— Без проблем! Нам же дешевле получится. — С этими словами я отправляюсь к отстойнику, где скопилось несколько светло-салатных колесниц с черными шашечками на борту. Договориться удается за пятёрку. Дорого, конечно, но с девушкой толкаться по очередями и автобусам мне неловко.

В результате через пять минут мы катим по Пулковскому шоссе.

— Татьяна Николаевна, можно вопрос? — Обращаюсь я к нашей случайной попутчице. — Вы в каком районе живёте?

— На Петроградке, рядом с зоопарком, а что?

— Ух, ты! Это же почти самый центр! А не знаете, не промышляет ли у вас кто-нибудь из соседей сдачей комнат или квартир? Нам бы в вашем районе остановиться. Оттуда же пешком можно всё обойти. Правильно?

— Так-то оно так, — Татьяна с сомнением погружается в свои мысли, но квартирки там, для таких как, вы явно не подходят. Отдельных квартир там вообще нет, сплошные коммуналки. Слышали такую песенку: — «на 38 комнаток всего одна уборная» так вот, это про Петроградку. Когда-то были доходные дома для императорских чиновников. После революции в них поселили рабочих из заводских казарм. Поселили покомнатно. С тех пор так и живём, в надежде когда-нибудь получить отдельную квартиру где-нибудь в этих краях. — Татьяна указывает рукой в направлении новостроек, мимо которых мы проезжаем.

— Борька, отстань от человека, что мы сами не найдём, где поселиться? — Ленка тянет меня за рукав. — Не хочу даже одну ночь жить в коммуналке. Общая кухня, общая ванная, общий толчок, бр-р-р-р. Противно! Только квартира! В крайнем случае — гостиница.

— Гостишка нам точно не светит. Мы же с тобой не зарегистрированы. Нам если и дадут место в гостинице, то только по отдельности в общих номерах. Хотя деньги решают много и на одну ночь могут и пустить. Но гостиница это насекомые, грязь, злющие администраторши.

Мимо проносятся транспаранты со здравицами в честь Брежнева. Их необычно много.

— Татьяна Николаевна, у вас в Ленинграде как-то особенно сильно любят нашего дорогого Леонида Ильича?

— А у вас не так? Ему же на днях 70 лет исполнилось.

— Вон оно как! Тогда понятно, но у нас почему-то я, ни одного плаката с персональным приветствием не припомню — говорю и сам про себя удивляюсь, потому что действительно не помню, ни одного такого лозунга.

— Молодёжь, — встревает в нашу беседу таксист, — а почему бы вам не спросить опытного человека? Это я на себя намекаю, если не поняли.

— Меня Геннадием зовут, — протягивает он мне руку, — сразу скажу, что стоить отдельная квартира будет солидно. Гражданка права, с квартирами в Питере очень плохо. Поступим так, вы мне дадите трояк, за информационные услуги, а я вас высажу около вокзала и расскажу к кому можно с этой проблемой подойти. Ещё маленький совет — пусть девочка договаривается. Как вам такой вариант?

— Отлично, Геннадий! Это нас устроит. — Благодарю я водителя, — а сколько сейчас за ночь просят?

— Просят и полтинник, но никто таких деньжищ не даёт. А реально платить за однушку рядом с метро не меньше 20 рублей.

— Ого-го! За такие деньги у нас ребята месяц живут. В частном доме с печкой и уличным сортиром, но целый месяц! — Я немного офигеваю от такого поворота.

— Гена, а вы не знаете что билетами на концерты? — Леночка тоже включается в наш разговор.

— С билетами ещё сложнее. Цена зависит от многого. От исполнителей, от театра, от даты. — Речь водителя звучит уверенно и спокойно. Чувствуется, что мужик в теме.

Внезапно его перебивает наша попутчица.

— Ребята, а как вы относитесь к пантомиме? У меня как раз есть с собой два билета на спектакль какого-то Полунина в «Театр Эстрады». Друзья подарили, а мне идти некогда.

— Здорово! Слава Полунин это будущая мировая звезда. Татьяна Николаевна, сколько вы хотите за билеты?

— Я вам билеты отдам по кассовой цене за пять рублей. — Татьяне хочется поправить впечатление о городе.

— Борь, ну зачем нам какой-то «марсель марсо»? Пойдем лучше на какой-нибудь фортепьянный концерт, наверняка на серьёзную музыку желающих меньше.

