После некоторой суматохи в рядах Каммерлинг с удовлетворением увидел, что оба военачальника со свитами направляются к нему, а ближайшая часть толпы, наоборот, отступает. К несчастью, обе группы остановились на расстоянии, которое, по мнению Каммерлинга, препятствовало осмысленной коммуникации, так что он сам приблизился к ним и убедительно произнес:

— Послушайте, друзья мои! Это ваше занятие, оно, ну… не поймите меня превратно, но это нехорошо. Война давно уже не в моде, честно. Я никоим образом не критикую ваши народные обычаи, но рано или поздно вы прекратите воевать — рано или поздно все прекращают, это подтверждается историческими данными. Так почему бы не перестать прямо сейчас?

Вожди смотрели на него непонимающе, и он добавил:

— Я не специалист по историческому символизму, но мне кажется, если я не ошибаюсь, вы должны пожать друг другу руки.

При этих словах жирный правитель в паланкине пронзил кинжалом трех младенцев и заорал:

— Чтобы я коснулся этого ящеролюба, отпрыска [непереводимо], подобного испражнениям, изъеденного болезнью женского органа?! Да я зажарю его тестикулы на обед приговоренным к казни ворам!

А наездник запрокинул голову назад и загремел:

— Чтобы я дотронулся до этого генетически неполноценного жалкого подобия паразита, живущего в клоаке и питающегося фекалиями?! Да я пущу его кишки на сбрую для лошадей, вывозящих трупы!

Каммерлинг догадался, что эту эмоционально нагруженную ситуацию нелегко будет привести к гармонии. Он провел рекалибровку голосового синтезатора, который уже начал слегка резонировать, и напомнил себе о необходимости уважать чужие культурные нормы. Поэтому он произнес дружелюбным тоном:

— Если позволите послужить вам в качестве фасилитатора, я хотел бы предложить следующий тезис: и молекулярная генетика, и интуитивно постигаемое этическое правило сходятся на том, что все люди братья.

Услышав это, вожди переглянулись и мгновенно достигли полного взаимопонимания. Оба немедленно швырнули в Кам-мерлинга все метательные снаряды, что оказались под рукой, и обе свиты сделали то же. Каммерлинг, осыпаемый острыми предметами, заметил, что один кинжал и одна секира все же пробили его легкое летнее силовое поле и сделали противную дыру в подкладке. Он только собрался сказать, что так поступать нехорошо, как вдруг из носа его корабля вылетели два бело-голубых сгустка, спустились на двух правителей, карнозавра, младенцев и свиту и превратили их в неглубокие лужицы стекловидной массы.

— О небеса! — укоризненно воскликнул Каммерлинг, обращаясь к кораблю. — Так тоже нехорошо поступать. Зачем ты это сделал?

«Не беспокойся, дорогой мальчик. Твоя мама запрограммировала кое-что на случай чрезвычайных ситуаций», — напечатал в ответ корабль.

Каммерлинг поморщился и обратился к армиям:

— Я очень сожалею о случившемся. Если ко мне подойдут заместители командиров с обеих сторон, я постараюсь сделать так, чтобы это не повторилось.

Он терпеливо ждал, и наконец обе армии перестали суетиться и к нему подошли два начальственных типа — постарше усопших вождей и не столь колоритные. Каммерлинг повторил и разъяснил свое предложение. Два визиря, закатывая глаза, посмотрели на Каммерлинга, потом на его корабль, потом на лужицы, которые уже остыли и переливались дивными цветами — хоть сейчас витраж делай, — и наконец друг на друга. К огромному удовлетворению Каммерлинга, они кое-как изобразили соприкосновение затянутых в перчатки рук. Он был так рад, что воскликнул, припомнив историческую фразу:

— Перекуем мечи на орала!

— Безумец! — вскричали оба визиря, отпрянув. — Он хочет с помощью колдовства превратить наши мечи в женщин!

— Это всего лишь фигура речи, — рассмеялся Каммерлинг. — А теперь, друзья мои, я хочу подчеркнуть, что вовсе не желаю запугивать вас мощью превосходных технологий, разработанных свободными умами из нашей обширной миролюбивой межзвездной Федерации Землян. Но возможно, вы согласитесь со мной, что будет интересно — просто так, в качестве эксперимента, — если вы объявите о заключении мира, ну, может быть, в честь моего визита, и распустите армии по домам?

