Щит у титана был знатный, похоже переделанный из бронепластин раньше защищавших какую-то огневую точку. Его бы попробовать пробить усиленным бронебойным снарядом, но таких у них не было. Да и не факт, что получилось бы вот так, с лёту, пробить.

Но щит всего один и закрывает крушителя с одной единственной стороны. Окружившие титана второй, третий и четвёртый номера их пятёрки скакали вокруг титана, поливая из пулемётов его спину и руки. Особого ущерба пулемётный огонь титану не доставлял, но однозначно нервировал. Остановившись на пару секунд, один из мизгирей, метким выстрелом из главного калибра, попал в крохотную голову титана, едва поднимающуюся над мощными плечами. Если пулемётный огонь естественная броня крушителя ещё держала, то основное орудие мизгиря буквально срезало крохотную голову, оставив на её месте кровоточащую рану. Ранение не убило крушителя, но окончательно разозлило.

Легко, точно тот был сделан из дерева, а не из броневой стали, титан швырнул щит в ближайшего мизгиря. Свой огромный молот, на который он опирался, принимая выстрелы основного орудия пятого номера, остающегося в отдалении и выполняющего функции огневой поддержки, крушитель бросил в другого мизгиря, а сам рванул к третьему, подошедшему ближе остальных.

Крушители весьма массивны и по ним не скажешь, что они могут двигаться очень быстро. Но они могут.

Отсутствие глаз, да и головы в целом, не слишком беспокоило титана. Глаза ему сейчас заменяла магия, позволяя ориентироваться в пространстве как бы не лучше, чем зрение. Мозг титана располагался отнюдь не в крохотной голове, а под защитой естественной брони в центре туловища.

Попавший по мизгирю щит буквально срезал выставленные для защиты манипуляторы, ударил в кабину пилота и, похоже, если не пробил, то сильно повредил её. Второму мизгирю повезло увернуться от брошенного в него молота, но для этого пришлось отскочить в сторону четырёхруких, тут же набросившихся на опрометчиво приблизившуюся машину людей, пока её пилоты медлили в секундной растерянности. Четырёхрукие далеко не титаны, но дурной силы у них тоже хоть отбавляй. На присевший, после прыжка, танк обрушились удары мечей и копий, каждое из которых обычный человек вряд ли смог бы хотя бы поднять без использования экзоскелета. Один из вооружённых пулемётом четырёхруких, проявив удивительную сообразительность, приставил ствол к суставу манипулятора и выпустил длинную очередь. Рикошетами ранило и его и стоящих рядом демонов, но и одна из восьми конечностей мизгиря оказалась повреждёна.

Пока четырёхрукие отвлеклись на битву остальных мизгирей пятёрки с крушителем, Горазд резко бросил свою машину вперёд, перепрыгивая через оставшихся держать строй щитов демонов. Приземлился он недалеко от горгулий. До того, как те успели что-либо сделать — метнуть огненный шар по внезапно приблизившейся мишени или развернуть длинные кожистые крылья и попытаться взлететь, Николай сосредоточил огонь всех трёх пулемётов на одной из них. Магический щит несколько раз полыхнул, потом лопнул и тело низшего демона, став ещё более уродливым после смерти, опало словно большая груда старой грязной одежды. Пока напарник управлял пулемётами, Горазд бросил мизгирь вплотную ко второй горгульи и полоснул её сразу двумя манипуляторами с выдвинутыми на всю длину мономолекулярными лезвиями. Горгулья распалась на три части. Грязная, кипящая, демоническая кровь расплескалась на изрядно потопченном снегу чёрной, исходящей вонючим паром, кляксой.

Самое время было заняться оставшимся четырёхрукими, тем более, что те, кто держал щиты, наконец-то бросили их и что-то спешно доставали из ящиков, которые вёз перехваченный мизгирями караван к осаждёнными армией людей городу Когалыму. Вот только отвлекаться на мелочь времени не оставалось. Обезглавленный крушитель подмял под себя пойманного мизгиря. Манипуляторы мизгиря вывернуты или поломаны. Держа за их остатки, титан с размаху бил пилотской кабиной по выступающим из-под снега камням.

Пятый номер снаряд за снарядом всаживал в мощное тело. Каждое попадание вырывало куски плоти, оставляя ужасающие раны, но крушитель продолжал стоять, молотя схваченным мизгирём по камням с такой силой, что каждый удар выбивал фонтаны искр.

