Лучше — заранее. Пока обстоятельства нас не «вылечили».

Цели для атаки она отметила маркерами на подходе к объекту.

Киберы долбанули ракетами километров с десяти, скупо швырнули по паре штук. Полыхнуло. От камня оторвало кусок, его закрутило, хлестнуло разлетающееся облако каменной шрапнели… силовые щиты — на максимум. Взвод отработал огневой контакт по целям на скорости сближения 7–8 метров в секунду с использованием алгоритма коррекции Бахирева. Плазменный припас не использовали — ну его. Мощнее — да. Но как потом на раскалённую породу ложиться? Порошина и Грановска тихо тоскливо подвывали — им, мало того, что только с одного километра возможность боя открывается, так ещё и в режиме пульсплазмера работать нежелательно — насажают раскалённых пятен. Мало-ли, при контакте с поверхностью, кого из десантников в раскалённую зону внесёт. Зато Ваартен, наверное, порадовалась: она плазмомёт на автоматический ракетомёт сменила. Активно-реактивная портативная залповая система. Тот ещё драндулет, по габаритам не меньше плазмомёта, в основном за счёт боеприпаса. Но с улучшенной системой подачи боепитания — очень эффективная штука. И боезапас приличный при дюймовом калибре. И дальностью боя сильно не ограничена. В том смысле, что с неплазменным припасом можно и с пятидесяти метров применять. И дальность боя до пятидесяти километров, плюс система донаведения по целезахватам. Хитрое вышло оружие, достаточно коварное в плане применения. Ким с Бураном помогали выбирать, дорабатывать. Использовать в бою такое непросто — навык нужен серьёзный, но вся рота заинтересовалась. Шептались с уважением, но так никто пока больше не решился себе такую штуку взять. Юби позже делилась: чуть малодушно от своего плазмомёта не отказалась. Но потом пересилила минутную слабость. Они и так упорно работали с Вельтой над увеличением дальности боя своих плазмомётов… на планете казалось, километр — достаточно. Для ручного оружия — куда там?! Космос здорово ломает привычные стереотипы. Так что, увеличение дальности боя — либо за счёт «времени жизни» плазменного сгустка в капсулированном состоянии. Либо за счёт усиления разгона и усиления начального импульса. А ещё лучше — и того и другого. Но ситуации с температурой плазменного разряда в точке удара это не меняло, поэтому продумывали вариант совмещения плазмомёта с гаусс-патроном. «Нарисовали» уже несколько вариантов, оружейников озадачили, но столкнуть проблему с мёртвой точки на практике не вышло. Только в теории пока. Там, по сути, мощность разряда в ударе снижать надо, но тогда смысл в использовании самого плазмомёта как-то ускользает.

Ну-да ничего, лиха беда — начало, придумаем что-нибудь.

Ким со своим ручным лазером отличился — тоже мощная штука. И жутковатая. Луча без атмосферы не видно, да и в атмосфере — особо не увидишь, разряд несколько пикосекунд длится, человеческий глаз такое не фиксирует, и мозг осознать не успевает… разве что остаточные эффекты. Ничего не слышно — это понятно. А эффект — как от попадания бронебойного припаса. Только круче. Пять километров гранаты за полторы секунды преодолевают. Луч — практически мгновенно. Взрыв — и никакого перегрева. Хоть сразу, следом в воронку ложись! Только скорострельность подкачала — один удар в пять секунд. И боезапас не велик. И конденсаторы хотелось бы универсальные, так чтоб одна и та же флеш подходила и к лазеру, и к гаусс-патрону, и к плазмомёту — но это решаемо, дайте время. Смену картриджа резонатора-накопителя хорошо бы ещё оптимизировать, там стандартные схемы подачи не работают. Но Ким сказал: «погодите, идея перспективная, мы вас с моим лазером удивим ещё, не так уж неправы были фантасты».

В общем, осколок этот они чуть не раздолбали. И, несмотря на то, что вертеться он, после их атаки, начал как подпаленный… хм… похлеще Каменюки, вышли на него, синхронизировались и уцепились за поверхность гладко. То есть, даже без травм.

Опыт.

Зато в результате родилась следующая замечательная идея.

— Знаешь, — сказала Леннокс, — вы, когда в следующий раз на разбитый булыжник в атаку вышли — всё, что мы смогли сказать — вы чокнутые, десант! Один обломок раздолбили на ходу. Ручным оружием! Не затормозив толком, не уровнявшись по скоростям. И тут же перенацелились на второй! На третий вышли — и закрепились!.. не стали бить беднягу. И то, только потому, что носимый боекомплект почти кончился. Я права?

Валеска только хмыкнула.

