— Зачем же дело стало? Давай целуй быстрее — я делаю распухшие губы трубочкой и вытягиваю вперёд.

Ленка-язва со смехом проводит по ним своим тоненьким пальчиком, от чего губы издают смешной шлёпающий звук.

Да, что ж это такое? Чуть девчонка поближе со мной поближе сойдётся, так сразу начинает подкалывать. Даже эта пигалица совсем, а туда же…

Зимняя сессия у меня в этом году прошла под знаком Венеры. После экзаменов мы с Леночкой бегали на лыжах, ходили в кино, даже на танцы в «Отдых» однажды выбрались. А по окрестностям бродили каждый вечер. К счастью, Шнырь с компанией нам больше ни разу не встретились.

В один из вечеров, когда мы вернулись с последнего сеанса непритязательного румынского фильма «Вечная молодость». Благодаря тому, что я захватил с собой фляжку с коньяком, то хохотали мы, как безумные все два часа пока шла эта лента для дебилов. Ржач мы перемежали с поцелуями, продолжили это увлекательное занятие в такси, а потом в подъезде, в коридоре Ленкиной квартиры, на кухне и вдруг я обнаруживаю себя уже лежащим на диване в гостиной с Леночкой расположившейся прямо на мне. Её лицо совсем близко, со лба свисает рыжий локон, который щекочет мне нос. Убрать я его не могу, потому что руки моя подружка прижимает своими руками. Она смешно пытается сдуть этот локон в сторону, но без помощи рук сделать это затруднительно. Это нас снова дико смешит. От смеха хватка её слабеет, а я, воспользовавшись моментом, резко переворачиваю её на спину. Наши глаза внезапно встречаются, смех как-то резко обрывается, а её пальчики начинают медленно расстёгивать пуговицы моей рубашки. Она делает это очень сосредоточенно, даже губку закусила.

— Лен, шепчу я, — не надо так зубы стискивать, сломаются же! Знаешь как сложно протезы ставить?

— Не волнуйся, не сломаю, а тебя я за нос укушу, если будешь над бедной девочкой насмехаться.

— Кусай меня, твои кусанья мне слаще мирра и вина!

— Лобзай меня своей лобзой, дерзай меня своей дерзой…

— Лен, а ты это откуда знаешь?

— Ниоткуда, дурачок! Только что придумала, экспромт такой…

— Вообще-то это нетленка из какого-то юмористического рассказа — я, как ни в чём не бывало, продолжаю разговор, одновременно стараясь просунуть пальцы как можно глубже. — Губи меня своей губой, дерзай меня своей дерзой, избей меня своей избой, и буду я всегда с тобой, как-то так.

— Стой а ты куда это руки… убери немедленно! Убер-р-ри.

— Упс! Раз ты у меня ещё девочка, то придётся сделать так, чтобы ничего не нарушить. Я способ знаю.

Сладкая битва длится всю ночь.

…

К жизни нас возвращает телефонный звонок, который у меня во сне превратился в звонок трамвая, который я никак не могу догнать. А Леночка молодец. Сообразила, что это телефон, накинула халатик и побежала в коридор.

— Алё?

…

Хорошо, мамуль, значит тебя только к обеду ждать?

…

— Всё куплю, борщ сварю, Толика покормлю, если он придёт.

…

— Мама звонила, сказала, что задержится до обеда, у них в больничке сегодня какой-то аврал случился. Нам повезло! Ты посмотри, что мы тут наворотили за ночь. — Она прикрывает рот тонкими пальчиками и медленно окидывает взглядом комнату.

Детали одежды раскиданы по полу. Диван почему-то стоит под углом к стене. С него на пол стекает белым водопадом простыня. Лёгкий запах моря тоже намекает на совсем не детские игры. Думаю, что мама Лены, как медик, легко бы догадалась, чем мы тут занимались.

— Ой, Боренька, миленький, как здорово ты умеешь… — Леночка окончательно проснулась и вспомнила наши ночные упражнения. — Так и хочется маме рассказать. Нет, не бойся, я понимаю, что нельзя… но хочется же. Мы с мамой очень близки, я привыкла ей всё-всё рассказывать.

