Овилла, мрачная, будто грозовая туча, тем не менее ни на шаг не отходила от Киоши, помогая передавать приказы и активно обсуждая с офицерами предстоящий бой. Юноша пару раз порывался узнать, чем вызвана столь резкая смена ее настроения, но так и не решился. Совесть успокоила его, услужливо предложив мысль, что суккуб недовольна стремительными изменениями, происходящими в душе молодого Мацусиро. Признавая их, он, не кривя душой, пугался и сам…

Как и любой тоэх, вступающий в фазу взросления, он менялся не только морально, но и физически. Грудина его раздалась, мех на плечах и загривке стал темно-серым, почти черным, нижняя челюсть удлинилась, а клыки отросли до кинжальных размеров.

Перчатка, которую вчерашний юнец не снимал уже очень давно, буквально приросла к руке, превратившись в огромный нарост угрожающего вида и придавая всей фигуре Мацусиро массивность и силу.

Он чувствовал, что когда идет в бой среди своих бойцов, те буквально питаются исходящей от него уверенностью, мгновенно теряя всякий страх и сомнения. Так происходило и сейчас, когда он одним из первых шагал по лесу в направлении обреченного форта.

Наступление началось, когда полотнище неба принялось темнеть — нападение должно было свершиться в самом пике Темного Перелива.

Форт представлял собой квадратное поселение, укрепленное массивными стенами из каменных деревьев, с аккуратно расставленными внутри жилыми постройками. Четыре мощные угловые башни смутно темнели на фоне багрового неба, прикрывшись остроконечными шляпами ажурных крыш.

Мощеная булыжником дорога, поднимаясь на невысокий крепостной холм, огибала просторный палаточный лагерь и мостом перепрыгивала через узкий ров, окружающий форт. Своей дальней стеной укрепление подпирало отвесный склон скального массива, по высоте вдвое превышающий крепостные башни.

Нити, предусмотрительно уничтоженные на изрядном расстоянии от стен, были сконцентрированы только внутри, клубясь вокруг трех Ключей. Завораживающе покачиваясь и извиваясь, в воздухе висели преимущественно Красные струи.

Красно-золотые стяги и вымпелы, укрепленные на стенах и крышах, вяло полоскались на слабом ветру. На одной из башен виднелся высокий гербовой значок, принадлежащий командующему фортом джегалу. Немногочисленная охрана форта громко перекрикивалась между собой и скрипела досками настилов, регулярно совершая обход по периметру.

В лагере наемников горели редкие костры, пахло вареным мясом. Поселение горняков, лежащее ниже по склону, негромко шумело собственной жизнью.

Застыв у густой опушки, Мацусиро глубоко глотнул чистого воздуха, освежающего, словно ледяная вода. С наступлением Темного Перелива стремительно похолодало, заставив лавовые ручейки со скрежетом и хрустом остановиться, заковавшись в морщинистые панцири каменной корки.

Сзади подкралась Овилла, цепко осматривая вражеский форт из-за крупных камней, служивших укрытием Киоши, Дарвалу и Шицирокину.

— Лагерь пока не трогать, — Иронотсу говорил предельно тихо. — Сомневаюсь, что они бросятся на подмогу. А вот если получат удар, станут спасать шкуры. Возьмем форт, тогда и окружим наемников…

Тревожный птичий крик заставил Киоши поднять голову.

Теперь изморозь сковала не только Тоэх, но и сердце дерзкого юноши.

Ширококрылая птица, неспешно покачиваясь на потоках ветра, кружила над замком.

Стервятник…

Но Киоши зажмурился, и теплая пульсация перчатки отогнала предательское видение.

Оружие Марвина победило, возвращая хозяина в мир, полный силы и непобедимой мощи. Киоши потряс головой, не ответив на вопросительный взгляд суккуба, и склонился к покрытой перьями шее Шицирокину.

— У дальней стены форта размещены клетки со скатами. Запомни, брат, животные должны уцелеть. Как можно больше. Ясно? Исключение делайте только в том случае, если защитники вышлют гонца, тогда можешь бить наотмашь.

— Не беспокойся, Иронотсу. — Шицирокину с тихим клекотом открыл клюв, посверкивая его бритвенными краями, и притянул в кулак еще две Красные, усиливая ударное заклинание. Тугой клубок, словно живое существо, ритмично подрагивал на его руке. — За своих воинов отвечу головой. Не успеешь моргнуть, как у тебя будет личный скат.