Он улыбнулся с показной скромностью.

Один визирь нечленораздельно взвыл. Другой дико закричал:

— Ты желаешь, чтобы нас разорвали на куски? Солдатам обещана добыча от грабежей!

Это навело Каммерлинга на мысль, что он не продумал беспокоящую визирей проблему — эмоциональное напряжение, которое неизбежно сохраняется в подобной ситуации. Но, к счастью, он быстро понял, что делать.

— Слушайте, у вас наверняка есть какой-нибудь популярный спорт, чтобы сбрасывать излишки энергии. Ну знаете, одна команда против другой. Может, вы гоняете шайбу на льду, когда пруд замерзает? Керлинг? Ну хоть перетягивание каната? Турниры? И музыка! Ведь это у всех должно быть. Дайте-ка сюда вон те дудки, у моего корабля двенадцатиканальная звуковая система «Марсони». И наши угощения вам тоже понравятся. Я помогу с организацией.

То, что было дальше, слегка смазалось в памяти у Каммерлинга, но впоследствии он считал, что справился молодцом. Некоторые местные виды спорта оказались практически неотличимы от недавней битвы, и пару раз Каммерлинг случайно включил корабельные плазматроны, о чем в самом деле очень сожалел. Но местных жителей это не особенно расстроило, и когда забрезжил рассвет, на равнине оставалось еще немало выживших участников состязания. Они с благодарностью приняли его прощальные дары — безынерционные спортивные суспензории и прочие приятные мелочи.

— Это ваше подобие футбола — очень перспективная штука, — сказал он визирям. — Конечно, лучше бы взять неживой мяч, да и шпоры мазать транквилизаторами, а не стрихнином. Да, и выдирание кишок тоже совершенно неприемлемо. Выпейте-ка еще «Грумбриджского юбилейного». Я вам как-нибудь при случае расскажу про подготовку молодежных спортивных резервов. Кстати, а из-за чего вы воевали?

Один из визирей был занят — рвал на клочки свой тюрбан, но второй начал мелодичным распевом повествовать об истории войн меж двумя племенами. Начал он с той поры, когда его пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадедушка был маленьким. Каммерлинг включил на переводчике режим «краткий пересказ» и в конце концов решил, что причиной стычек была нехватка плодородных земель на заливных лугах у местной реки.

— Клянусь тофу! — воскликнул он. — Это очень легко поправить. Нужно построить плотину от вон той горы до той, запрудить реку, и тогда воды хватит всем.

— Плотину?! — воскликнул один визирь.

— Аще кто воспрепятствует течению Отца Рек, — торжественно процитировал другой, — его ятра отсохнут и сделаются как маленькие сушеные ягоды. Воистину! И у всех его родственников — тоже.

— Поверьте, я испытываю глубочайшее уважение к вашим культурным установкам, — заверил их Каммерлинг. — Я вообще предпочел бы больше вовлеченности со стороны вашей общественности, с экзистенциальной точки зрения, но в порядке исключения только на этот раз… Смотрите!

И он поднял корабль в воздух и расплавил пару миль горного хребта; река разлилась, и котловина заполнилась водой, грязью и дохлой рыбой, и сделалось озеро, где прежде никакого озера не было.

— Вот вам и плотина, — сказал Каммерлинг. — Вода будет у вас круглый год, и ее хватит на всех. Можете идти копать оросительные канавы — я прикажу кораблю изготовить гипсометрическую карту. И ваша земля процветет.

И визири огляделись и воскликнули:

— Да, о Повелитель. Воистину, теперь у нас есть плотина.

И отправились каждый к своему народу.

Но Каммерлинг всегда заботился о благе окружающих, и вот, хорошенько все обдумав, он пошел в ближайшую деревню и сказал:

— Слушайте, вы только не подумайте случайно, что я какой-нибудь бог или что-нибудь такое. Ничего подобного. И чтобы доказать это, я решил сойти вниз и жить среди вас.

Он не колебался, поскольку вместе со всем классом получил все положенные прививки по пангалактической программе.