– Любаша, помнишь гипотезу Проута?

– Все, Евгений Сергеевич, школа закончилась, теперь могу и не отвечать, и что вы мне за это сделаете? – сказала Люба.

– А, ничего! Я лишен права поучать вас, но все же посоветовал бы тебе, моя лучшая ученица, продолжить обучение в университете на физическом факультете. – Ответил учитель.

Все продолжают сидеть у костра, скоро за ними должен приехать автобус. Володя Сысоев, потихоньку брякает на гитаре, но вот звучит знакомый всем мотив и слаженный хор голосов будит эту горную, скалистую красоту ущелья. Даже чинары у холодного горного ручья зашуршали листочками в такт песне. А, краб, пытавшийся втихаря выбраться на берег, тут же обратно нырнул в речку и залез под камень.

Любаша Зайцева, освещена костром, лицо круглое, волосы каштановые в мелких кудряшках, за что в классе прилепилась кличка «Анжела Дэвис». Аккуратный носик, пухлые губки, узкие, но широко раскрытые глаза. Среднего роста, великолепного телосложения, привлекательна, мила, но и только. Нет той спокойной величественной красоты, как у ее подруги Татьяны. Однако какая сила воли, какой стойкий и гордый характер: можно доверить любую тайну, никогда не обманет и не подведет. Больше половины мальчишек в классе решали именно через нее свои «амурные» дела. Она же четыре года дружит лишь с одним парнем Володей Квашниным. Между ними все решено: они остаются в Ашхабаде. Люба поступает высшее учебное заведение – университет на биофак, а Володя уже учится на втором курсе инженерно – строительного института.

Настал другой день. Прошли недели подготовки к экзаменам. Благополучно сданы два первых вступительных зачета в университет, получены пятерки. И сегодня у Любаши третий экзамен. Она весела, счастлива и идет сдавать самый любимый предмет, биологию. Белое, яркое и жаркое туркменское солнце еще не набрало всей силы, слабый, прохладный утренний ветерок отгоняет жар. Улицы политы, чистота радует глаз, настроение на подъеме. Вот и университет. Главный экзаменатор, туркмен, спокойное полное лицо, грузноватая фигура. Ответ готов, Любаша отвечает подробно, уверенно и знает, что верно. Туркмен поднимает глаза на нее и говорит:

– Вами не освещена основная тема вопроса, ответ на двойку!

– Как! Но почему? – Реакция абитуриентки.

– Посмотри сюда, здесь, то на что у тебя не было ответа.

С этими словами экзаменатор придвигает к ней листок бумаги, на котором написано «200 руб.» Люба все понимает и вспыхивает от негодования. Но через пару минут берет себя в руки и отвечает:

– Хорошо, но мне надо отлучиться, самое большее минут на сорок.

Экзаменатор подписывает и передает ей в руки пропуск. Обида жжет щеки, проникает в сердце: «Каков подлец, негодяй, но что я могу сделать? Что? Вот она жизнь, вот она разница, по школьному учению этого не может быть, а в жизни – реальность! Чему тогда учите и как учите?» С такими мыслями Любаша доезжает до гостиницы, поднимается в номер к матери. Мама Любаши, Александра Сергеевна Зайцева, приехавшая поддержать дочь на время вступительных экзаменов в Ашхабад, вообще-то работала экономистом в строительной компании поселка Каахка и в данный момент находилась в очередном трудовом отпуске. У себя в поселке ее все знали и уважали. Дочь рассказала ей свою историю поступления в университет сбивчиво, мешают говорить обида и несправедливость, завершила свою речь словами:

– Мама, дай 200 рублей прямо сейчас, а то не поступлю.

Но, Александра Сергеевна все и сразу поняла, молча, как должное, она достает деньги и передает их Любе. Девушка выходит из номера, бежит до остановки, ждет автобус, и… обращает внимание на витрину шикарного магазинчика «Одежда». В университет она больше уже не возвращается. Красивые осенние сапоги, вязаное пальто, клетчатый костюмчик с этими вещами Люба возвращается в номер к матери. Мать волнуется и говорит:

– Боже мой, променять свое будущее на тряпки, наверное, на это способна только ты! Вылитый отец! Справедливости вам подавай! Полковник, а сколько лет болтается по границе, его друзья, не такие праведные, и где они? – В Москве, сидят в управлении. А он, везде-то свой нос засунет и..

