А вот пылающий горизонт, за которым прятались не исполненные желания, и таяли мечты – это та цена, которую я до сих пор плачу. Всю свою жизнь я иду, но шаги мои не оставляют следов; я бегу навстречу свету и будущему, но тяжёлый воздух меня тормозит, а шёпот тех, чью жизнь испоганил, отдёргивает и вынуждает посмотреть на фасады их домов… Во что я их превратил!?

Но, несмотря на это, я бегу… Я вырываю комками, обросший паутиною трещин, асфальт… Я ползу… Упав на колени, тянусь в направлении пылающего горизонта, за которым прячется свет. Потому что верю, что там – настоящая жизнь, которая ждёт. И там – хозяин того мягкого голоса… Меня ждёт девушка, которую быстро полюбил, но слишком чёрство бросил, и лицо красивое забыл.

Но, чтобы заслужить её уважение, я должен выпустить на волю страхи. Я одинок, и мне очень больно; я слаб и нерешителен, и это меня тормозит. Мне осталось жить всего пару лет, и это вынуждает идти на отчаянный шаг, чтобы закрыть свою брешь и закончить начатое дело. Почему я взялся за это? Думаете, меня беспокоит судьба тех, кто сгорает от однополой любви? Я пошёл на это из-за неё… Не ради этой девки, с которой прячемся в углу, а той, которой нет в живых. Я дал обещание сохранить ей жизнь, но проиграл, поддавшись эмоциям.

Десять лет назад, пришлось вести одно дело, в котором увязла противоречивая особа. Не сказать, что была ангелом, но, как и эта – придерживалась строгой жизненной позиции: был свой взгляд на жизнь, и личное мнение. Как и Карин, была юркая, прыткая и хорошо знакома с законами улицы, чувствовала нравы участников конфликта и старалась на каждом деле поиметь свой профит. Но оказалась не в том положении, когда можно было ставить свои условия, шантажируя отъявленных убийц. Не мне судить, зачем это сделала, но позарилась на кругленькую сумму, которая ей не принадлежала. Она просто хотела урвать свой кусок, сгрести всё по-быстрому и свалить, пока руки-ноги целы. Но с нами пошла на сотрудничество, желая отомстить одной особе, деятельность которой имела кровавые следы. Очевидно, были личные мотивы.

Всё очень просто: мы выдавливаем из неё признание, вынуждаем свидетельствовать против главаря гангстеров, на счету которого сотни кровавых сделок и убийств. Но, со своей стороны, в обмен на информацию пообещали защиту, при том, что готовы закрыть глаза на многие мелочи, что числились на её счету. Всё шло хорошо, до тех пор, пока не начала играть свою игру. Я был втянут в конфликт и, фактически, меня поставила перед выбором: или я с ней, или прерывает наш договор, и сливает свои показания другой службе. Я пошёл на уступки, нарушив собственные правила, доверил своё сердце и принял её боль, как свою – стал частью маленькой команды.

Никто не знает до сих пор, что к ней я был неравнодушен. Мне показалось, что её присутствие затмит ту боль, что разрывала мне грудь, из-за ошибки, допущенная в юности. В её словах услышал своё предназначение, а в глазах увидел будущее, в котором мы вдвоём. Хотя бы так… Я увидел в её спасении свой переход в другую жизнь, возможность добежать до линии горизонта, описанная в снах…

Но теперь могу сказать, что потерял… Потерял я всё: её жизнь, веру в себя, необходимость служить. А причина, как всегда, кроется в банальных вещах: я заснул, расслабившись под действием алкоголя, но, проснувшись, живой не нашёл.

Вот вам и ответ… Вот и причина, почему храню бутылки, но не откупориваю; почему на них смотрю, но не горю желанием поддаться искушению хлебнуть. И эта девушка, которая сейчас в моих объятиях… которой рот прикрываю ладонью, наслаждаясь запахом волос – это та ошибка, которую себе не простил. И это тот вызов, который не мог игнорировать!

Для меня, перед тем, как уйти, это возможность завершить свою карьеру достойно, исполнить свой долг с честью, обелить чистоплотную личность и выполнить обещание, данное ранее. Я не пожалею силы, чтобы эту девушку сберечь, направить по жизненному следу и пожать ей руку, в конце. Обнять по-мужски так, как десять лет назад мечтал. Сделаю так, словно это – моя дочь. Словно я живу последний раз, и повтора не будет.

Слово мужчины – закон.

– Долго ещё…? – спрашивает шёпотом, сквозь мои пальцы.