Как умелая хозяйка Лена совмещает разговор с уборкой, и минут через пятнадцать мы уже чинно сидим за столом и пьём чай со смородиновым вареньем. Бельё загружено в стиралку и замочено, а аромат смородинового листа вытеснил подозрительные запахи.

— Борь, а можно тебя спросить? — Лена почему-то отводит взгляд. — Где ты научился так… — она подыскивает слово, но не может подобрать приличное — ну, любовью… заниматься?

— Девочка моя, боюсь, если я тебе расскажу правду, то ты не поверишь. Это очень странная история.

— Это ты уже меня обманываешь. Какая тут может быть тайна? Ты два года назад учился в нашей школе, был сначала как все пацаны. Вдруг в десятом классе резко активизировался. Тут тебя многие девки заметили и начали глазками стрелять, но ты Тришиной тогда был увлечён, и на школьниц внимания не обращал. Неужели она тебя таким фокусам научила? Ну да, папа художник, богема, все дела. Точно! Это она.

— Нет, моя птичка, это только видимость, знаешь такого поэта, Омар Хайям? Тришина тут тоже не при делах. Знаешь, был когда-то такой персидский поэт Омар Хайям. Он однажды написал такой рубай:

Поэтому, милая моя, — я провожу тыльной стороной кисти по её щеке, — Это не только моя тайна. Давай пока на этом поставим точку.

После таких чудных зимних каникул, в последний день перед началом семестра я решил немного отдохнуть. Ведь, как давно всем известно, что лучший отдых — перемена деятельности. Что может быть лучше эротических утех? Только круг старых друзей. Звонок Вадику, звонок Олегу и вот мы уже втроём сидим у Коновалова и делимся впечатлениями от прошедших каникул. Я жалуюсь на то, что обломался такой классный источник доходов, как сотрудничество с Худфондом, Олег рассказывает как они с Татьяной Бычковой организовали в НЭТИ кружок ТРИЗа. Говорит, что при должном старании можно будет патентовать изобретения и потом как-то этим сокровищем пользоваться. Вадим рассказывает смешные случаи из жизни контроллёров в системе ГорЭлектроТранспорта. Дело в том, что он вместе с парой друзе, устроился там работать. Для студентов работа очень удобная, поскольку не привязана ни к месту, ни ко времени. Оклад небольшой, но если план выполнил, то остальные собранные штрафы идут в карман.

Внезапно внимание моё привлёк заголовок в «Науке и жизни». «Серийные убийцы — кто они?» — пахнуло чем-то уже почти забытым и далёким из параллельной жизни. Эпоха накопления первоначального капитала, «святые девяностые», жёлтая пресса, дурацкие заголовки для привлечения покупателей. Большей частью высосанные из пальца ужасные истории про всяких потрошителей и каннибалов.

Статья в «Науке и жизни» оказалась посвящена этому феномену с точки зрения марксистской психиатрии и строилась на материалах западной прессы. Дэвид Берковиц, Эдмунд Кемпер и Дональд Генри Гаскинс послужили авторам статьи для иллюстрации своей идеи о том, что именно капиталистическое общество способствует появлению таких чудовищ, а в нашей стране такое не возможно в принципе.

На этом месте у меня в мозгу произошёл маленький ядерный взрыв. Как же я мог забыть! Преступники и маньяки. Два года уже живу в этой реальности, и даже мысли не появилось про нелюдей, как раз в это время подвергающих своих жертв мучениям.

— Мужики! Слушайте, а ведь я помню несколько совершенно гнусных маньячил. Которые сейчас творят, или чуть позже будут творить свои мерзкие преступления. Как думаете, мы можем помочь нашей доблестной милиции что-то с ними сделать?

— Даже и не пробуй, Проф! — Вадим сказал, как отрезал. — Пока преступление не совершено, нет основания для действий против преступника. «Нет тела — нет дела».

— Подожди. Вадик! Пусть он расскажет, что он конкретно помнит, — Олег сегодня предпочитает быть рациональным.