— Поняла… — ответила моя бывшая безжизненным голосом.

— Бежать вам некуда. Созовите всех членов ордена и ждите. Император всегда справедлив. И без фокусов!!!

— Х-х-хорошо. — Голос Лексы звучал очень слабо.

Испугалась, бедняжка. Ну что же, у каждого разумного случаются такие моменты, когда страшно.

Наверняка сейчас побежит докладывать остальным участникам ментального подполья. Я усмехнулась. Для верности надо проделать эту шутку ещё с парой учеников, только постарше. Паника. Мне нужна их паника.

Я закрыла шкатулку и снова написала имя.

Это может показаться забавным или нелогичным, но догонять и атаковать всегда проще, чем сидеть и мучиться в неизвестности. Что решат сделать менталисты? Придёт ли инквизитор? Пересекутся ли прямые, чтобы на ровном месте создать ситуацию, выгодную именно мне?

Через полчаса во дворе стало оживлённо. Я смотрела из окна, стоя на лестничной клетке на относительно тихий дворик и нутром чувствовала приближение угрозы. Движения чёрных бросалось в глаза дёрганностью. Кто-то выходил из парадного входа, кто-то подтягивался с мужского общежития, пара персонажей оказалась здесь при помощи порталов. Держались они разрозненно, но их выдавали слишком скованные жесты и бесцельные прогулки.

Невдалеке показался обеспокоенный декан одного из факультетов, следом за ним по пятам следовал мой утренний собеседник — Грусиус Цап. Архивариус не упускал случая угодить руководству, а потому его появление меня не слишком удивило.

Из-за поворота появился Юнг. Собственной персоной. Вместо привычной, обыденной одежды на нём красовалась мантия цвета густого красного вина. Мозгоправы оживились, но инквизитор их будто бы не замечал. Уверенным шагом он шествовал к парадному входу к моему общежитию, и я сомневалась, что кто-нибудь мог бы его остановить. Но вот к ордену менталистов это никаким боком не относилось.

Обступив Юнга плотным кольцом, они не оставили ему шансов пройти мимо.

Инквизитор обратил внимание на ситуацию только тогда, когда столкнулся лицом к лицу с одним из учеников. Он сделал шаг в сторону, но пропускать его никто не намеревался. Окружившие «Чёрные» крепко сцепили руки и запели. То, как бурлила Сила, сопровождаемая их хором, я чувствовала нутром. Она не сопровождалась эффектами, была невидимой глазу, но меня, будто от тошнотворного запаха, выворачивало наизнанку. Началась головная боль. Но даже это не отвратит любопытную кошку от раскрытого окна.

Всё-таки менталисты решили атаковать. Среди них были только ученики, мелкие сошки. Ни преподавателей, ни кого постарше я там не увидела. Бросили своих шестёрок в мясорубку… Ненависть к чёрному ордену полыхнула во мне с удвоенной силой.

Юнга понесло. Он сник как безвольная марионетка, будто кролик, зачарованный змеёй, скинул мантию и достал из-за голенища ритуальный кинжал. Кривой, с письменами, которые издалека мне было сложно разобрать.

Остальные, кто не причастен к действу, разбежались по краю двора, как тараканы, спрятавшись по углам и трусливо наблюдая за тем, что происходит в кругу, состоящем из менталистов, впавших в магический транс.

Юнг сопротивлялся. Это было видно по движениям, которые он проделывал, будто переступая через себя. Инквизитор откровенно проигрывал. Его лицо превратилось в гримасу противостояния. Смерть ищейки карающего ордена сейчас не играла мне на руку. Наоборот, он должен остаться в живых.

Мысль о том, что я должна помочь мелькнула и сразу же пропала.

Лезвие ритуального ножа неотвратимо приближалось к шее инквизитора. Хор чёрных становился громче. Я на секунду прижала ладони к ушкам, чтобы не слышать их заунывного пения. И тут меня будто молнией ударило. Да эти твари всех вокруг гипнотизируют. Сволочи!

Я подхватила цветочный горшок, забралась на подоконник и бросила в самого старшего члена круга, не забыв придать импровизированному снаряду в полёте нужную траекторию простеньким заклинанием, которое формировалось на образ в сознании.

