Приняв такое решение, Эвмен стал везде таскаться за Бертой, пытаясь подкараулить её, когда Луис отойдёт по делам. Ему везло. В лагере ждали нападения, Луис как опытный боевой маг был нужен повсюду, где крепили оборону, а Берта наотрез отказалась за ним следовать. Да он и не настаивал: его устраивало то, что она оставалась на кухне под присмотром Рианны.
А той не было дела до противной девицы. Чем-то занята, не путается под ногами — и довольно. Выдавала Берте задания, а затем проверяла как сделано: мелко ли порезан лук, хорошо ли почищены корешки и так далее. Вот в эту кухонную идиллию и влез Эвмен. Он, казалось, выбросил из головы то, что сам неслабый боевой маг, зато вспомнил науку первых лет пребывания в военном лагере, когда мальчишек-новичков отправляли в помощь поварам. Помогал Берте с готовкой, утирал ей слёзы, выступавшие то ли от лука, то ли от злости, участливо выслушивал жалобы, поддакивал угрозам и обвинениям, то есть делал то, чем наотрез отказался заниматься Луис. Корталец-то ни разу не согласился со своей любовницей, наоборот, пытался внушить ей более конструктивный с его точки зрения взгляд на происходящее и не позволял злословить. А тут она нашла уши, готовые выслушать, и разум, согласный поддержать.
Эвмен и раньше привлекал её внимание: красивый мужчина, ничем не хуже Луиса, да ещё не какой-то там рядовой маг, а друг принца и приближённый короля. Когда же он показал, что не считает Берту дурочкой и готов прислушиваться к тому, что приходит ей на ум, она и вовсе решила, что с Луисом пора завязывать. Скоро, очень скоро придёт помощь и все они окажутся не в диких горах, окружающих долину Ласерн, а в цивилизованном обществе. Появиться там в обществе Луиса — и с репутацией можно попрощаться. Отец, конечно, попытается помочь, но кортальцев в Элидиане считали извечными врагами, связь дочери с одним из них и на отца бросит тень. А вот Эвмен — другое дело. Сальвиния далеко, никаких конфликтов у стран никогда не было, а папочка всегда мечтал, чтобы дочка нашла себе высокопоставленного мужа. В Элидиане на это рассчитывать было трудно: декан боевого факультета только в университете был фигурой, а при дворе влиянием не обладал. Поэтому и нацелил дочь на сальвинского принца. Ну что ж, принца окрутить не удалось, зато вот его придворный. Кто он там, граф?
В промежутках между нарезанием кореньев, она, как ей показалось, очень ловко навела Эвмена на эту тему и чуть не задохнулась от радости. Тот оказался даже не графом, а целым герцогом. Вернее, сыном и единственным наследником герцога, но это же вопрос времени! Берта тут же переменила фронт и стала жаловаться Эвмену на Луиса: жестокий, бездушный, принудил её к близости, использовал силу. При этом она постоянно озиралась, проверяя, нет ли на горизонте её любовника.
Рианна заметила маневры как своей подопечной, так и Эвмена, именно поэтому она и не стала биться об заклад. Понимала: Берта бросит Луиса при первом удобном случае, сменяет на сальвинца, которого считает более выгодным. Ведьма отлично понимала, что дурочка заблуждается: Эвмен её использует и выбросит. Природному герцогу ни к чему скомпрометированная простолюдинка, пусть даже магичка и дочь уважаемого мага. Но Рианне не было до них никакого дела, поэтому она даже не подумала предупредить Берту. Да та не стала бы её слушать.
Два дня лагерь магов готовился к обороне и ждал нападения, но отщепенцы затаились. То ли собирали силы, то ли не могли договориться. Кое-кто в лагере, особенно маги мирных профессий, начали поговаривать, что чёрные испугались и больше их не побеспокоят. Военные на такое не рассчитывали, разумно предполагая, что враги просто выбирают удобный момент, выжидают, когда все устанут караулить и бдительность охраны вожделенных сокровищ поуменьшится.