Поймавший щит танк выбыл из боя. Ещё один отбивался от навалившихся и облепивших его четырёхруких. Он вырвется, но на это уйдёт время. Пятый номер прекратил стрельбу, так как израненный титан догадался выставить перед собой пойманного мизгиря, с переломанными конечностями, как щит.

Золотилов крикнул: — В упор!

Горазд рывком бросил машину к крушителю, с разбегу вбивая в его бронированное тело сразу четыре мономолекулярных клинка. Полуметровые лезвия не без усилия вспороли живую броню титана. К сожалению, они были слишком коротки, чтобы достать до жизненно важных органов. Но не на этом строился расчёт Николая. Основной калибр упёрся в живот гиганту и Золотилов выстрелил. Машину резко дёрнуло, одновременно и назад, и вперёд, однако вошедшие в тело титана мономолекулярные лезвия крепко сцепляли их.

Выпущенный в упор снаряд пробил здоровенную дыру в теле титана. Выходное отверстие было в разы больше. Это окончательно доконало крушителя, и он наконец-то упал. Горазд едва успел отцепиться от медленно, словно настоящая гора, заваливающегося титана, иначе выбраться из-под многотонного тела было бы весьма проблематично.

Бой ещё не закончился. Разворошив ящики и побрасывав их с санного каравана, который тянул за собой поверженный титан, четырёхрукие достали гранаты и попытались забросать ими мизгирей. Похоже караван подвозил произведённое на восстановленных инфералами заводах оружие в осаждённый людьми город. Обращаться с гранатами из оставшихся в живых четырёхруких умел всего один. Брошенная им граната взорвалась, другие просто попадали в перемешанный с грязью, кровью и гарью снег.

— Дистанция, — приказал Николай.

Горазд поспешно отвёл мизгиря назад и уже с безопасной дистанции они спокойно расстреляли оставшихся четырёхруких. Бой закончился, но оставалось ещё считать потери. Как минимум две машины и пяти получили критические повреждения — та, в кабину которой смял брошенный титаном щит и та, которую он мял и сжимал в объятиях. Пилоты в обеих мизгирях не выжили, хотя Горазд до самого последнего момента надеялся — а вдруг? Но чуда не случилось.

Ещё один танк частично повреждён, потеряв две рабочие конечности и обзаведясь множеством вмятин и сколов. Он может передвигаться своим ходом.

Машина Горазда и вовсе не пострадала, если не считать попаданий из пулемёта и огромных арбалетов четырёхруких, но это всё ерунда. Две машины из пяти погибли. Серьёзное поражение для их пятёрки, командующий ей капитан серьёзно недооценил опасность крушителя. Решил, что тот мелкий и что они смогут расстрелять его издалека, не вступая в ближний бой. Пожалуй, пять машин на одного и правда смогли бы, но сопровождавший титана отряд четырёхруких и парочка горгулий отвлекли часть сил и внимания на себя. Главное — никто не ожидал от титана, что он сможет вывести из боя сразу три мизгиря, метнув в одного щит, в другого молот, а третьего поймав в прыжке.

— Давайте сначала посмотрим, что они там везли? — предложил Золотилов бледному, словно приведение, капитану. Тот морально готовился, собираясь, как в омут головой, немедленно докладывать о потерях вышестоящему командованию.

Переживший не слишком удачный бой в пятом, головном мизгире пятёрки, капитан по экрану видеосвязи выглядел больным человеком. Он понимал: и потери и невозможность из-за них завершить прочёсывание местности, целиком его вина. Ведь ещё до начала боя, Золотилов предложил сначала выпустить самоходные мины, а потом уже добить врага, деморализованного взрывающейся под ногами землёй. Капитан отказался, так как запас самоходных мин ограничен и пополнить до возвращения к своим нельзя. Он хотел сохранить их на будущее. Сохранил, только потерял машины целиком.

Когда Горазд и Николай принимали обратно на борт мизгиря не пригодившиеся в этом бою самоходные мины, выпущенные Золотиловым вопреки приказу, капитан не проронил ни слова. Возможно он даже не обратил внимания на то, как приплюснутые шары на коротких ножках вкатились обратно в присевший танк.