Цветочная икебана была сама по себе немаленькой, а высота пятого этажа и сила, которую она набрала за время падения, и вовсе придали ей убойной мощи. Старшекурсника буквально вырвало из круга. Разбитая голова безвольно повисла на шее и тело, будто в замедленной съёмке, начало падать вперёд.

Круг разорван. Как только структура контура стала нарушенной, инквизитор, не опуская руки с кинжалом, издал рёв, в разные стороны испуская из своей тушки вращающиеся с бешеной скоростью диски. Стройный хор сменился душераздирающими криками боли, парадный вход в женское общежитие пестрел разрастающимися алыми лужами.

Юнг с презрением отбросил от себя нож и посмотрел в окно. Увидев меня, он заорал:

— Рийзе, твою мать! Спускайся немедленно!

Ага, сейчас. Я замотала головой, изображая страх. В какой-то мере моё лицо действительно выдавало истинные эмоции. Их всех убил не инквизитор. Это сделала я.

— РИЙЗЕ! — Голос Юнга ворвался в моё сознание. — Ты мне нужна! Сейчас!

— Нет. Там… Там… — Я всхлипнула. Руки тряслись, поворачивая ручку, чтобы открыть дверь своей комнаты. — Там трупы. Профессор, я не могу…

И это было отчасти правдой. Осознание того, что это всё произошло с моей подачи, оглушило. Прав был мастер Аарон, когда говорил, что я добра до тех пор, пока речь не зайдёт о моём собственном благополучии. Как всегда, он оказался прав.

— Спустись и помоги мне. — Тон инквизитора из нервного мгновенно сменился на холодный и рассудительный. — Здесь ещё есть живые. Прошу. Клянусь, я не причиню тебе вреда. Выходи.

— Хорошо.

Я схватила с тумбы стакан с водой, охладила и выпила залпом. Немного полегчало.

Сердце бешено колотилось, стараясь вырваться из тесной грудной клетки. Так дело не пойдёт. «Концентрацией» злоупотреблять нельзя, но сейчас именно тот случай.

Вниз я спускалась, будто восходила на эшафот. Это конец. Юнг, явно нервничая, отдавал распоряжения. Изуродованные, нашинкованные тела и отлетевшие конечности заворачивали в магический кокон и относили в сторону морга. Убирали в основном старшекурсники, но встретились и два преподавателя, оказавшихся неподалёку. Ава. Преподавательница Красной магии помогала зачищать останки членов своего же ордена. Пусть и подпольного. Её хладнокровию можно было позавидовать. Лицо не транслировало ни одной эмоции, маска безразличия упала один-единственный раз, когда она украдкой глянула на меня с ненавистью, а потом вернула себе прежнее выражение, как ни в чём не бывало.

Только один труп никто не трогал. Это был декан, который появился здесь неизвестно зачем.

Над ним причитал архивариус. Тело было располосовано пополам: от паха до межбровья. Грусиус бил себя в грудь и кричал что-то о том, что такие раны он залечить не в состоянии.

Я отвернулась. Здесь не раны залечивать, а делать полноценное воскрешение, параллельно убив на это тучу свитков. Те разовые артефакты, созданные сегодня утром под моим руководством, что архивариус носил с собой в сумке, уже не помогут.

— От «Гнева Инквизитора» не спасёт ни один свиток. — Тяжёлая ладонь Юнга опустилась мне на плечо. — Мы сами с трудом лечим раны, которые нанесли своими заклинаниями. Они… Мертвы окончательно и бесповоротно.

По моим щекам катились слёзы. Это. Сделала. Я.

Чудовище.

— У нас есть четверо выживших, Ри. Мне нужна твоя помощь.

— Зачем? — прошептала я сдавленным голосом.

— Чтобы я не упустил ни одну деталь. Слишком странные события здесь творятся. Их всех бросили на меня как пушечное мясо.

От этих слов я повернулась к Юнгу и уткнулась ему в грудь, обильно перепачканную чужой кровью. Сил сдерживаться больше не было. Я сжимала в кулаках плотную ткань его рубашки и рыдала. Громко, приступами, стараясь выпустить из себя всё, что накопилось за последние дни, и больше к этому не возвращаться.

Юнг погладил меня по голове и поцеловал в макушку.

— Не плачь, Ри. Так было нужно.