Девять первых дней путешествия, когда Дерек был тем, кем есть, с легкостью затмевались тремя днями благоговейного поклонения, и Кэролайн упивалась этим, совершенно не замечая, что они застряли в мертвом штиле и той наигранности, с которой капитан себя вел. Ей хотелось думать, что любезный Дерек и есть настоящий, а тот другой ей незнаком. И только изредка она вспоминала момент, когда увидела его впервые; та непокорность и сила подняли в ней лавину чувств и заставили все тело пробудиться. Когда тот момент всплывал в ее голове по телу бежали приятные мелкие мурашки и ненадолго ей хотелось вернуть того другого необузданного мужчину, чтоб снова почувствовать его силу и свою слабость перед ним. Но вскоре она заставляла себя забыть об этой нелепой мысли и с явным превосходством принимала его таким, каким по ее светским понятиям он должен был быть в ее обществе.

Ведь она ведет себя тоже как предписано правилами этикета, а не так как хочется ей самой и очевидно именно это его привлекло. Прояви она себя как умная девушка, способная утереть мистеру Элрою нос, он непременно бы отшатнулся от нее как от чумы. А Кэролайн так и подмывало высказать истинное мнение о заверениях, что фабрики были убыточны и при жизни ее отца (в то время как они даже в худшие годы приносили чистой прибыли равной восьмидесяти процентам от всех расходов на производство). Но спешить Кэролайн была не намерена, она должна все сама увидеть. В конце концов, если об этой поездке пронюхают в обществе, ее репутации будет нанесен значительный урон. А узнай об этом ее бабушка – графиня была очень консервативная дама – она подвергла бы поведение внучки серьезному наказанию. Но с другой стороны, кроме титула, что должен перейти наследнику мужского рода, иначе говоря – ее сыну или внуку и так далее – ей ничего не достанется. Без состояния ее отца, точнее без его предприятий у нее ничего нет. Стоит ей выйти замуж и даже то, чем она распоряжается сейчас через тетю-опекуншу и юристов перейдет ее мужу. Этого она побаивалась, услышав историю одной своей знакомой, муж которой проиграл все ее наследство в карты. И такие случаи не были единичными. Кэролайн хорошо изучила все касательно прав женщины в их обществе, а точнее их отсутствия.

Состояние старой графини велико, но также передастся вместе с титулом. Одним словом, хоть Кэролайн и приходиться единственной внучкой графине, если последняя скончается до рождения у Кэролайн сына (чего в ближайшее время не предвидеться), титул и имущество перейдет в руки какому-нибудь дальнему кузену, а она останется ни с чем, а точнее перейдет под его опеку, что для нее хуже смерти. Хорошо, что сестра графини – тетушка Лидси – менее щепетильна и понимает внучатую племянницу. Она обещала прикрыть это сумасбродство. Это будет не сложно, ей-то и нужно, что раз в неделю отсылать бабушке письма, оставленные Кэролайн. В Лондон графиня, не приедет из-за больного бедра, а вернуться Кэролайн должна не ранее конца сезона. К этому времени она уже все уладит, если конечно они когда-нибудь выберутся из этого штиля. Ее святая обязанность сохранить дело, которому отец отдал всю свою жизнь. К тому же, говорят в Новой Англии, женщины куда вольней, нежели в Старом свете. Вот уж где она проявит свой истинный талант предпринимателя.

Джимми принес им свежей воды утолить жажду, Кэролайн бросила размышления и со вздохом огляделась.

С носовой части корабля стали доноситься песни. Услышав их, девушка с интересом поднялась, прикрылась зонтиком и подошла к краю бортика, встав неподалёку от капитана.

– Какие у них интересные песни, – произнесла она, обратившись к мужчинам.

Дерек, беседуя с доктором, не обращал внимания на пение матросов – это вроде уже было для него привычно. Но замечание Кэролайн заставило прислушаться:

В морях – моя дорога, любовь – моя звезда.

Красотка недотрога влечет к себе всегда.

С утра я у Лизетты, в обед со мной Мари,

Пью чай у Генриэтты, ночую у Софи.

