– Я… – снова пробует она. – Я знаю, слышишь?
– Тсс! – шиплю я, в ответ.
А она мне снова, возле уха:
– Я знаю, что это за «птичка» такая…
– Да заткнись ты, – я тоже знаю! – пришлось нагрубить, чтобы рот девчачий закрыть. Как раз, те двое подошли… Как раз, внутрь зашли. Но я не слышу разговоров, не чувствую страха и паники не ощущаю. Они за дверью растворились, умолкли, как будто сговорились и не будут покидать то место преступления, пока не вскроют каждую дверь… Под страхом расправы не вынудят заговорить соседей, и пальцем указать на дверь, за которой мы спрятались.
Ведь, они знают… И, без сомнений, они скажут! На нас пальцем покажут. В таком случае, я должен первым идти? Нельзя рассчитывать на снисхождение и уповать на божью благодать, забившись тут, в углу. Мне нужно действие, я работаю на результат. Я живу ради информации, которая нас спасёт!
Я решаюсь сделать первый шаг – переступить порог, чтобы покинуть безопасное укрытие. Но, Карин обрывает: её уста, почувствовав свободу, тихим шёпотом опережают.
– Я знаю, что это значит, – наконец, сказала, что хотела. А я, дурак, ей рот затыкал. Думал-то про птицу. Услышав это, тут же ныряю назад – во тьму комнаты, оставив тонкую щель для наблюдения. – То есть, слышала про один спортклуб с такой же птичкой, в качестве эмблемы…
– Почему раньше молчала?
– Ты же не давал…
– Что ещё за клуб?
– Я слышала от мальчиков… С виду – обычный клуб для кикбоксинга, и прочих любителей мордобоя, и боев без правил. Но, неофициально – это рекрутская контора, где набирают будущих бойцов для какого-то «спецназа».
Ого, вот это новость…! По крайней мере, это объясняет хотя бы то, с какой лёгкостью «впечатали» в кафельную стену. Понятно, что простым гаврикам из бригадных уличных воинов до этого далеко… Чёрт, да между ними Небо и Земля! Уличные стрелки, – дурные, как пень, но с гонором, как у Рэмбо. На сделках стреляют от бедра, встав посреди дороги, а, получив по жопе, разбегаются во все края.
– Ты уверена насчёт спецназа? – переспрашиваю, полушёпотом.
– Я говорю лишь то, что знаю, – шипит мне на ухо. – Несколько мальчиков присутствовали на встрече с этими… С птицами на шеях.
– ЧТО? – не понимаю я. – Не те ли «несколько», которых нет в живых?
– Джереми и Сэмми? – спрашивает она. – И они тоже…
– Имена… Ты знаешь их лично? Кто присутствовал на встрече…
– Не всех! Лишь некоторых.
– Надо предупредить…
– Если же их возьмут под защиту… всё будет нормально? Ведь, так?
«Надеюсь, что «так», Карин. Очень надеюсь».
– Что будем делать? – спрашивает девка нервозно.
Надо идти! В данном случае, – движение жизнь.
Я опускаю дуло пистолета в пол. Патронов много, стреляю хорошо, но дерусь я плохо. Сейчас, я сделаю вот что: пока они наводят марафет, внутри, я подбегаю тихо к двери, и застаю их врасплох. Можно кричать, можно орать, а можно сделать показательный выстрел, чтобы запугать. Те двое, за которыми пришли, орудовали голыми руками, и лёгкими ногами… И эти, сто пудов, не простаки! Мне нужно их движение застопорить, взять на мушку или подстрелить. И держаться от них на расстоянии!
Да не фиг делать! Я иду…
– А я? – девка цепляется за меня. – Ты же обещал…
– Побудь минуту без меня, – шепчу ей я. – Наблюдай за всем издалека…
– Ага, – без вопросов соглашается она. – Я жду.
Переступив порог, вынырнув из тьмы чулана, я иду. Дорожка пола ведёт, а шахматные клетки сопровождают… Я тихо ступаю на чёрную, попадаю на белую – нарушаю границу двухмерных фигур. Я прижимаюсь к левому «берегу», плечом ощущая ровную геометрию шершавой стены. Двери узкие, но высокие, по цвету – идентичные, в одиноких глазках которых мерцают огоньки. Какой же номер? Какая была ручка? В какой из них сломан замок? Я вижу глянцевый лоск, полосу света, запылённая временем, которую нарушили чьи-то широкие следы. Они свежие…
Теперь я знаю, чьи. Вот она!