Но я стою и ноль внимания… С одной стороны, я напуган и мне страшно, жутко боюсь допустить ещё одну ошибку, а с другой – что-то невероятно сильное во мне просыпается… Я слышу шаги приближающихся бойцов «Колибри»: скрежет мелких камушков под подошвами, и даже дыхание эхом отражается в моём сознании. Но, мой нос тонет в пышной нежности волос девушки и запахи, которыми вовсю благоухает, вызывают противоречивые чувства, вынуждают посмотреть на неё, как на «вкусную» самку, освободить её уста и руку пустить ниже пояса… Но, разве я способен на такое?

– Делаешь так, как я скажу: сейчас, я отпускаю тебя, и мы быстро идём в тот вагончик, что в нескольких метрах от нас… Ты меня поняла? – спрашиваю тихим шёпотом.

– Ага! – вырывается из юных уст.

– Да тихо ты!

– Прости, офицер… Дико хочется на волю.

– Мне тоже. Сейчас, меняем свой облик, притворяемся строителями, и «валим».

– Скорей бы…

– За мной!

Я отпускаю её губы, отрываюсь от запахов волос и тяну за собой, скользя спиной по бетонной стене. Увидев вагончики монтажников, в которых может быть то, что наши жизни сбережёт, в моей голове родилось нечто новое, похожее на план. В просторном помещении парковки – полумрак, и это нас спасает. Вокруг – ни души из тех, чьи дула нацелены на поиск движущихся теней, и это наш шанс вырваться из порочного круга. Я иду тихо, пригибаясь, в одной руке держа пистолет наготове, а другой – тяну девчушку за собой. Она не сопротивляется, а копирует все мои движения. Я чувствую её страх, но желание выскользнуть на свободу сильнее тех порочных чувств, что вынуждают забиться в угол, и стать дрожащей тварью.

Я дёргаю за ручку – ничего; пробую вторую – закрыто, открываю ещё одну и меня встречает застойный воздух замкнутого пространства, в котором люди хранят свою униформу. Это то, что нам нужно! Я закрываю за собой, и умываюсь потом – меня бросает в жар и лёгкий ступор сменяется желанием превратиться в ежедневного трудягу, чья задача – благоустройство холодных бетонных помещений.

– За дело! – шепчу я девушке.

Внутри – темнота, тёплый воздух, пропитанный резиной и запахами электроинструментов, перемешанный с пылью. Я включаю фонарь и всовываю в девчачью руку, – она берёт его молча, вживаясь в роль прожектора… Хорошая работа! Мне нравится её сообразительность – мы существуем на одной волне: все мои движения она знает, все мои желания чувствует и угадывает каждую мысль, что рождается в следующую секунду… Я перебираю руками одежду, а она мне подсвечивает; я примеряю спецовки, а она мне подсказывает, что будет лучше… Что мне подходит, и какая из того набора придётся в пору, чтобы не выглядеть идиотом. Вот это да! Вот это инстинкты!

– Вот, – шепчу я ей, возвращая фонарик. – Полминуты, чтобы нырнуть, – вручаю униформу строителя, в которой будет выглядеть моим напарником.

Девушка ныряет в штанины, закрывает замок до шеи, попутно, склеивая липучки. Что ещё? Осталось поместить рюкзачок на плечи, испачкать лицо в строительный камуфляж, напялить защитные очки, каску и перчатки… Возможно, в чем-то перебор, но я вешаю на неё всё, что поможет вжиться в роль невысокого парнишки, с крашенными волосами и серьгой в носу. Пусть думают, что хотят, но мы – строители, работающие сверхурочно!

– Как я выгляжу? – спрашивает она.

– Слушай меня сюда: выходишь следом за мной, как будто мы – монтажники, вышли прогуляться в обеденный перерыв… Ничего не бойся, – ты за моей спиной! – повторяю я, как мантру, а сам даже понятия не имею, что нас ждёт за тем углом.

– Стой! Я боюсь, офицер! – меня отдёргивает и тянет за шкирку назад. – Я… А если… Если вычислят? Если ничего не выйдет? Пообещай! – шепчет мне, уцепившись за шиворот.

В полумраке мне чётко виден блеск её глаз и страх, который невозможно скрыть, насколько сильным бы ни был характер… Что мне делать с этим ребёнком? Я беру и отрываю её пальцы, высвобождаю оранжевую униформу из её рук, на голову одеваю строительную каску, а глаза прячу под солнцезащитными очками.