Я кидаюсь к двери и распахиваю ее, чтобы догнать либо Инквизитора, либо Нину. Но, вылетев в коридор, замираю от неожиданности. Сначала мне кажется, что мужчина привалился к стене и ему плохо, и только потом различаю, что Инквизитор, целует девушку, вжимая ее в стену. Выглядят оба, как два каменных изваяния — ни одного страстного, лишнего движения. Выдает их громкий вздох Ноя и чуть сместившаяся рука Нины по его спине. Скорее почувствовав, что я таращусь на целующихся, они отлепляются друг друга. При том мужчина даже отходит от Нины на несколько шагов и встает по стойке смирно, уставившись куда-то в потолок. Нина же покрывается румянцем и смотрит на меня открытым враждебным взглядом, что я даже пугаюсь ее. Не зря Субботину боятся — мне кажется, она и проклясть может.

— Варя?

Чувствую себя сбитой с толка. Будто это я сейчас целовалась и меня уличили в том, чего знать не положено!

— Простите.

— Ты что-то хотела? — Черт возьми! Можно подумать мы с ней поменялись местами.

— Да. Ной, ты… ты… — Я смотрю на Валльде и у меня в голове словно тумблер щелкнул: как его спросить про Кевина, не выдав Нину? — Слышала, нашли тело Кевина. Да? — Валльде на меня смотрит, не моргая. — Просто неделю назад мне сказали, что он мертв.

— Да. Сенат признал в найденном мужчине Инквизитора Кевина Ганна. — Голос Ноя, как звон металла: холодный, неэмоциальный, и говорит, как Архивариусы — штампованными фразами из дел.

— То есть это может быть не Кевин? — Я смотрю на него, пытаясь найти хоть какую-то брешь в этом железном человеке. Но нет. Ни один мускул не дрогнул.

— Одежда, документы при трупе и сличенная энергия указывает на него.

— То есть по лицу вообще не разобрать?

— Нет. Тело было сгнившее.

— Сгнившее?

Ной тяжко вздыхает и выдает фразу из дела, которую только что прочитала:

— Полуразложившейся труп был найден в коллекторе Ливерпуля. Влажность убыстрила процесс разложения. Крысы и мыши сильно повредили лицо, поэтому установить личность погибшего невозможно.

Смотрю на Валльде и думаю, кому выгодно выдавать тело за Кевина? Химерам? Инквизиторам? Мог ли Валльде сделать ошибку? Но этот человек может видеть прошлое — так, кажется, его дар описала Нина. «Одежда, документы при трупе и сличенная энергия указывает на него». Я начинаю неконтролируемо улыбаться, как дурочка.

— Спасибо. Спасибо! — Я готова броситься на шею Ною. Но вместо этого спрашиваю, не обращая на злую Субботину внимания: — И последний вопрос. Можно?

— Да.

— Где сейчас Оденкирк?

— Он по решению Сената проходит лечение в психиатрической больнице.

— В какой?

— Это закрытая секретная информация.

— Спасибо! — Я снова улыбаюсь, как идиотка. О боже! Да меня сейчас разорвет на кучу Варвар Шуваловых. Пячусь назад, закрываю дверь, прохожу в зал и начинаю визжать, как маленькая. Ай да, Варька! Ай я молодец! Кевин жив! И он у Инквизиторов! Любимый мой, родной! Они его прячут! Только зачем? От Моргана? От Химер? От своих же? Ай! Не важно!

Я начинаю хлопать в ладоши, танцевать и напевать мотив «Single ladies».

Документы? У него были права в кармане, я помню. Но одежда! Они промахнулись на одежде! Ну как мог Валльде опознать Кевина по одежде, когда в последний раз он был в джинсах, которые я ему покупала!

«Cause if you liked it

Then you should have put a ring on it

If you liked it then

you should've put a ring on it

Don't be mad once you see that he want it

If you liked it then

you should've put a ring on it».*

Я двигаюсь по комнате, послав заряд в музыкальный центр, где тут же включилась эта песня. Призываю из коридора папку, которая точно влетает мне в руку. Моя магия сейчас на невероятном подъеме. Раньше так у меня не получалось! Сейчас я могу всё!

Отыскиваю нужную фразу и зачитываю громко:

— Опознание произвели Второй Светоч Саббата Артур Хелмак и Инквизитор из Саббата Ной Валльде! Они узнали в погибшем Кевина Ганна по одежде и вещам!