Естественно, они оказались правы. На третий день атака наконец состоялась, но совсем не так, как предполагали маги. Началось с того, что на головы магов посыпались камни. Это не могло быть естественным явлением — обвалом: камни не катились с горы, а именно падали с неба. Маги тут же прикрыли лагерь пологом, по которому скатывались в долину, не нанося лагерю никакого ущерба, но всё же два самых первых достигли цели: смяли одну из палаток и повредили руку выскочившему оттуда Сандориону.
— Что это? Как это? — загомонил остальные, — Как им это удаётся, ведь магия совсем не чувствуется?
— Это не магия, это давнишнее изобретение лиатинских механиков, катапульта называется, — пояснил знакомый с подобной техникой Эвмен.
Атака сверху заставила его покинуть Берту и вспомнить, кем он является на самом деле. С катапультой же он был знаком не понаслышке. У Сальвинии с Лиатином был давнишний территориальный спор за маленькое горное графство, в котором добывались великолепные опалы и ещё более прекрасные бериллы. Практически каждый новый сальвинский государь снаряжал войска, чтобы отбить этот лакомый кусочек. Но лишённые магии лиатинцы напридумывали столько разнообразного механического оружия, для того, чтобы бить врагов сверху, что графство так и осталось в составе Лиатина. Магии сальвинцев нечего было им противопоставить.
Так он и сказал всем:
— Против катапульты мы не выстоим. У них вокруг — бесконечный запас снарядов и устройство, которое можно заряжать бесчисленное количество раз, а у нас магия.
И рассказал вкратце про графство, до сих пор дающее отпор боевым магам Сальвинии. Там каждый раз происходило одно и то же: силы магов иссякали, защита таяла, а град летевших сверху камней не уменьшался. Поэтому и отступали войска, заключив мир.
— Как ты думаешь, сколько у отщепенцев таких катапульт? — сморщив носик, спросила вдруг Рианна, — Одна, две, три?
— Думаю, одна, — с готовностью ответил Эвмен, — вряд ли они тащили её сюда из Лиатина, полагаю, построили на месте. Это простое, но очень громоздкое устройство. Зато его можно соорудить из подручных материалов: палок, брёвен и верёвок.
— Понятно, почему они так долго на нас не нападали, — кивнула ему ведьма, — Строили, значит. И теперь всецело полагаются на эту дуру механическую. Надо её сломать, а лучше сжечь. Здесь, в горах, брёвна и палки не так уж просто достать.
Говоря это, она не бездействовала: аккуратно подцепляла к выстроенному магами пологу струйки энергии, чтобы конструкция держалась сама, не выпивая силу у своих создателей.
Родриго, с завистью глядя на её действия, вздохнул и спросил:
— Как мы это сделаем, если даже выглянуть из-под полога — верная смерть?
Он не преувеличивал: каменный град только нарастал. Видимо, отщепенцы клали теперь на ложку катапульты не отдельные валуны, а камни помельче целыми грудами. Пристрелявшись, они накрыли лагерь магов так, что выйти за его пределы на шаг мог бы только самоубийца. С помощью Рианны полог мог продержаться как угодно долго, но тут являлась новая опасность. Если отщепенцы продолжат обстрел в том же духе, то скоро лагерь окажется просто похороненным под камнями. Выбраться из завала будет непросто даже магам. Из стихийников у них только бестолковая Берта, да и та огневичка. Придётся откапываться, применяя кто что может и умеет.
За это время отщепенцы вполне могут обчистить их пещерку и слинять. Ищи их потом, отбирай награбленное. Скроются в своих схронах и привет. Отыскать их всех в горах могла бы Дейдра, но где она?
Когда Родриго изложил свои соображения, все зашумели. Никого не прельщали описанные им перспективы. Нужно было что-то придумать и как можно скорее.
— Я могу сходить и уничтожить их катапульту, — сказала Рианна, — Проберусь под невидимостью туда, где она стоит, шарахну драконьим огнём и все дела. Если Берта мне поможет, то мы сделаем парочку амулетов, а то огонь нам, ведьмам, просто так вызывать трудно. Но дело не в этом. Вопрос в том, как мне выбраться из-под полога. Невидимость тут не поможет, надо, чтобы отщепенцы прекратили нас обстреливать хоть на пару минут.
Никто не возразил, что такое лучше поручить мужчинам, все прекрасно понимали, что уступают Рианне по всем статьям. Тем более у неё есть опыт действий в горах.