— Вы ж себя в открытом космосе как рыбы в воде чувствуете. Аж завидно! Там расстояния были от семидесяти до четырёхсот километров между камнями… У меня такие расстояния для «пешего» перехода в открытом космосе в голове не помещались. И не только у меня. Все же, в основном, та-ак… поплавать возле «Прайма». Только я — знаю, насколько это сложно — то, что вы делаете. И те, кто пробовал сделать хоть что-то похожее — знают. Думаешь, почему мы на тренировки напросились, все пилоты? До вашего уровня нам, конечно, добраться сложновато будет. Но! Есть к чему стремиться! Весь экипаж «Прайма» теперь на полосах препятствий «корячится»! Ну-у, почти весь. Вы — кумиры. А когда вы с ручного оружия начали эти обломки в пыль разносить!? У-ух! Знаешь, какая теперь очередь на стрелковый полигон? Лимит пребывания пришлось ввести — двадцать минут! И расход боеприпаса лимитировали…временно, надеюсь.

— Да? — удивилась Валеска, — Что-то я не заметила! Нам никто-ничего не регламентировал.

— Ну, ты даёшь! — возмутилась Синди, — Сама поняла, что сказала? По-моему — никому, кроме тебя, дурная идея ограничить ВАС по времени на полигоне или в расходе боеприпасов, в голову не пришла! Наоборот… пацифизм, пренебрежение оружием — всё, на Земле остались. Глядя на вас, пол экспедиции теперь с личным оружием носится! Оружейники с ума сходят… Парни — каменщики, все ресурсные булыжники чуть не до «скелета» выедают»! Им дополнительные «кроты» подвезли — с демпферами и активными гравами оборудование на поверхность положить не проблема. Группа Николь грузовые буксиры на дистанционке постоянно гоняет. Боеприпас ресурсы жрёт, и на восстановление полигона, опять же, материал требуется… Но! Оно того стоит. Как считаешь?

Валеска опять хмыкнула, кивнула головой. Не сомневалась, подруга её видит. Пусть и на каком-нибудь маленьком сегменте своего терминала.

Вот она — ответственность. Тяжело? Нет. Нормально. Мы справимся. Должны.

— Во-от, — протянула Синди, — То-то! Вы — лучшие. Единственные. Кумиры. Так что, терпите. Кстати — мы приехали. Смотри!

Стационарный Автономный Локационно Аналитический Комплекс. САЛАК. Его монтировали примерно в трёх световых секундах от Сатурна, ниже плоскости эклиптики системы. «Прайм» стоял на эллипсе возле планеты, расстояние до станции менялось, в зависимости от его орбитального положения, но несущественно. В текущей ситуации погрешностью можно было пренебречь. Подумаешь, плюс-минус минута трека до станции… связь работает, всё можно согласовать, экстренной спешки нет никакой.

Станция проявилась в оптическом диапазоне — значит меньше световой секунды осталось, три четыре минуты трека. Ну и оттормозиться-синхронизироваться. Потом пристыковаться — для Синди это несколько секунд времени. Дежурному диспетчеру на станции — несколько больше, значит, в целом, плюс ещё минута. Ну, и ладно.

Валеска рассматривала станцию. Монтажники замкнули кольцо, запустили реактор. Значит, тяготение там уже есть. По крайней мере, там, где нужно. Жилой коридор, так называемый, — тоже кольцевой. Современные возможности обеспечения безопасности вполне позволяют жилые зоны рядом с источниками энергии формировать. Вон, видны-выступают зубчики кубриков. Или что это? А, ладно, не важно. Только странно: на потенциально необитаемой станции городить такие жилые помещения. Но, странно только на первый взгляд. При запуске и отладке систем они нужны будут. Да и рабочим всё это время жить где-то надо. Так почему не делать это с комфортом? Насколько Валеска поняла — так реально удобнее.

Для монтажа станции жилые помещения — нужны, потом уже — нет. Станцию заселять не планируется. Странно? Не ей решать. Некого им здесь оставить. Кстати, эта станция может реально не только для исследования Сатурна пригодиться. Мощности сканирующих систем на всю Солнечную систему хватит. В том числе логистического и производственного потенциала заложили с избытком. Работай — нехочу. Можно серьёзные научно-исследовательские лаборатории развернуть. Это если помечтать, что Земные сподобятся в космос выйти и работать начать. В этом случае, им — подарочек небольшой. Ну, или нам к Солнцу вернуться придётся… всякое бывает. Тогда можно будет обосноваться здесь, у Сатурна. Валеска на глазок прикинула: на этой станции всю экспедицию расселить можно. К тому же возможности дальнейшего строительства в силовой контур заложили, привыкли работать на перспективу, как правило это себя оправдывает.