Любаша прерывает речь разгневанной мамочки:

– Ну, ладно, ты все беды готова свалить на отца, и здесь он у тебя виноват! Это мое решение! Это моя жизнь! Ничего страшного не произошло, буду работать, у меня две специальности. Мама успокойся, лучше договорись с Лазарем, своим дружком, что бы я могла у него жить. Именно так все и произошло в дальнейшей судьбе этой девушки. Она устроилась на работу секретарем в Министерстве легкой промышленности и стала жить у Лазаря, маминого знакомого директора магазинчика промтоваров. Володя тоже не осудил поступок Любаши, он приходит к концу рабочего дня к министерству и вдвоем они проводят почти все вечера. Однажды, сидя на лавочке в городском парке и обнимаясь, они заметили молодую женщину, которая была в приличном подпитии и цеплялась словами ко всем проходящим мимо людям. Люба вспомнила свою историю нечаянного опьянения. А было это в прошлом году, в начале лета. Стояли очень теплые солнечные дни, она возвращалась с консультаций по подготовке к экзаменам из школы в интернат, и по пути заскочила в продуктовый магазин, очень сильно хотелось пить. Она обратила внимание на колбы, заполненные различными соками, а рядом холодная, аж запотевшая, колба с напитком «портвейн». Люба спросила у продавца, молодого мужчины, что это за напиток? На что он ей ответил: «Виноградный сок». Залпом, выпив стакан этого напитка, Любаша вышла из магазина, дошла до остановки, и вдруг все вокруг куда-то поплыло и задвигалось. Хорошо, что сразу подошел нужный автобус, а то неизвестно, чем бы все это могло завершиться. Как заходила во двор интерната Люба еще смутно помнила, но потом, все, полный провал в памяти. На утренней линейке, построение было обязательно каждый день, потому, что интернат был пограничный и директором в нем был офицер, ее выставили на середину площадки, и она узнала о себе много нового. Оказывается, Люба вчера вечером обругала педагогов, толкала малышей, лезла на свой второй этаж по лестнице на четвереньках. И в завершение всего, когда в комнату вошел директор, офицер, с желанием узнать, что происходит, она его попросила оставить ее в покое, выйти вон, так, как была уже раздета, а он мужчина и далеко не джентльмен, а хам и приставала. Любаша стояла перед всеми, опустив голову, и не оправдывалась, просто потому, что ничего не помнила. После каждого заявления директора все дети интерната дружно хохотали над ее выходками вчера, и просто удивительно, что после всего этого только вызвали ее родителей в интернат, а вопрос об отчислении даже и не ставился. Люба вспомнила эту историю и улыбнулась, но Володя тоже знал, по рассказам друзей, об этом и поэтому сказал:

– Любань, ты что, вспомнила ту историю с портвейном, я угадал?

– Да, Володя, глядя на эту женщину, представляю, в каком виде я вкатилась тогда в интернат.

Выпадает четыре дня выходных и Любаша едет в поезде домой, к родителям, в Каахка. Везет с собою Володин подарок: большую красивую куклу. Сегодня, провожая ее на станции до поезда, он сделал ей предложение стать его женою, сказал, что любит и целовал пальчики рук. Темная азиатская ночь, в окно вагона заглядывают большие, яркие звезды и такие они, низкие и яркие, какими бывают только на юге. Любаша смотрит в окно, мимо по вагону проходят трое туркмен, молодых парней и садятся напротив девушки. Один из ребят обращается к Любе:

– Девушка, у вас такая хорошая кукла, как ее зовут?

В ответ молчание.

– Девушка не хочет разговаривать с нами, почему? – Спросил другой парень.

Любаше действительно не хотелось разговаривать с ними, и она демонстративно повернулась к окну и внимательно рассматривала звезды.

– Мы, вам, не нравимся, да? Чем же именно? Может, вас смущает цвет нашей кожи, а? – Спрашивает один из парней, высокий и нагловатый. Он берет куклу за платье и тянет к себе.