— Вы следили за мной на Мидзури?

— Увы, нет, — честно созналась она. — Если бы мы чуть раньше узнали, что мидзури тоже имеют на тебя виды, без внимания бы не оставили. Но как видишь, события разворачиваются весьма стремительно, появляются новые фигуры. Есть опасения, что некоторые из них в итоге могут оказаться козырными. Нам далеко не сразу удалось установить конечный пункт твоего перехода, после чего мне было приказано лишь ждать. К сожалению, кое-кто не стал упускать возможность, сумев обнаружить тебя одновременно с нами.

— Этот Охотник. Он ведь когда-то работал на вас, я прав?

Взгляд Линды замерз, а скулы отвердели.

— Для простачка, угодившего в переплет, ты слишком любопытен.

— Мне не оставили выбора, Линда. А еще я хочу знать, на кого ты работаешь. Без вранья. Иначе даже твоя осведомленность не даст повода доверять. Ты ведь понимаешь?

Линда положила ладонь на плечо Киоши. В этом жесте была и забота, и неожиданная нежность, и желание успокоить.

— Для недоверия нет причин. Теперь Киоши в надежных руках, и мы сможем позаботиться о тех, кто желает твоей смерти. А я всего лишь служу Магистру ордена Спокойного Сна Императора. Имя Марвина Сконе тебе о чем-нибудь говорит?

Киоши даже не стал утруждать себя кивком.

Это имя на Тоэхе любой знал еще с колыбели — им пугали особенно непослушных детей. Линда же произнесла его так обыденно, словно рассуждала о недавно прошедшем дожде.

В этот миг юноша подумал, что обречен, и даже пожалел, что суэджигари не удалось отнять его жизнь в схватке на склоне Буредды. В орден Сна входили существа, в мифологиях народов Земли представляющие силы неконтролируемого разрушения, первичного зла, стихий катастроф и крушений. Это была тайная стража Тоэха, зримо и незаметно несущая волю Императора и его приказы…

— Распоряжение незамедлительно вернуть тебя на Тоэх я получила непосредственно от Сконе, — продолжила Линда, а в глазах ее вновь зажглись лукавые огоньки. — Но не мучай себя догадками, в скором времени он лично пообщается с тобой.

У Киоши перехватило дыхание, и он не заметил, как Линда придвинулась еще ближе. На лице суккуба сверкнула хищная улыбка.

— Но Сконе придет не сейчас, а долгие разговоры способны утомить любого, — негромко прорычала она, а тонкий хвост спиралью сжался на ноге юноши. — А сейчас, мой мальчик, ты заплатишь мне за мои старания. За заботу и защиту.

— Охо… — Киоши попытался отстраниться, но она не позволила, придвигаясь еще сильнее. Тревога разлилась по сердцу, заставляя сжаться в комок. — Охотник сможет взять наш след.

— Только не в этот раз… — Еще ближе, почти вплотную, и он уже слышит ее обжигающее дыхание на своей исцарапанной щеке. — Когда ловчий поймет, куда ведет след, он надолго отложит травлю…

Хвост еще крепче, до боли оплел его правую ногу.

— Что ты делаешь?

— Заставляю тебя оплатить счета, Киоши… А теперь замолчи.

Против воли Киоши из глубины его сущности вскинулось желание, опаляющее разум чувство сродни мучительному стону и нестерпимому зуду. Первородная, животная сила тоэха, несравнимая с хрупкой земной любовью, распахнула свой опьяняющий бутон.

Окровавленные губы Киоши нашли губы суккуба, та томно прикрыла глаза. Ее руки быстро избавляли Киоши от лохмотьев старой одежды. Переплетясь, они мягко повалились на мох, устилающий склон холма.

На миг демоница отодвинулась:

— Там, на Земле, в корчме под названием «Кантри» ты однажды познакомился с высокой брюнеткой. Знаешь, в тот вечер ты сумел произвести впечатление не только на нее…

— Ты подглядывала?!

— Наблюдала. Это же моя работа…

Линда снова прильнула к нему, и Киоши покорился.

На обиды не было ни времени, ни желания…

Но если бы хоть кто-то из двоих в тот миг знал, сколь правдивым подчас бывает предчувствие беды.

С пробуждением от дремы — легкой, какой он давно не наслаждался, — неспешно приходило назойливое ощущение, что даже самые хорошие и приятные вещи все равно когда-нибудь кончаются.

