Знала ли она, что наступила на хвост правительственной змеи? Скорей всего – нет, а, если бы и нарочно в это впутала меня, то это не повод для разбора полётов. Теперь – только бежать, и стремиться достигнуть ещё одного душного скопления, чтобы уж наверняка быть уверенным, что за нами нет хвоста.

Мы выбегаем на «Уинстон-стрит»; тяну девушку по неширокой дороге, по краям которой разместились припаркованные автомобили. Нам не сигналят в спину машины, да и бежим мы со скоростью быстрого движения по улицам, где всегда что-то продаётся, а люди зевают на ходу, прохаживаются лениво под разноцветными козырьками, под которыми висят китайские шарики и игрушки, прячутся прилавки с бытовой химией, корзины с цветами, мексиканские побрякушки и разноцветные шмотки…

Мы выходим на «Уолл-стрит». Не той, конечно, что в Нью-Йорке… Маленькая улочка, с узкой дорогой, разделённая двойной сплошной жёлтой линией, которую часто пересекают, кому когда вздумается. Я сворачиваю за угол и эмоции захлёстывают… Я-то не оборачивался, а гнал, всё это время, как бешеный, зная… нет, будучи уверенный в том, за нами летит очередная парочка экзотических птичек. И теперь, спрятавшись за углом, прильнув к стене, я стою и целюсь в того, кто появится за этим же самым углом. Стою и потом умываюсь. Ноги затвердели, на одно ухо оглох, и слышу только бешеный стук сердца после мощного спринта.

Солнце греет затылок, на небе ни единой белой подушки, из-за угла никто не высовывается, и ряд чернокожих бомжей, стоящие на той стороне улицы, глазеют удивлённо, тихо посвистывая. Я вытираю лоб, прячу пистолет за спину, и переглядываюсь со своим напарником. «Неужели оторвались»? – думаю, сразу же. «А, может, это часть коварного плана»? В любом случае, я должен проверить. Ибо так не долго и с ума сойти…

Я аккуратно высовываюсь из-за угла и понимаю, что за нами гнался только ветер…

Меня хотела скопировать девушка, но я быстро прячу пистолет в карман своей кофты, а другой рукой тащу за собой. Теперь мы идём быстрым шагом, и я сканирую впереди себя пространство улицы, всё ещё опасаясь, как бы не напороться нам на птичек, только уже с другой стороны. Но иду, и фиксирую всё то же вялое движение машин, шумную суету ленивых и бездомных, бранных и вонючих черномазых алкашей, чей палаточный городок расположился среди мусора на тротуаре.

Мы проходим через ещё одну груду мусора, что является неприкосновенным имуществом очередного уличного ленивца, и поворачиваем за угол. Теперь же, мы идём по «Пятой Восточной…». Вдали, вижу головы небоскрёбов с зеркальными лицами, справа от нас – всё те же паркинги, на первом этаже которого разместились очередные прилавки с пёстрыми козырьками. Зевак возле них мало, и кое-где припаркованы машины хозяев ларечков, а слева от нас – длинная кирпичная стена, что является частью здания транспортной полиции, без единого окна, имеющая характерный коричневатый оттенок.

На повороте, дёргаю девушку за руку, показывая взглядом на то угловатое здание. Давно к нему стремился… Переходим дорогу по диагонали, и киваю: «нам туда», заодно оглядываясь. Её пропускаю вперёд, а сам убеждаюсь в том, что за нами нет хвоста. Быстро осматриваюсь, и открываю двери оружейного магазина. Погружаюсь в охотничью стихию, и первым делом думаю о камерах. Если есть – их нужно выключить.

Внутри – никого, а стеклянных глазков я не вижу. Это хорошо. Полнейшая тишина, в атмосфере которой купаются охотничьи карабины, ружья, пистолеты разного калибра, «урезанные» версии автоматов, наборы аксессуаров, тактические формы, разгрузки, всевозможные пеналы, кобуры и жилеты, военная и полевая форма… А также – электроника и военные игрушки: от электронных часов до мощных биноклей и тепловизоров, разнообразных гаджетов в защитных корпусах. Здесь царит порядок и дисциплина, которая всегда достигается наличием заряженного ружья под витриной.