— Леночка! Ты не понимаешь! Полунин это супер-звезда, но пока этого никто не знает. Уникальный шанс посмотреть становление звезды, а потом, когда он к нам на гастроли приедет, можно будет сравнить.

— Кстати, серьёзную музыку у нас тоже народ любит. И на известных исполнителей билеты не достать. Это же Петербург всё-таки. — Татьяна вмешивается в наш диалог.

Огромное вам спасибо! — я вынимаю синюху [110] и меняю на два билетика. Отлично! С вечерней программой вопрос решён. Сейчас разберёмся с жильём, и идём шататься по петербургским лабиринтам.

Еще через пять минут мы на площади Восстания, куда выходит главный фасад Московского вокзала.

Геннадий делает лихой полицейский поворот и тормозит у северного конца колоннады.

— Приехали! Вам, девочки-мальчики, в те двери, там повернетесь направо и увидите несколько человек. Подойдёте и спросите Пашу. Паше скажете, что от Гены. Смотрите, не забудьте! Добро пожаловать в город на Неве. — слова раздаются уже из отъезжающей машины.

…

Ленусе удаётся сторговаться за четвертной, да ещё и договориться, чтобы Паша нас туда отвёз. Тот легко повёлся потому, что думать начал не головой, а головкой. Леночка так его зацепила, что он губу раскатал, подумал, что сможет её очаровать силой своего обаяния.

Когда вскрылся факт, что Леночка не одна, а под моей защитой, Паша скис, но всё-таки отвёз, поселил, ввёл в курс и быстро слинял.

Внезапно на душе стало как-то паскудно. То ли ленинградская противная погода, то ли утомительный пятичасовой перелёт, но голова стала какой-то ватной, в глазах появилось ощущение песка, а руки стали противно сухими. Я подошёл к окну и тупо уставился в пыльное с лета не мытое стекло. За окном был обыкновенный двор небом, затянутым низкими серыми тучами.

Внезапно я почувствовал, как Лена подошла ко мне сзади и провела нежной лапкой по волосам.

— Не расстраивайся, Борь. Я сейчас посмотрю, что тут в закромах хозяйских имеется, да чайник поставлю. Сбегай пока в булочную купи чего-нибудь к чаю.

Я беру её ладонь, легко касаюсь губами, медленно перебирая пальчики. Её рука в это время ерошит мои волосы. Постепенно мои губы поднимаются к запястью. Я немного сдвигаю рукав и продолжаю касаться губами нежной кожи. Левая рука вдруг оказывается у неё на бедре… дальше всё идёт как-то само собой.

— Ты как хочешь, а я должна после такого марафона немного передохнуть — Лена ждёт, когда я закончу вытирать её спинку, найденным в ванной, чистым махровым полотенцем. — Может, всё-таки что-нибудь купишь к чаю?

— Хорошо, киска, только оденусь.

— Да уж, голым не ходи. Хи-хи!

Оставив подружку приводить наш приют в пристойное состояние, я отправляюсь на разведку. Знаменитые ром-бабы, печенье «Ленинградское», и свежую саечку я купил в соседней булочной, а пачку масла и грамм двести сыру мне удалось раздобыть на рынке. Всё-таки снабжение Ленинграда заметно лучше, чем у нас.

— Лен, я тоже хочу посмотреть, что тут еще есть, кроме того, что мы видели. — Я присоединяюсь к подружке, которая всё-таки решила поближе познакомиться с содержимым квартиры.

Со смехом мы начинаем открывать все шкафы и копаться на всех полках. В результате тщательного осмотра обнаружены: несколько тарелок, чайных чашек, ложек, вилок и кухонных ножей, два граненых стакана со слоем грязи на дне и стенках, сковорода со слоем горелого жира на боковых стенках. Два комплекта постельного белья достаточно чистого на вид, два полотенца, и рулон туалетной бумаги обнаружены в ванной. Справочник городских телефонов украшает собой старый неработающий телевизор «Спутник». Рядом стоит черный телефон с металлическими двурогими рычажками. Антиквариат!

Из продуктов в кухонном шкафу обнаружился сахар в сахарнице, распакованная пачка грузинского чая, пакет риса, пачка соли, пакет яичной лапши и несколько коробков спичек. Спички пригодятся — плита газовая.