На короткий миг ему даже показалось, что Бактияр снова на Земле, в своем доме, в спальне на втором этаже, все глубже закутывается в пуховое одеяло, не торопясь отрывать голову от пышной подушки. В комнате жарко, но кондиционер выключен, позволяя лишь прохладному ветерку выполнять свою работу через приоткрытое окно.

Все же Линда оказалась права — он слишком увлекся образом жизни людей…

Ноги скользнули, позволяя телу чуть глубже погрузиться в гладкий каменный кратер. Не открывая глаз, Киоши потянулся, несколько раз громко клацнул зубами и плеснул в лицо горсть воды.

Чудесный кипящий источник, к которому привела его суккуб, за самое короткое время сна сделал свое живительное дело. Подземный поток Мазавигара, расшвыривающий по окрестным скалам облака испарений, зарубцевал многочисленные раны юноши и усыпил внутреннюю боль. Но главное: он принес натруженному телу долгожданное расслабление.

Тоэх привстал в широком овальном бассейне, притаившемся среди валунов. Вода, шипящая и исходящая на пар, сейчас едва доходила до груди. Киоши зевнул. Еще раз, как следует, потянулся и вновь распластался на теплых камнях.

Несколько раз получив от него свою плату, Линда ушла. Не то, чтобы юноша был против, считать так было бы лукавством, но девчонке действительно удалось застать его врасплох. Тем не менее, он был рад, что впервые за долгое время действительно отдыхал и телом, и душой.

С наслаждением перебирая в памяти яркие образы разгоряченной демоницы, Киоши нырнул, набрал в рот обжигающей воды и сплюнул вверх тонким фонтанчиком. Наконец открыл глаза, блаженно щурясь в затянутое паром небо.

И с запоздалым ужасом почувствовал, что находится не один.

Отчаянно проклиная себя за беспечность, постарался не подать виду. Словно бы продолжая наслаждаться природной ванной, медленно развернулся и украдкой осмотрелся. Предельно осторожно и естественно. Горячая вода действительно расслабила, усыпила тревогу, купировала инстинкты…

Опасения подтвердились — за его правым плечом в десятке шагов вверх по склону кто-то сидел.

Догадавшись, что его обнаружили, скрытый паром силуэт поднялся на ноги.

— Киоши Мацусиро, я полагаю?

Киоши подбросило. Он рванулся к ближайшему краю источника, слишком медленно, словно сквозь патоку. Готовясь к удару, отчаянно пытался разогнать задремавшее тело, так неохотно реагирующее на приказы. Вцепился в край, стремительно обернулся, и широкие полоски волн разбежались, облизывая крапчатые камни.

— Меня начинает раздражать, что это имя известно кому попало, — Киоши оскалился, заставляя кровь бежать по венам все быстрее и быстрее.

Стоящий в плотных облаках силуэт примирительно поднял руки.

Незнакомец носил человеческую форму мужчины, с плеч которого спадала тень плаща, и сердце Киоши невольно екнуло, сбивчиво зашептав, что один из близнецов сумел выйти на след тоэха. Подловил, готовый ударить… Но тут же зрение подсказало, что пришедший к кипящим ключам едва ли не вдвое шире суэджигари в плечах, ниже и коренастее, а руки его толщиной вполне могли сравниться с бревнами.

— Не хотел пугать, молодой тоэх. Мне показалось, твой сон был безмятежен.

Лицо Киоши вспыхнуло, хотя это и было незаметно под разгоряченной кожей. Кем бы ни оказался стоящий перед ним демон, его дерзость и самоуверенность не ведали границ.

Юноша уже открыл рот, готовый выпалить ответным оскорблением, но в этот момент фигура приблизилась еще на несколько шагов. Не глядя на юношу, незнакомец сосредоточенно стряхивал травинки с богатых штанов из плотного красного бархата.

— Полагаю, нам необходимо срочно прояснить создавшуюся обстановку, — подытожил он, не дав Киоши ответить.

Голос оказался глухим, невероятно тяжелым, будто долетающим из бочки, но в то же время предельно четким и заставляющим прислушаться. В такой манере любят изъясняться те, кто привык к вниманию. Привык к послушанию. А еще к безоговорочному выполнению распоряжений.