Когда д-р Булл в 20.30 вошел в дом, наблюдатель снизу подал сигнал готовности человеку в пустой квартире на шестом этаже. Стрелок покинул квартиру и оставил в ней лишь пустую пачку сигарет и упаковку спичек с адресом одного из брюссельских отелей. Он спрятался в нише. Как только за д-ром Буллом закрылись двери лифта, киллер в упор выстрелил ему в затылок и в голову. Затем он подошел к упавшему, как подкошенному, человеку, и вытащил из его сумки кипу документов и прочих бумаг, переложив их в полиэтиленовый кулек для покупок. Затем он собрал стреляные гильзы и, вместе с револьвером, засунул их в тот же кулек.

Вместе с партнером по лестничной клетке он покинул здание. Их машины для бегства были запаркованы в подземном гараже, откуда их на следующий день забрал местный «сайан», продавец автомобилей, который их им и сдал в аренду, никак это не зарегистрировав. Затем они поехали в Амстердам, откуда вылетели в Израиль на грузовом самолете авиакомпании «Эль-Аль», замаскированные под членов экипажа. Таким же путем они и прилетели.

За следующие недели миру стало известно все больше подробностей о «супер-пушке» и других элементах военной машины Саддама. Моссад заваливал разведки горами пугающих сведений о злых намерениях «Саддама Грозного».

Было ясно, на что метил Моссад. Он хотел, чтобы Запад выполнил его указания точно так же, как в Ливии, которую американцы разбомбили в таком масштабе, в каком израильтяне никогда не смогли бы. В конечном счете, Израиль не обладал авианосцами и такой сильной воздушной мощью, как американцы. Израильтяне, правда, были в состоянии разбомбить лагерь беженцев в Тунисе, но это было не совсем одно и то же.

Для руководства Моссад было понятно, что если они представят Саддама Хусейна достаточно злым, к тому же сделают из него угрозу нефтедобыче в Персидском заливе, защитником которой он был до сих пор, то американцы и их союзники уже не дадут ему спуску и примут меры для разгрома его армии и разрушения его военного потенциала, особенно, если они поверят, что это их последний шанс, пока Саддам еще не получил в свои руки атомное оружие.

Я записал эту историю и решил позвонить на следующий день в бельгийскую полицию и все рассказать ей. В конце концов, это все равно будет опубликовано в моей книге. Ури никогда не был так счастлив, покидая какое-либо место, как во время своего отъезда в тот же день из Оттавы.

На следующее утро я позвонил в бельгийскую полицию и провел у телефона почти целый час, потому что мне пришлось снова и снова рассказать им эту историю. Я не сообщил им ни моего имени, ни источника моих сведений, но, кроме этого, я ничего не умолчал. Когда я повесил трубку, я был убежден, что они подкрепят мою историю доказательствами и покажут пальцем в верном направлении.

На следующий день должен был зайти Клэр для работы со мной над новой главой. Но мне позвонил Эфраим: «Вычеркни эту историю, которую тебе рассказал Ури.» Я протестовал, но его нельзя было переубедить. Он сказал, что я должен довериться ему в этом деле и он все расскажет в следующий раз. И бельгийская полиция тоже так никогда и не раскрыла убийство. Но что в любом случае меня особенно удивило, так это столь малый интерес канадской прессы и народа (равно, как и канадского правительства) к убийству одного из своих сограждан.

В середине марта мы с Клэром закончили книгу. Эфраим одобрил ее большую часть, а остальное сердито принял.

Нельсон Дусе, наш партнер по переговорам в издательстве «Стоддарт», рассказал нам, что он поручил работу одной даме – редактору со стороны. Но она, тем не менее, связана с издательством и поэтому надежна и будет хранить тайну. Ее звали Френсис Ханна, и она была женой Билла Ханны, который в «Стоддарт» отвечал за иностранные лицензии.

Она сказала нам, что она уже работала в качестве редактора с другой книгой на ту же тему и что она охотно услышала бы мое мнение о ней. Книга называлась «Vengeance» («Месть»).

Я сказал ей, что прочел только начало книги, которое показалось мне невероятно смехотворным, и поэтому не стал читать до конца. Она отреагировала довольно немилостиво, но с течением времени, узнав, что действительно происходит в мире разведок, она, несомненно, поняла мою точку зрения.

