– Складно все у тебя, – недоверчиво покачал головой Кабан. – Но не забывай, что в той телеге сидит колдун.

– И что с того? – произнес Оссимур.

Главарь открыл мех с водой и, сделав один большой глоток, кивком головы указал в сторону пленника.

– Вон еще один колдун, – сказал он. – Много ли магии он показал нам за эти три дня?

– Не показывал еще, – согласился Кабан. – Но вот к сегодняшнему случаю кто-то да причастен!

– Хватит, не надоедай мне, – отмахнулся Оссимур. – Лучше вели парням расседлывать лошадей и отдыхать. И колдуна свяжите хорошенько. Выезжаем с рассветом.

Колдуна связали хорошенько: по рукам и ногам. Он лежал смирно, уткнувшись щекой в траву. Запястья были туго стянуты за спиной. Ночь стояла тихая, лишь где-то далеко в горах подвывал ветер. У костра кто-то разговаривал – не все разбойники улеглись спать. Но Эсторгану не было дела до разговоров. Больше его волновала недавняя беседа с Мастером, точнее, заключение, сделанное Эсторганом после нее. Рассчитывать на самого себя – единственная надежда на выход из сложившихся обстоятельств. Все просто – нужно лишь поверить, что Амулет больше не нужен ему, что возможно творить магию и без источника темной мощи.

Колдун лежал с закрытыми глазами и изо всех сил пытался сделать это – поверить. Пока выходило не очень. Он мысленно твердил себе, что уже искренне верит, но все было не так просто. Сущность Эсторгана отвергала эту ложь. Вся трудность состояла в том, что одиннадцать столетий Первой Эпохи Мрака и все две тысячи восемьсот пятьдесят пять лет Второй, Колдун Второй Власти Эсторган брал силу из утраченного ныне источника – Амулета. Он просто-напросто не представлял свое существование без этой вещи, но судьба, к сожалению, помогла представить…

Дардол, Король Мрака, двадцать лет назад низвергнутый с черного трона, на заре своих деяний дал шесть амулетов шестерым последователям, которые добровольно приняли его учение и пошли по пути Тьмы. Шесть амулетов – Шестерым Колдунам. То был великий дар. Каждый такой Амулет давал всякому назначенному обладателю мощь и право использовать великую силу, живущую в подземных глубинах и подпитываемую пламенем Старого Солнца. Многие века и даже тысячелетия никто кроме Дардола и Шестерых не ведал о секрете Колдунов. Основатель Тригорского Ордена Экгар Мракоборец, извечный враг Изменяющих, бился над этой загадкой всю свою долгую жизнь, и каким-то чудом ему удалось раскрыть ее в конце прошлой эпохи, перед самым началом Великой Войны. Тогда Шестеро Колдунов стали уязвимее, потому что враг узнал сокровенную тайну – их слабое место. Так от руки Мракоборца в битве на реке Оннар пал Драугнир. Так мог погибнуть и колдун Бэнгил. В свое время он попал в плен и стал первым, с чьей шеи Экгар сорвал амулет. Тогда Бэнгилу все же удалось вернуть его и сбежать, но то совсем другая история.

Очевидно, что значение амулетов для Шестерых Колдунов, трудно переоценить. Один только Двимгрин не получал такого дара от Дардола. В тот год, когда он пришел на место погибшего колдуна Валдаброна, Дардола не было в надземном мире. Он возвратился гораздо позже. Но Двимгрину амулет был и не нужен. Он обрел истинные знания, он сумел постичь тайны Тьмы, и она открылась ему.

Но ведь не только в этом было дело! Афройнский Ворон был в Тригорском Ордене, служил Мракоборцу, и магию он всегда мог творить, не прибегая к какой-либо помощи.

Другие представители Ордена Шестерых не были магами от рождения и никогда ничему не учились. Магическая сила была дана им самим Королем Мрака, и в том была их слабость. Дардол не вырастил великих магов, он лишь подарил могущественные игрушки незадачливым болванам, обиженным судьбой.

«Я не могу», – в отчаянии подумал Эсторган. Но произнесенные Мастером слова словно вновь прозвучали в голове: «Можешь. Ты познал Тьму, и она поможет тебе раскрыться».

