- Как сам Тайш?

- Пытается смириться с мыслью о королевском троне, - усмехнулся Ролден. - И если верить его горящим глазам, во дворце будут большие перемены, когда он получит корону.

- Кто бы мог подумать, - ответно улыбнулась Нала. - Но как нам быть? Ролден, ведь нас с тобой убьют...

- Тайш клятвенно заверил меня, что отменит этот обычай. Или ты думаешь, он позволит убить своего командира?

- Тогда Тайш станет нашим спасением.

Тучи мрака и отчаяния, сгущавшиеся над ними всё последнее время, расступились. И стало действительно легче. Нала поймала себя на том, что улыбалась Ролдену, как и он ей.

- Но что ты собираешься делать?

- Птичьей почтой можно было бы отправить письмо во дворец, но я боюсь, что или птицу убьют, или письмо перехватят.

Нала задумалась. Покой гарнизона, одинаковость дней умиротворили её, так что она могла спокойно рассуждать даже о делах столицы. Теперь ей снова выпадал выбор, ведь она могла помочь Ролдену. К тому же Тайш симпатичен ей как человек.

- А кому бы ты написал письма, если бы их можно было безопасно доставить?

- Кому... - Ролден покосился на жену, но всё-таки ответил. - Советнику Наррегейту и графу Эстельенскому. Они точно помогут Тайшу получить трон. С их поддержкой это было бы возможно.

- Так напиши им, - решилась Нала. - Я зеркалами приду во дворец и отдам каждому в руки письмо. Способа быстрее и безопаснее не существует.

- Ни за что! - отрезал Ролден, поворачиваясь к Нале.

- Ты хочешь, чтобы Тайш стал королём?! - Нала поднялась, скрестив рук на груди. - Так для этого надо действовать!

- Ты уже отдала десять лет жизни зазеркалью! Ещё хочешь отдать? И что ты будешь делать во дворце? Да тебя за первым же поворотом схватят!

Ролден тоже поднялся и навис над женой. Она поджала губы и прищурилась.

- Ты думаешь, меня кто-нибудь запомнил? - усмехнулась она. - Жена ненаследного принца, невзрачная девчонка, которая во дворце и нескольких месяцев не пробыла, а уже отравилась и была похищена. Серьёзно, ты думаешь, что меня кто-то помнит?

- Не исключено. И отпускать тебя одну во дворец? Нала, я не дурак, чтобы так рисковать тобой!

- Зато очень мудро лишать нас шанса на быстрое решение проблем! Я могу представиться родственницей Атины, прибывшей к ней - никто не интересуется обедневшими девочками без громкого титула.

- Может, ты еще скажешь, как ты собралась попасть к Наррегейту и Эстельенскому? Нала выдохнула, почувствовав, что Ролден сдался. Всё-таки он был Воином, любившим справедливость. И она требовала от него всего возможного, чтобы на троне оказался Тайш.

***

Граф Окшетт не мог долго сидеть на одном месте: жажда деятельности не позволяла. Из гарнизона его не выпускали, вежливо приказав погостить в нём. Да и, что скрывать, сам граф не рвался обратно в столицу, а оттуда - домой, в Кейсарию, где для него наверняка скопилось не одно и не десять поручений от Антайлы. Вот он и пользовался возможностью, наслаждаясь затишьем, правда, на свой лад. Всё-таки спокойно лежать целый день в постели он не мог, а сейчас ему успокоиться и вовсе мешало банальное любопытство. Солдаты шептались, кухарки тихонько молились, проводились смотры и усиленные тренировки... Но никто ничего не говорил гостю. А Нала и Ролден и вовсе как будто пропали.

Огорчался ли Окшетт, что ему не удалось увезти Налу в империю? Возможно. Обрывками он узнал историю Лерой и её семьи и был склонен согласиться с герцогиней, что за границей Нала смогла бы начать лучшую жизнь. Однако граф успел увидеть и другое: как бы ни злилась Лерой и не досадовала, её дочь и Воина связывали чувства, хоть и весьма запутанные.

Окшетт совсем расстроился и спустился со стены, где только вяло переругивались трое солдат, вернулся в дворец-замок. Его мозг скучал, не имея перед собой ни целей, ни загадок, цеплялся за первое, что подвернулось. А подвернулся ему сейчас... Ролден!

- Ваше Высочество! - улыбнулся граф, а тот вздрогнул.

- Командир Ролден. Я больше не являюсь принцем, - отозвался тот. - Что-то хотели?