Дерек улыбнулся, забавная песенка. Ненадолго он даже отвлекся от невеселых раздумий. Третий день штиля совсем не повод для радости, а любезности с мисс Уинкорт уже порядком надоели. Он с удвоенным усердием молился, чтоб ветер подул в их паруса, и они поскорее причалили в Бостоне. Тянуть это дело дальше, нет сил, назад он хочет ехать уже на своем корабле. Устав от изнеженности мисс Уинкорт, Дерек хотел поскорее прекратить этот спектакль, ибо он пробудил в нем все самое неприятное, что лежало глубоко на дне его души. И теперь этот ил сделал его внутренний мир похожим на болото. Неужели всем женщинам нужны только фальшивые улыбки и притворные комплименты? Неужели этой дамочке и в голову не приходит что он притворяется?

Очевидно, нет, – отвечал сам себе Дерек, в душе злясь, что она все же нравилась ему, его влекла ее красота. Иногда Дереку казалось, он вот-вот уловит в ее больших серых глазах искренность и рассмотрит душу, но нет, она была фальшива насквозь, прикидываясь изо дня в день этакой кокеткой. Он словно шестым чувством ощущал, что под этой пустой красивой оболочкой, все же скрывается нечто иное, но только что? Наверняка ничего хорошего. В отношении дам, на его пути всегда случаются одни разочарования. Не желай он так этот корабль, вывести ее на чистую воду не составило бы труда. На грубость она реагировала куда искренне, чем на лесть. Его так и подмывало просто взять и стряхнуть с нее всю эту спесь и фальшь, оголив истинную душу.

Впрочем, может, там ничего и нет…

Старый моряк, сидя на бочонке возле грот-мачты принялся скрести деревянный ствол ногтями и, завидев это, несколько зевак присоединились к нему. Мысли о мисс Кэролайн сразу улетучились, капитан почувствовал неладное. Этот старый способ вызвать ветер заставил Дерека с беспокойством смотреть на бак. Несколько матросов по-прежнему пели, несколько спали, раскинувшись на палубе, а добрая половина явно устала от безделья. Вчера пришлось опять дать им по порции джина на брата, если так пойдет и дальше они станут требовать больше, а дальше пойдут пьяные дебоши. Сухой закон Дерек не приветствовал, предпочитая умеренное подконтрольное потребление. Работа тяжелая и им тоже надо как-то расслабляться. Полный запрет ведет к тайным попойкам и бунтам.

– Эй, кэп! – Воскликнул Баки. – Может, поможем ветру нас отыскать?

Дерек улыбнулся, невзначай скользнув взглядом по рядом стоящей девушке, ей стало интересно, как же они собираются вызывать ветер.

– Что вы намерены, делать, капитан? – спросила тут же она.

– Видите тех матросов, усердно скребущих мачты своими ногтями? – Кэролайн посмотрела, куда показывал капитан, и ее передернуло от неприятного ощущения.

– Так они только пальцы покалечат. Вы тоже собираетесь к ним присоединиться?

– Нет, – засмеялся он в ответ, – мой удел куда проще.

– Рулевой, снимай сапог, – поднявшийся на ютовую палубу, прохрипел боцман, обращаясь к парнише у штурвала – да поживей давай.

Тот послушно стянул с себя сапог, оставшись стоять в одном.

– И что дальше?

– Кэп, а может им лучше уйти?

– Нет, я хочу посмотреть, – сразу возразила девушка, наблюдая, как капитан стянул треуголку.

– Вы можете остаться, но должны отнестись к этому серьезно, потребовал Дерек.

– Я постараюсь, – легкомысленно кивнула Кэролайн в ответ.

Миссис Клер кивнула головой более серьезно, чем подруга, и стала внимательно наблюдать за процессом.

– На счет три, бросаем на восток, – строго сказал капитан и, посчитав, они оба бросили свои вещи в указанном направлении. Для пущей уверенности Баки поднял вещи и снова дал капитану и рулевому. Так они бросали сапог и шляпу капитана трижды.

Не удержавшись, Кэролайн рассмеялась от этого нелепого зрелища.

– Неужели вы верите, что это поможет? – Звонко хохоча, спросила она.

В ответ сразу несколько неприветливых взглядов, в том числе и с нижних палуб устремились на нее.