Когда книга пошла в набор, Билл Ханна с гранками поехал в Нью-Йорк, где дал их Тому Маккормику, издателю «St. Martinґs Press». Том хотел прочесть книгу за ночь, а я утром должен был приехать к нему в бюро. После встречи он решил бы, будет ли он сотрудничать с нами.

Вместе с Беллой я поехал в Нью-Йорк. К этому времени в проекте было задействовано слишком много людей, так что информация, возможно, уже просочилась в Моссад, а Эфраим и его клан об этом не знали. Ведь могла существовать и другая клика, которая так же держала свои дела в тайне, как мы наши.

Белла и я вышли на станции Ритц. Сначала я встретился с Биллом, который хотел провести меня к Маккормику. Белла в это время совершала прогулку по городу, разглядывая витрины.

Я был очень напряжен, и мне трудно было сконцентрироваться. У меня было чувство, будто меня преследуют, но я не мог ни за что ухватиться. Я сказал себе, что это, в общем-то, все равно, потому что то, что в дело впутано много людей могло стать для меня и преимуществом и недостатком. Я был бы защищен светом прожекторов.

Встреча с Томом прошла очень приятно. Он задал некоторые жесткие вопросы, но так как я не собирался ничего скрывать, то ответил на них без проблем. Том очень расслабился. Благодаря своему язвительному юмору и тихому низкому голосу он создавал вокруг себя хорошую атмосферу. Билл провез гранки, спрятав их под суперобложку от другой книги – книги Пьера Эллиотта Трюдо. Эту меру безопасности он посчитал приемлемой. Мне она показалась скорее забавной. Через два часа я ушел. Билл еще оставался, чтобы отрегулировать коммерческие вопросы. Мне еще не был дан определенный ответ, но, возвращаясь в отель, у меня было хорошее предчувствие.

Белла и я сразу покинули город. По дороге я позвонил Биллу из одного ресторана и получил хорошее известие: «Сен-Мартин» будет работать с нами. Как только я приехал в Оттаву, я сразу позвонил Эфраиму. Он был в восторге: – Это здорово им вмажет! Я уверен, что так мы дадим им сдачи!

Я все еще сомневался: – Они могут сказать, что они меня не знают. Они могут сказать, что это все ложь, как они уже делали раньше. – Нет, если я им помешаю. Тогда не смогут. Ты – не Вануну, и они это знают. Нам нужно подождать.

– Не знаешь ли ты, просочилось уже что-то?

– Насколько мне известно, нет. Но ты должен быть очень осторожным и почаще осматриваться по сторонам, по крайней мере, пока книга не выйдет, и ты не попадешь под защиту средств массовой информации.

– Это значит, что у тебя нет ни малейшего понятия, знают они или нет.

–Это зависит от масштаба, – сказал он, – но не беспокойся. Если произойдет что-то внезапное, я это точно узнаю.

Я хорошо знал, во что ввязался, начав писать книгу. Но, по крайней мере, последняя его фраза меня немного успокоила.

– Кошка выпрыгнула из мешка, – сказал Эфраим по телефону. – У них есть дискета книги, и они как раз ее распечатывают. Как я слышал, все обстоит плохо. Сейчас книга у премьер-министра.

– Маленький ублюдок прикажет им убить меня, – сказал я.

– Я через кое-кого подбросил ему лучшую идею, и он, как мне кажется, проглотил наживку.

– Ты можешь выразиться яснее?

– В этот момент, к сожалению, нет. Но в ближайшие дни жди гостей.

– Я знаю их?

– Я не уверен, но думаю, да.

Больше он ничего не сказал. Мартин Клэр и я еще раз съездили в Торонто. У нас была встреча с представителем «St. Martinґs Press» и в издательстве Стоддарта было принято решение отложить публикацию на месяц, чтобы оба издания книги вышли одновременно. Тираж «Стоддарт» был уже напечатан и хранился на складе возле здания издательства под усиленной охраной. Напряжение нарастало; мы были готовы к старту. Я чувствовал себя как человек, который должен прыгнуть с высоченной скалы, и мог только надеяться, что то, что висит у меня за спиной, действительно парашют.