Выдохнув, толкаю дверь и кричу стандартную фразу:
– ЗАМРИ! Полиция Лос-Анджелеса!
Дверь быстро провалилась, ошарашив меня светом. Напротив, замер один, не завершив свой переход в ванную комнату и, где-то слева, за стеной затаился другой. Но я стою в коридоре, не зная, как мне зайти… Да и нужно ли? На мушке – тот, что на виду, в таком же синем костюме, в такой же чёрной шапке, как и первые, скрывающая шею и лицо. Правая рука свободна, а левая – укрылась за спиной.
Что же делать? Не стоять же мне так вечно? Секунды идут, по вискам капельки влаги бегут, а я – сжимаю пистолет и представляю, что в руке у противника такой же точно инструмент: предохранитель спущен, а палец лежит на крючке. И, он просто ждёт… Переговариваясь глазами с напарником решают, когда я дам слабину… когда я сломаюсь, сделаю фатальную ошибку и внутрь зайду. Но, они не знают… Они не знают, что я знаю, что их – двое, а не один.
Я стреляю в того, что на виду. Тот сложился пополам, и, оказавшись мигом под стеной, успел лишь выпустить на волю резкий крик. Увидев в левой руке пистолет, выстрелом в голову, его добиваю. Минус четыре. Наружная стена проглотила кусочек свинца, а его тело завалилось на бок. Я не могу рисковать. Оставив его раненым, меня бы подстрелил.
А теперь второй. Его я должен оставить в живых! Я не киллер и не псих, и цель моя – не развлечение, с оружием в руках. И, я не уличный стрелок, начавший охоту, а простой себе коп, от которого зависит жизнь, как минимум, одного человека. А, может, десятков или сотен других, кто оказался под прицелом… Я должен информацию добыть, чтобы свои догадки подтвердить и узнать, где находится логово «Чёрной Колибри». На этот раз сыграю жертву: нарочно обнажу свои изъяны, и после жёсткой схватки, всё выбью из него.
Переступаю порог…
Молниеносным ударом выбивает пистолет… Противник хватает за руку, продолжая бить ногою под дых, в живот, и в грудь. Ну, хоть не по лицу! Закончив с этим, резко разворачивает, и в стену вдавливает, начав коленом месить мой живот. Чёртов кикбоксер! Не зря я столько лет изнурял себя тренировками, качал организм не бухлом, никотином и «травой», а силой и выносливостью. И теперь, прикрывая голову руками, я отвечаю: бью раз – в живот, второй раз попадаю в пустоту, на третий – он меня читает и отражает удар, поставив блок коленом. Я осмелел и бросился вперёд, чтобы вцепиться в клинч, своим весом повалить на пол… Но, ударив с разворота ногой, меня он быстро остужает. Потом ещё раз догоняет, в прыжке, попав в ухо каблуком.
Чёртов кикбоксер… – меня он оглушил.
Опять знакомая картина… Похожие симптомы: писк в ушах, мрак в глазах; вокруг летают голоса, и воздух выедает мне глаза. Хочется плакать… Но, не от слабости и боли. Да, я знаю – в драке я слабак, и вечно не хватает быстроты. Но я умею бить кулаком, под прямым углом! Знаю, как сбить дыхание, вывернуть руку, захватить кулак, и врезать со всей силы о дверной косяк… Тот явно не ожидал, что ребро двери въедет ему в глаз – пятится назад, потеряв ориентир. А я добавляю ещё, сделав то же самое, пока он не пришёл в себя, а потом ещё… и ещё раз бросаю о дверной проем, со всей дури дёрнув за руку на себя. Теперь пришёл и мой черед, – в драке веду я. Пару раз кулаком по лицу, и можно начинать свою игру.
Но, кикбоксер опередил. Не успел я близко подойти, как прыгает вперёд, и хватается ногами за шею. Сделав резкий захват ныряет под пол, унося и меня за собой… Крутанувшись в воздухе, грохнувшись на пол, я отлетаю в сторону. На мгновение, потерял ориентацию. Мне слышны его хрипы, тяжёлое дыхание и заметны лишь лёгкие движения, размазанный силуэт… – всё же, сильно закрутило! Он же – в расслабленном состоянии, нашёл себе место у противоположной стены. Я слежу за его руками и пытаюсь разобрать тот чёрненький предмет, что завертелся в руке. Смотрю секунду, смотрю вторую, и начинаю понимать, что накручивает глушитель на ствол. Зачем?
Мой выстрел в живот его опередил, желание со мной покончить разбил. Он валится на левый бок, успев выпустить на волю звонкий хрип.