- Я хотел поговорить с вашей женой, - за признание граф удостоился злобного взгляда. - Но не смог её найти.

- Её нет в гарнизоне, - грубо ответил командир и пожалел.

- Где же она? - вокруг радужки Окшетта замелькали красные огоньки, и это показалось Ролдену дурным знаком.

- Вас не касается, - рука сама скользнула к мечу, предчувствуя беду.

- Ошибаетесь, - ответил граф, за которым сгустилась сильная тьма. - По просьбе герцогини я присматриваю за её дочерью.

- Она во дворце, - Ролден убрал руку с меча, но тень позади графа не желала исчезать. - Полагаю, с герцогиней уже встретилась. На этом вопрос закрыт.

Ролден обошёл графа, оставляя его посреди коридора. И что-то в голове Окшетта щёлкнуло, больно ударив по его мечтам. Зато... Зато у него появилась цель, пока он живёт в этом гарнизоне!

***

Выйдя из зеркала, Нала вздохнула: получилось. Подумать только, впервые духи послушались её и выпустили в нужной комнате, тесной, со скромной мебелью. Она скользнула к кровати и закрыла рукой рот спавшей Атине.

- Тихо, Атина, тихо, - прошептала она дёрнувшейся фрейлине. - Это я, Нала.

Фрейлина затихла и дрожащей рукой потянулась к тумбочке, зажгла свечу. Крохотный огонёк осветил завитые блондинистые волосы, падавшие на девичье платье с множеством рюш и оборок, обрамлявшие выбеленное лицо с нарисованными светлыми бровями. Нала не была расписана, как кукла или лицедейка, но от подобных ощущений избавиться не могла. Если это уменьшит риск быть узнанной, значит, она потерпит.

- Сиятельная, - выдохнула фрейлина, спешно поднимаясь и суетно кутаясь в одеяло, чтобы скрыть свой недостойный облик, а потом заплакала. - Я ждала, я верила, что вы живы, что вернётесь! Предначальные услышали мои молитвы, сберегли вас!

Старая фрейлина плакала, Нала присела рядом с ней и обняла за плечи: ведь и правда она боялась за неё.

- Разве мама не сказала тебе, что я возвращалась, а потом бежала?

- Нет... - выдохнула Атина. - До того ли!.. Вашу матушку, сиятельная, заточили в тюрьму, обвинили в сговоре с вашим проклятым мужем!

- Подожди... Маму... Что?! - Нала задохнулась, сжав руку фрейлины.

- Она в тюрьме. Её... Её приговорили к пожизненному заключению. Мне жаль, сиятельная.

- Не может быть...

Атина умолчала, как рьяно добивался всё это время смертного приговора для Лерой герцог Капринский, иначе бы Нала упала в обморок. Девушка и так задрожала, что лист на ветру, и побелела ещё сильнее.

- Зачем вы вернулись во дворец, сиятельная? Боюсь, вас здесь ничего хорошего не ждёт.

- У меня дела, Атина, - покачала головой Нала. - Сама бы я сюда не вернулась. - Сейчас я - Карти, твоя бедная родственница. Хорошо?

- Моя родственница из провинции прибыла день назад, чтобы поступить в услужение новой королеве, когда та появится, - мигом доработала легенду понятливая фрейлина. - Спрашивать о ваших делах не стоит? И о том, как вы здесь оказались?

- Не стоит, - кивнула Нала.

- Надолго вы здесь?

- Нет, Атина.

Фрейлина кивнула и исчезла в гардеробной, чтобы подобающе одеться. Нала осталась наедине с мыслями. В комнате пахло лекарствами и отчаянием, и этот запах пропитывал девушку, а темнота нагнетала ужас. Предначальные, кто посмел так обойтись с её матерью?! Нала подошла к зеркалу в комнате Атины и коснулась пальцами рамы.

- Сиятельная, вы бы отдохнули.

- Спасибо, Атина, - Нала повернулась к ней с лёгкой улыбкой. - Я заберу маму отсюда.

Фрейлина присела в реверансе, склонив голову.

Советник Наррегейт встретил Налу в беседке в саду, хорошо скрытой от чужих глаз, а еще - защищённой от подслушивания, что было личной его гордостью. Он сидел, сложив руки на впалом животе, и как только увидел Налу, встрепенулся по-птичьи, будто просыпаясь:

- Вас не узнать, - улыбнулся он, вставая.