Надо пытаться. Но как? С чего начать? Что именно делать? Эсторган был растерян. И растерянность эта была на грани смятения. Множество мыслей врывались в его голову, но лишь одну из них на данный момент можно было назвать здравой: колдуну не стоит дожидаться, пока некая спящая сила пробудится в нем. Нужно бежать. Бежать от Оссимура и его недоумков! Бежать – как простой смертный.

Дремота уже одолевала Эсторгана, когда в отдаленном свисте ветра он услышал неразборчивые голоса. Колдун сделал усилие и с болезненным стоном перевернулся на бок, затем поднял голову и что есть сил прислушался.

Далекие крики повторились не сразу. Было несколько голосов – разных. Они звучали громко и отрывисто, будто кто-то переговаривался на расстоянии. Вперемешку с криками слышались громыхания доспехов и шаги марширующего воинства. Эсторган долго всматривался в темноту, силясь рассмотреть ряды латных воинов, движущиеся по долине, пока его не осенило: призраки Ущелья Голосов.

Он много слышал про это место, но еще никогда ему не приходилось бывать здесь самолично. Когда-то давно, во время, которое смертные нарекли Гибельной Зимой, в этих горах погибло войско короля Флатаила, что правил в те дни в Вирлаэссе. Та морозная зима была наслана на Гэмдровс заклятием Шестерых Колдунов. Эсторган, разумеется, тоже принимал в этом участие. Король Флатаил шел к горам Ноккуа, чтобы приступом взять обитель Шестерых и заставить их снять темные чары. Однако судьба повернулась иначе. Войско ступило на перевал через Новые Горы с востока и навеки осталось под толщей сошедшего со склонов снега. Многие винили именно Шестерых в роковой гибели короля и его воинства, думали, что именно они вызвали снежную лавину. Но они заблуждались. Смертные часто поступают так – винят во всех грехах магов и колдунов. Так проще: неурожай – это чьи-то козни, несчастье – чары колдовские, не везет кому – значит, изверги нечистые порчу навели. Но не были колдуны причастны к той беде на перевале. Уж кому, как не Эсторгану, знать наверняка, что Шестеро не прикладывали к этому руку.

Хотя нельзя умолчать, что, когда лживые слухи поползли по Гэмдровсу, прислужники Дардола воспользовались этим. Они не стали их отрицать и даже поспособствовали большему распространению – дабы отвадить других предприимчивых полководцев от подобных походов. Правда то была или нет – теперь уже не узнать, – но сказывали, что Флатаил собрал тогда огромное воинство, и кто знает, как сложилась бы история, если бы благополучно добралось оно до гор Ноккуа. Возможно, Гибельная Зима вместо века продлилась бы лишь тридцать пять лет: именно столько времени прошло на тот момент со дня наложения заклятья.

Призраки Ущелья Голосов! С тех давних пор звуки идущей армии слышны на этом перевале. Эсторган знал это. Но окружающие его головорезы не были столь хорошо осведомлены. Это он понял по тому, как они переполошились: кто-то вполголоса кричал о какой-то засаде, кто-то второпях седлал лошадей.

Вскоре все были на ногах. Оссимур с виду был спокоен, однако кинжал уже приготовил. Ловко вращая в ладони сверкающий в свете костра клинок, Оссимур всматривался в ночь.

– Тушите огонь, – тихо приказал он.

Голоса звучали очень близко, и войско как будто бы проходило мимо, однако затаившиеся разбойники не могли никого разглядеть в темноте.

Эсторган огляделся. Костер уже не горел. Все одиннадцать головорезов стояли в ряд, пригнувшись к самой земле. Во мраке можно было различить лишь их силуэты. Никто не вспоминал об оставленном без присмотра пленнике.

Нельзя было не воспользоваться моментом. Колдун сделал усилие и пополз. Делать это с завязанными руками и ногами было больно и тяжело. К тому же тело его все больше сковывала старость, которую он приобрел, словно болезнь, после утраты Амулета. Но Эсторган терпел. Он был готов стерпеть любые муки, лишь бы сбежать. Нужно ползти!

И он полз прочь от лагеря разбойников. По траве, по грязи, старясь огибать громко хрустящие кусты. На мгновение он остановился, чтобы прислушаться. До ушей его доносились все те же призрачные голоса. Приближающихся шагов разбойников слышно не было: пленника еще не хватились.