Я подхожу к парню. На вид – лет тридцати, явно выраженной азиатской внешности, с маленькими чёрными глазками, коротким ёжиком на голове, и треугольными короткими бровями. Кореец… Достаю пистолет, и подсовываю свой значок ему под нос. Не кричу, как бестолковый нигер, но и не играю роль его мамаши…

– Офицер полиции Аарон Пол… Спецотдел по раскрытию преступлений, связанные с нравственностью… Парень, – руки! Чтобы я их видел – руки вверх… – я делаю паузу, даю несколько секунд, чтобы тот проснулся и сообразил, что я не гангстер, и не заявился в его магазин с целью ограбить. Он, вроде бы, всё понял, но смотрю, что руки тянутся, машинально, к столу… – Держи руки на весу. Я ничего не сделаю, – мы возьмём, что нам надо, и тихо уйдём. Ты меня понял? – говорю ровно и спокойно, чтобы войти в доверие.

Он кивает медленно, посматривая на мою руку со значком, испуганно.

– Карин, к двери! – командую я.

– А? – не понимает она.

– К двери, – будешь комментировать обстановку на улице, – повторяю.

– А, – окей! – наконец, соображает она.

– Это что, ограбление?

– Нет, на хрен… Мы пришли скупиться!

Он ещё более потускнел. А я стою лицом к девушке, которая затаилась возле двери, и пистолетом размахиваю перед его носом. Предохранитель в активном положении и, если палец произвольно спустит крючок – точно знаю, что ничего смертельного не произойдёт.

– Значок… Приложи к сканеру, и всё узнаешь… – парень, дрожащей рукой забирает его, а я начинаю нервничать, ибо времени в обрез. – Ну же, быстрей! – мямлю под нос, но смотрю на девушку, и прошу не молчать. – Карин, что ты видишь? – она замерла возле стены, и через прозрачную дверь исследует улицу, поправляя лямки рюкзачка, сползающие с плеча. – Не молчи, что ты видишь!? – снова нажимаю я. Чувствуется мне, что ситуация выходит из-под контроля: парень путается в движениях, а девушка забыла, зачем туда поставили.

– А что мне надо видеть? – она мне мычит.

– Просто комментируй, что на улице происходит.

– Эм… Хорошая погода – тепло же…

Что она делает? Минутами ранее одной из «птичек» настучала по голове, а здесь – язык заплетается.

– Не говори о погоде! Она не хочет нас убить.

– Почему? Ураганы, например, они…

Что она несёт?

– Ну же, Карин, – соберись! – требую от неё. – Люди… Что делают люди? Кого ты видишь? Куда идут? Описывай всех…

– Окей, извини.

– …Аарон Пол. Офицер полиции…

– Да, это я, – мои нервы не выдерживают. – Дошло, наконец?

– Так вы не гангстер?!

– Нет, чёрт возьми… Читаешь список, и бросаешь мне в рюкзак… Ясно?

– Вы на задании?

Да что же это такое? Не может же быть, что он такой тупой… Вероятно, испугал.

– Карин, не молчи, – вместо того, чтобы ответить парню, я слежу за девушкой.

– Всё нормально! Люди ходят, отдыхают – весна же…

– Что-нибудь подозрительное: мужчины, суровые лица, одетые в жилетки или куртки… «Колибри», наконец.

– Вижу мальчиков… Ходят в майках, и шортиках. Девушки с ними за ручку. Улыбаются – им весело. Весна же…

– Что ещё? – смотрю на девушку, а боковым зрением наблюдаю за парнем. Он, вроде бы осмелел, но его резкие движения меня сильно напрягают. Всё же, не верится, что не расчехлит охотничье ружьё, спрятанное под прилавком.

– Вижу несколько мужланов, куда-то идут. Лица некрасивые, и за спиной что-то несут…

– Они вместе? – спрашиваю я, а про себя бога молю: «Хоть бы не по наши души»!

– Сомневаюсь, что любят друг друга.

– Карин… – однако, умеет развеселить.

– В смысле, они не знакомы. Скорее всего.

– Хорошо. Теперь, ты поняла, за кем следить?

– Да, офицер…

– Умница! – хвалю её.

С одной справился, теперь – второй. Я слежу за его движениями, и вижу, что мой рюкзак тяжелеет, а кармашки наполняются всем, что указано в списке. Только, делает он медленно, вдумчиво, рассматривает бумажку. Может, близорукий? Или почерк слишком корявый… А, может, просто расслабился, и забыл про свои обязательства перед лицом, на чьей стороне закон? Да пошёл он! Лучше не испытывать судьбу.