Красная леди – она и была ассистенткой – встретила Монику холодной улыбкой. На вид ей было лет двадцать пять. В течение нескольких секунд женщины пялились друг на друга. Помощница Скульптора оглядела ноги потенциальной натурщицы, прочитала в их форме вызов и медленно подняла глаза на грудь. Моника томно дышала. Полускрытое под белой шляпкой, ее лицо казалось нежнее лица Красной леди. С каждым новым открытием улыбка на губах ассистентки становилась бледнее. Наконец, она полностью исчезла. Правда, Моника не была блондинкой…

Само собой разумеется, наша героиня проводила рекогносцировку с задором ничуть не меньшим.

“Ах, у этой женщины в красном узкие бедра! Она может элегантно закидывать ногу на ногу”.

– И грудь немножко изящнее – природа проявила меру.

– Волосы… нет. Прямая форма губит всю картину. У нее злое юношеское лицо: аристократ-садист из японского аниме.

– Это мы с вами разговаривали? – ассистентка первая нарушила молчание. – Что же, тогда проходите.

Когда Моника, следуя приглашению, прошла в просторное лобби, взгляды женщин встретились вновь. Красная леди держала указку на манер шпаги.

– Раздевайтесь! – приказала она.

– Прямо здесь? – неуверенно спросила Моника.

– Да, прямо здесь, – острие шпаги повелительно коснулось пола.

Это был вызов. Развернувшись к противнику боком, – на манер парусника, готовящегося дать залп – Моника презрительно улыбнулась и скрестила руки на груди. Кончик ее туфли оторвался от пола и уперся в стоящий посреди лобби пуф. Позвоночник вытянулся мачтой. Повисла пауза. Женщина на секунду зажмурилась. Затем ее веки раскрылись как орудийные порты линейного корабля. Наполнившаяся воздухом грудь походила на бюст ростральной фигуры. Порыв ветра, ворвавшийся в помещение через форточку, играл волосами – локоны развивались боевым вымпелом.

– Да, раздевайтесь, – повторила ассистентка.

Моника медленно дотронулась до верхней пуговицы и принялась за работу. С каждым щипком кончики губ Красной леди опускались чуточку ниже. Когда все пуговицы были расстегнуты, на лице ассистентки застыла гримаса трагической маски.

– Ах! – Моника вильнула бедрами и свела плечи.

Пиджак пополз вниз словно стаксель, мешающий маневру. Красная леди вздрогнула. Моника ловко повернулась анфас, ловя жакет за воротник, и бросила его на пуф. Покровы пали – неприятель узрел главный калибр.

Ассистентка растерянно заморгала, но вовремя взяла себя в руки. Она распрямила губы и убрала пальчиком со лба серебристый локон. Затем подняла подбородок и, поигрывая указкой, сделала вокруг соперницы несколько шагов.

– Юбку, пожалуйста, тоже.

Монике мерещилось, будто она исполняет роль в каком-то спектакле. Она решила подыграть и из тигрицы тотчас стала овечкой. Пугливо приоткрыв рот, женщина бросила на госпожу в жабо полный стеснения взгляд.

– Здесь?

Ассистентка не ожидала столько резкой перемены в поведении гостьи.

– Да, – растерянно ответила она.

Моника отвернулась, пряча еле сдерживаемую бельем гигантскую грудь. Затем приняла позу старшеклассницы, раздевающейся перед медосмотром, и, чуть сгорбившись, начала снимать юбку.

Когда юбка полетела на пуф, накрыв снятый минуту назад пиджак, Моника выпрямилась и, игнорирую Красную леди, уставилась в окно. Та таращилась на ее спину, на белые лямки бюстгальтера, на широковатый ажурный пояс на талии. На чулки на подвязках.

– И лифчик, – изрекла ассистентка; она не смогла придать голосу должную холодность.

Наступал решающий момент. Моника расправила плечи. Очи светились гневом. Бюст поднялся на вдохе, ноги напряглись. Подвязки натянулись, подобно нервам Красной леди, взиравшей на происходящее с затаенным ужасом. К чести распорядительницы салона, ее лицо сохранило неподвижность.