Кевин в Саббате! Кевин у своих. Как-то ему удалось сбежать к ним. Только… За все время он ни разу не связался со мной. Бросил? Не нужна? Или что-то серьезное?

Я останавливаюсь посередине комнаты, осознавая свое новое положение. Меня так и подмывает броситься в его школу и выведать правду у этих лжецов и лицемеров, что там живут. Ну ничего! Я докопаюсь до правды! Для начала я должна Аньку найти и воскресить! Тем более я, кажется, знаю, что пыталась мне сказать ее душа.

США, Орегон, «Доброе сердце»? Оденкирк в психиатрической больнице? Я открываю ноутбук и снова ввожу в поисковик набившие оскомину слова. Одиннадцатая строчка: даже номер — наша дата рождения с Аней.

Частная психиатрическая клиника «Доброе сердце».

Мы поможем достичь гармонии разумом и душой!

Не быть мне ведьмой, если там не скрывается Оденкирк. Тем более, этот Дэррил сказал, что она с ним.

— Говоришь грустно тебе? Люди в белом и решетки на окнах? Жди, Аня, я иду.

Дверной звонок внезапно звенит в квартире, перебивая песню Бейонсе. Я смотрю из комнаты на дверь — не к добру это. Субботина вряд ли бы вернулась, и, чувствую после сегодняшнего конфуза, вряд ли мне ждать помощи от нее. Быстро спрятав добытое ею дело под подушки, иду открывать.

— Кто?

Из-за двери слышится женский голос на английском языке:

— Это Кристен Деннард. Я от Марго. — Энергия неприятная, колючая, резкая. Химера.

Открыв дверь, узнаю девушку, что была на тренировках — она обладает даром закрываться от чужих даров и других закрывать. Живой щит. Ее внедряли ко мне, чтобы я никому из сильных и важных Химер шею «случайно» не свернула. Кристен входит вразвалочку и оценивающим взглядом быстро осматривает коридор.

— Меня на тренировки вызывают?

— Нет. Меня прислала Марго, как сопровождающую тебя.

— Куда?

— В Америку. Ты же попросилась в отпуск. Вот, меня и послали организовать тебе его.

— Подожди здесь… — Я быстро достаю мобильник и звоню Марго.

***

Он кричит так, что больно ушам. На кипельно-белой рубашке расплывается ярко-алое кровавое пятно. Морган тут же падает, схватившись за плечо.

Саката молча наблюдает, как у ее ног валяется самый главный Темный Химерского мира и пытается справиться с болью. Как человечно! Я знаю, что она чертовски зла на него и ей это все порядком надоело. Собственно, как и мне.

— Ты мне не доверяешь. Ты не можешь расслабиться. — Цедит сквозь зубы Саката со своим акцентом, отчего эти фразы, которые надоели до безумия, не производят никакого эффекта. Все устали. Все взвинчены до предела. Особенно Джеймс. Его Атанасия сделала самый глупый поступок в своей маленькой и никчемной жизни, попыталась рассказать Сенату о его планах, за что тут же поплатилась. И вот Джеймс остался без лекарства, которое помогло бы ему в расщеплении. Анну жалко лишь мне. Чуть-чуть… Она всегда была глупая, как овца. Не то, что сообразительная, яркая Варя.

Морган жалеет об Анне лишь, как о своей Атанасии. Бессмертие и моментальное заживление ран. Сейчас Моргану приходится туго. Ведь в этом кабинете должна была быть Анна, а не я.

— Я пытаюсь, Мейса… Хватит уже говорить одно и тоже! — Морган шипит, поднимаясь с колен. По взгляду вижу, он взбешен и в тупике. Битую неделю одно и то же. Но у Моргана Наполеоновские планы, и ему плевать на всех и всё. Сейчас главная задача — «расщепиться». Помнится, даже искали дары, чтобы он забылся и смог преодолеть свой страх, но стоило чуть продвинуться вперед, как боль тут же всё возвращала обратно. Бессмысленно…

— Ладно. Спасибо, Саката. До следующей встречи. — Джеймс бухается в кресло и еле сдерживается, чтобы не застонать от боли. Саката прощается и проходит мимо меня, цокая своими каблучищами. Я тут же подхожу к Джеймсу, держа наготове аптечку и залечивающие раны Сенатские бумаги — собственно за счёт них Морган и держится.

Я осторожно расстегиваю рубашку на нем и вижу продольную рану по суставу, будто разорвали кожу.