Я удивленно смотрю на Стефана, который трет свой бритый подбородок — бороды ему явно не хватает. Интересно, как ему удалось уломать Еву? Сколько он раз ей делал предложение? Раз пять точно. Что же так повлияло на нее? Наверное, все эти события, которые разворачивались у них на глазах. К тому же, Стеф был в опасной близости к инквизиторскому костру. Он даже подружился с Лаурой. Что еще более удивительно! Тогда чему я удивляюсь? Хоть у кого-то всё будет хорошо. Я рад за них. Стефан достоин счастья. Наверное, нет сумасброднее мужчины, чем Клаусснер, желающий надеть на себя узы брака, когда остальные мечтают оставаться холостяками.

Я присоединяюсь к аплодисментам и приобнимаю Клаусснера, который улыбается во все тридцать два зуба, если они еще в этом количестве у него из-за работы Инквизитора.

— Во-вторых, хочу объявить и поздравить с повышением Ноя Валльде и Сару Луизу Чейз, которая отсутствует с нами сегодня, так как уехала на каникулы к родственникам. Оба в скором времени приступают к работе в Сенате как Архивариусы. При том Саре дали третий тип в отделе бытовых преступлений, а нашему Ною — третий тип в отделе расследований особо тяжких преступлений. Поздравляю, Ной!

И снова аплодисменты. Впервые вижу улыбающегося Ноя. Он весь красный от удовольствия, смущенно потупил глаза, разглядывая мыски своих ботинок.

— Говорят, Реджина ходатайствовала за Чейз в Сенате. — Бормочет мне на ухо Курт. — Та всё была не в восторге от решений Хелмак, вот Светоч и убрала ее с дороги, заодно заткнула, чтобы не сболтнула про нас лишнего.

Я кошусь на Реджину, та прочитав мои мысли и Курта, победоносно улыбается. Черт возьми, шикарная женщина! Элегантность решения по избавлению чопорной занудной Чейз поражает. Браво, Реджина!

Я поднимаю бокал и, глядя в довольные хитрые глаза Реджины, делаю глоток. Шампанское щекоча нёбо сладостью льется внутрь меня, ослабляя мои нервы, натянутые, как канаты.

— И третье. Я хочу выпить за вас, мальчики. — Хелмак обращается ко мне и Ганну. — Я знаю, что вы потеряли многое, что от вас остались лишь тени моих любимых Рэйнольда и Кевина. Вы пережили многое, вы испытали то, что и некоторые из нас не испытывали. Жизнь била вас и пытала, но вы вставали и шли в атаку, наплевав на все запреты, мнения и даже законы физики. Вы оба умерли. Один вчера на бумаге. — Она поворачивается к Кевину, который замер в позе у камина, скорее всего, желая стать незаметным. — Поздравляю, для мира Инициированных ты теперь недоступен. Ты можешь начать все с чистого листа. Другой, — она поворачивается ко мне, — физически. Но был воскрешен любовью. Рэй, помни об этом. Ты потерял Мелани, но она хотела, чтобы ты жил. Она воскресила тебя и дала тебе шанс! Не разочаруй её. За вас!

Она поднимает бокал и залпом его выпивает. Все смущенно повторяют это. Никто не аплодирует, радостно не восклицает, лишь скорбно молчат.

Я оборачиваюсь на Ганна и впервые не чувствую ненависти и злобы к нему. Хелмак права, Мелани была любовью, которая воскрешала и даровала нам шанс. Истинный Ангел.

Моя девочка.

Примечания:

«роза пахнет розой»* — "Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет". У.Шекспир. (Трагедия «Ромео и Джульетта», акт II, сцена II, Джульетта)

Неделя прошла со смерти моего любимого. А я ничуть не приблизилась к ее разгадке. Постоянно прокручивала варианты, вспоминала последние мгновения. Зря я так с ним! Может, скажи, что жду ребенка, он остался бы со мной, был бы живой? Не хочу думать об этом! Я постоянно перебираю его вещи и жажду мести. Хочу знать всё! Чтобы отвлечься от накатывающей на меня тоски, начинаю разгадывать еще одну загадку «США-Орегон-Доброе сердце». Аня! Еще одна головная боль. При том я должна понять, где найти ее и как воскресить. Я могу вернуть хотя бы одного потерянного мной человека! И я сделаю это.