Юноша благодарно улыбнулся, покидая укрытие вслед за Овиллой.

Снова взглянул на небо, стараясь рассмотреть укрывшихся воинов Шицирокину в неприступных скалах, смертельным проклятием нависших над фортом. Сейчас там притаились тоэхи, по большей части имеющие крылья.

Кружащий над крепостью силуэт исчез.

Птица, это была просто птица, не более…

Усиливался ветер, яростно растрепывая редкие кусты, покрывающие далекую вершину, вместе со свежестью принося привкус свежей крови и тяжелое, толчками накатывающее чувство боевой лихорадки.

Киоши щелкнул металлом пальцев, с трепетом ощущая, как струится по жилам настоящее пламя. Он подумал, что его никогда не поймет тот, кто не разу ни вступал в бой. Кто никогда не врывался, сея ужас и смерть, в ряды врага. Кто не плясал грозного танца битвы, отдавая дань войне…

Повинуясь приказу Железной Руки, тоэхи двинулись вперед. Пошли, словно стена управляемого цунами.

Киоши вскинул вооруженную руку.

Десяток крылатых теней, скользя вдоль скальной стены, стремительно рухнул вниз, разом занося для удара приготовленные боевыми Ткачами заклинания, разноцветными переливами мелькающие в когтистых лапах.

Еще миг — и охрана зашлась в пронзающем тишь вопле; загудели бронзовые гонги, раскалывая сон гарнизона на бесформенные куски.

Дарвал злобно сплюнул на камни, забросил заплетенные в косу волосы в специальный зажим на плече, и рывком поднялся на ноги. Но Киоши уже опережал его, скатываясь по мелким камням на ведущую к крепости дорогу. Отобранные в личный отряд Иронотсу демоны огибали валуны, длинными прыжками следуя за вожаком.

Крылатые воины Шицирокину уже скрылись за стенами форта, вступив в бой с первой линией охраны, когда небо над укреплением внезапно расцвело, яркими вспышками озаряя округу и рвущуюся к крепости волну демонов. Спрятавшиеся под навесами низких крыш стрелометы начали торопливо разворачиваться в сторону нападавших.

Дорога летела под ногами, приближая воротную стену все ближе и ближе.

Лязгнули магические тетивы боевых машин, и сразу двое тоэхов, бегущих следом за Иронотсу, ошметками плоти метнулись назад. Но вот форт надвинулся вплотную — с его криками и шумом битвы на внутреннем дворе, — и Киоши прыгнул, скорее почуяв, чем заметив, как за ним в воздух поднялись Дарвал и остальные демоны.

Рывок был сильным, во всю мощь, отведенную Держателями молодому Киоши.

Усмирив дыхание, он тяжело приземлился на стену, едва не сбив установленные над воротами стяги. Миг спустя, хрустя древками вымпелов и цепляясь за зубцы парапета, на стене появился Анзурон, тут же обнажая меч.

Остальные демоны карабкались на стену там, где хватало места. Те, кому не досталось сил допрыгнуть до края, торопливо выбирались из глубокого рва, обожженные спрятанными в нем заклинаниями.

Согласно общему плану, именно сейчас Лоава-Пран со своими бандитами должен был направляться к воротам…

Юноша метнулся вперед. Но не к спешащим по стене стражникам, отчаянно размахивающим боевыми топорами, а вниз, на крепостной двор. Там, у клеток, где взбешенные нападением извивались скользкие тела огромных летающих скатов, воины Шицирокину сцепились с насевшими на безумцев защитниками.

Еще не коснувшись крупных камней мостовой двора, Киоши с размаху ударил одного из ближайших врагов приготовленными Красными. Блестящий мареновый диск, шумно распоров воздух, рванулся к жертве, сильно ударив в плечо коротышку, чье тело было усеяно огромными гибкими иглами.

Тот бросил непонимающий взгляд на отрубленную руку, отлетающую прочь, а затем резко опрокинулся, со стоном сжался в колючий клубок и попытался зажать смертельную рану.

Иронотсу пригнулся, оборачиваясь, и с облегчением насчитал почти дюжину бандитов, перепрыгнувших стену форта следом за ним. Не мешкая, ринулся к воротам, бронированной рукой вцепляясь в тяжелый окованный засов.