Моника знала: победа близка. Нужно лишь обнажить главное оружие. Конечно, она мастерски владела сим искусством, что неоднократно демонстрировала в боевой обстановке, однако теперь… Было ли тому виной волнение, или проснувшийся женский инстинкт приказывал помучить соперницу более изощренно, но Моника оказалась не в состоянии завершить начатое. Суставы дрожали, пальцы не сходились на застежке.

Вооруженная пластиковой шпагой, Красная леди делала вид, будто не сводит глаз с лица соперницы, однако, ее зрачки то и дело косились Монике на грудь в ожидании страшного.

Триумф обернулся трагедией. Беспомощно вздохнув, Моника заморгала и попросила о помощи. Парусник выкинул белый флаг.

– Подождите, – ассистентка была благосклонна, ведь она принимала капитуляцию.

В ее улыбке читалось полное превосходство.

Военное счастье переменчиво. Не успела Красная леди и шагу ступить, как противница прогнула спину дугой, опершись руками на ее рабочий стол. Бюст нависал над бумагами, упругий зад смотрел в стороны триумфаторши, волосы наполовину закрывали лопатки, защищая подступы к застежке бюстгальтера, которую предстояло штурмовать ассистентке. Окрыленная счастьем победы и, не понимая, что оной уже и след простыл, белокурая бестия втянулась в изгиб вражеской спины, как Паулюс в волжскую излучину.

Она нащупала застежку. Каждый порыв Красной леди выполнить боевую задачу, отдавался со стороны гостьи исполненным похоти вздохом. Госпоже в жабо начало мерещиться, что соперница испытывает лесбийское возбуждение. Она не смогла отказать себе в удовольствии чуточку оцарапать Монике спину длинными багровыми ногтями. Та чувственно вскрикнула – лифчик пал.

– Да, готово, – промолвила ассистентка, подбирая со стола указку.

Моника чувствовала, что застежка отлипла от спины. Она выпрямилась, убрала ладони со стола и сложила их на груди, придерживая ажурные чашечки. Затем, повернувшись к неприятельнице лицом, закинула руки за голову. Бюст ощутил свободу. Это был триумф плоти.

Красная леди попыталась скрыть смущение. Коснувшись пальчиком алых губ, она вытянула руку с импровизированной шпагой в сторону врага и шагом бретера, изготавливающегося к схватке, принялась описывать вокруг Моники окружность.

Глаза Моники не поспевали за телом в красном, двигавшимся вокруг нее по орбите.

– Стойте спокойно, мне нужно видеть вас со всех сторон, – процедила ассистентка.

Побежали секунды. С каждым шагом взгляд женщины с указкой становился все более уверенным. Оказавшись у Моники за спиной, она посмотрела на ее ягодицы взором профессионального оценщика скота.

– Круп немного великоват, – резюмировала ассистентка, уколов Монику в зад.

Та взвизгнула.

– Не нервничайте, пожалуйста. Если хотите стать натурщицей, вам следует привыкнуть стоять неподвижно.

Завершив круг, Красная леди вернулась в исходную точку. Моника, долго продержавшись с закинутыми за голову руками, хотела было сменить позу, как вдруг ощутила на локте наконечник пластиковой шпаги.

– Нет, нет. Так и стойте. Вы сделали все правильно – сразу приняли позу кариатиды.

Ассистентка развернулась и снова пошла по кругу, уже в другом направлении.

– Ноги как у фотомодели, длинноваты для классических форм, – очередной скребок по бедру.

– Бедра жирные, – укол рапирой в ляжку.

– Грудь… – женщины стояли лицом к лицу.

– Грудь… – повторила Красная леди.

Острие застыло в миллиметре от соска. Моника испустила слабый вздох. Пластиковое жало очертило линию бюста, скользнуло по шее…

– Подбородок чуть выше. Да, да. Вот так! Теперь вы гордая кариатида.

Прошла минута. Наконечник указки переместился на живот. Моника с испугом ждала, что Красная леди двинется ниже, но та вовремя остановилась. Женщина прокляла тот миг, когда решила пойти в салон. Руки ныли, позвоночник превратился в соляной столб. Моника закрыла глаза и застонала.

– Вы, устали? – ехидно спросила ассистентка.

Ответом был растерянный вздох.

– Вы слишком изнежены. Боюсь, вы нам не подойдете. Отдохните на диване и можете одеваться.