Сейчас я была как на иголках, потому что с минуты на минуту должна была прийти Нина. Если бы не она со своей помощью, я уже заправляла бы балом у Сатаны на ритуале у какой-нибудь проклятой бездушной Химеры, но вместо этого я потратила неделю на расшифровку «Доброе сердце». Я судорожно собирала сумку — до отлета в Америку было пару часов. Перед глазами лежал список того, что нужно было взять.

Поиск в Google на «Доброе сердце, Орегон» выдал кучу ответов: среди которых была церковь, благотворительность, пекарская, книжка про наркоманию, чей-то блог и прочее. Я просмотрела всё по несколько раз — пусто. Ну не в пекарскую же мне ехать за Анной? Хотя…

На второй запрос «США-Орегон-Доброе сердце» Google разразился уже более конкретными ссылками. И всё равно, я не чувствовала, что там есть что-то нужное.

В общем, я была ни с чем. Поэтому решила лететь в Орегон и уже там на месте решать, куда ехать — в пекарскую или в церковь.

Звонок в квартиру был резким, словно разбили что-то. Я тут же побежала открывать. Глянув в глазок, увидела мрачную фигуру Субботиной.

Она тенью шмыгнула в коридор. Я же вела себя, как в старых шпионских фильмах: осмотрела площадку — нет ли посторонних, и только потом закрыла дверь.

— Принесла?

— Да. Это ксерокопии. — Она достает пластиковую папку и передает мне. — Только никому не говори.

— Хорошо. — Я достаю листы и вижу протоколы Архивариусов.

— Как ты их достала?

— Достать оказалось просто. Дело без грифа секретности и его ведет Стонтон. — Нина произнесла имя как-то скупо с неприятными нотками, что я удивленно посмотрела на нее. Интересно, что это означает? Это плохо или хорошо?

— Ты читала дело?

— Да.

— И что там?

Субботина странно молчит. Меня это пугает, что меня начинает трясти.

— Нина! Его убили Химеры? Да?

— Я не знаю…

— В смысле?

— Прочитай дело. И больше не обращайся за этим ко мне. Ладно?

— Хорошо…

Внутри все холодеет от разных страшных мыслей и догадок. Нина разворачивается и хмуро идет к двери, оставляя меня в замершей позе с папкой в руках. Я смотрю на нее, провожая взглядом, но как только Субботина переступает порог, внезапно дергается и останавливается на площадке. Я в ужасе кидаюсь к выходу, чтобы посмотреть кто там. На площадке между лестничными пролетами стоял мужчина.

— Ты? — Нина удивленно таращится на него. И только сейчас понимаю, что это тот Саббатовский Инквизитор. Ной, кажется…

— Я искал тебя. — Нина внезапно становится красной как рак и не знает куда деть глаза. Я же пугаюсь этого Инквизитора, он напоминает призрака или маньяка, который поджидает в темноте своих жертв.

— Зачем ты искал? — Голос Нины срывается. Боже! Девочка смущена до предела своих возможностей. Зато Инквизитор продолжает на нее смотреть своим немигающим взглядом серых ледовитых глаз. Жуть просто!

— Хочу поговорить.

— Эээ… Все в порядке? — Я обращаюсь к Нине, потому что неловкость ситуации передается и мне.

— Да. Всё в порядке.

— Хорошо.

Я понимаю, что лишняя, и пячусь обратно в квартиру, прикрыв дверь, но все ещё оставаясь в коридоре, на случай, если этот маньяк с серыми глазами и светлыми волосами нападет на Нину, я могла бы помочь ей отбиться. Я слышу из-за двери обрывки фраз: «ты не звонила», «снова не разговариваешь», «Сенат». Всё ясно, разборки влюбленных. Я же судорожно впиваюсь пальцами в листы и начинаю вчитываться.

«Тело мужчины представляет полуразложившийся труп, из-за которого распознать личность по внешним признакам практически невозможно».

«При мужчине находилось удостоверение личности».

«Вскрытие производилось смертным патологоанатомом доктором Джереми Скоттом».

«Опознание произвели Второй Светоч Саббата Артур Хелмак и Инквизитор из Саббата Ной Валльде. Они узнали в погибшем Кевина Ганна по одежде и вещам…»

«Сличение по энергетике указало на Инквизитора Кевина Ганна».

«По всем перечисленным выше факторам Святой Сенат признает в неопознанном мужчине Инквизитора Кевина Ганна».

Признает в неопознанном мужчине… В моей голове вспыхивает фейерверк вопросов! Но самое интересное — опознавали его Светоч и Ной. Тот самый Ной, который сейчас стоит за дверью!