб-отморозок учил земляка-ботана. Резко вбок, выхватить из пустоты диких, бросок. Вбок и вниз. Не важно, что он толком не разглядел шевеление напротив. Для нитей достаточно, чтобы Нартах хоть на секунду хоть вскользь зафиксировал взглядом цель. А доведут наводку они и без него.

Несколько разноголосых воплей. Зрение сконцентрировалось. Поставленный на попа стол. Из-за него мелькнула рука. Что-то просвистело около уха. Два пучка, бросок, стрелы. Рывок в обратную сторону. Вопли. Ухо уловило тяжелый топот за спиной по коридору.

— Подвал! — скомандовал Лёха уже у противоположной стены.

Он стоит лицом к двери. Ждёт гостей. Рукой махнул в угол кухни. Стас перепрыгнул одно извивающееся тело, второе. Низкая закрытая дверка. Заперто. Крепкая сука! Сразу не выбить. А там, в подвале!.. В ненависти пнул дверцу ногой — она дёрнулась. Стас навалился всем телом — в щели видно что-то… Засов! Аллилуйя!

— Сможешь? — прошипел Лёха.

Несколько его стрел висят перед кухонной дверью. На пороге застыл сёгун. За ним четыре рыцаря. В страхе пялятся на подрагивающее смертоносное чудо.

— Смогу! — с дикой радостью выкрикнул Стас и вырвал из воздуха пучок диких.

Жгут. Тонкий и прямой — в просвет и работать. Раз, два, три, четыре, пять — пинок. За дверцей хрустнуло, но устояло. Новый жгут в щель: работайте черти! Пилите! Второй пинок — засов треснул, и дверца с грохотом впечаталась в стену. Пучок домашних наружу, в кулак. Кулак перед собой — почти факел. Стас бежит вниз по пологой каменной лестнице. А в паре шагов перед ним летит частокол из нитей. Снизу доверху в три ряда — разработка Лёхи. «Магический щит», чтоб его! Что-то вылетело из полумрака. Невозможно уловить, но вот перед глазами подрагивает нож, оплетённый парой нитей. Поймали. Бросили под ноги. Нужно было вспомнить об этом ещё там, в кухне. Правильно Лёха говорит: лох!

Лестница чуть изгибается, впереди мутный свет. Факел домой, в себя, пусть отдыхают. В руки два пучка диких. Собраться, приготовиться. Стас с разгона вылетает в низкое сводчатое помещение. В «магическом щите» трепыхаются три ножа. Звякают об пол. Тень впереди — бросок — вопль. Тень справа — бросок — вопль. Резко влево и присесть. В пологе новый нож — кому-то ещё неймётся?! Метнулась тень, глаз зацепил движение — бросок — вопль. Топот шагов вверх по лестнице. Кажется, двое. Бегите-бегите! Там Лёху жаба давит, что знаменитый крутышка Дреб торчит, как дурак, в кухне. А ботан тут внизу воюет. Вот он вас и приголубит.