- Я забыла о тебе.

- А я нет.

Лерой прикусила губу. Да, она не раз и не два ловила на себе полный тоски взгляд молодого мужчины, танцуя на балах с мужем. Не раз и не два сбегала от разговора с ним, не желая ссорой омрачать своего счастья.

- Ты стал королём, едва не убившим меня!

- Я не смог бы, не смог! - тихо закричал он, насколько хватило сил, вскинул руки. - Я замахнулся, но ударить бы не смог! А ты горела, пылала! Я боялся, что убил тебя не делом, а словом. Когда пламя утихло, я сам отнёс тебя в спальню...

- Я знаю, что изгнание было меньшим злом, - оборвала причитания Лерой ноткой ехидства. - Ты даже оставил нам титул и земли, позволил вырасти моим детям.

- Твоим и его детям!.. - всхлипнул он, не разобрав интонации герцогини.

- Ты вырастил своих. Чудные мальчики! - искренне похвалила принцев женщина, едва успевая следить за менявшимся настроением короля.

- Но Рати не простила меня. Я бы сам не простил на её месте!

Лерой поджала губы. А что она могла сказать? Оправдать старого повесу, который, как оказалось, всю жизнь мечтал о другой женщине в присутствии жены? Или поблагодарить его за долю изгнанников и постоянные споры с одаренными и бесконечный список причин, почему она не хотела уходить за горы, выдумывавшийся перед всяким выездом во дворец?

Пожалуй, хватит с них воспоминаний, пока она не превратились во взаимные упреки и обиды. Ведь есть требующие решения дела настоящего.

- Я зла за эту свадьбу Налы. Зачем, чего ты добивался? Захотел вернуть мою семью к трону, вернуть нам былые влияние и славу?

Король съежился, взгляд заметался по комнате, но тут же он выпрямился, решительно заговорив:

- Я хочу, чтобы твои внуки жили при дворе, чтобы вы снова могли общаться с людьми. Я хотел снять клеймо изгнанников. Поймёшь ли ты меня, Лерой? Я хотел искупить вину перед тобой.

- Как же?! - она встала, принявшись расхаживать по комнате. Даже не заметив попытки короля уцепиться за ее подол. - Лишив Налу счастья с любимым человеком? Обрекая сына на жизнь с нелюбимой женщиной?!

- Сядь, Лерой. Поверь мне, всё у них будет хорошо, я знаю, - шептал король, внезапно схвативший женщину за руку. Он крепко сжал её ладонь, не желая отпускать.

- Не верю. На Налу уже не один раз нападали, сейчас она и вовсе пропала! И всё это началось после свадьбы!

- Всё идёт как надо, всё хорошо, Лерой. Прорицатели не ошибаются!

- Прорицатели?! Что?! Объясни же! - едва сдержалась от позорно громкого крика Лерой, падая на табуретку.

Рука короля обмякла, свесившись с кровати. Он осел, растянувшись на кровати, а взгляд его подернулся туманом.

- Подожди еще чуть-чуть, и всё будет хорошо. Вот увидишь, моя милая Огнёвка!

Лерой едва сдержала слёзы, услышав ласковое обращение из забытого прошлого. Огнёвкой - миниатюрной птичкой с звонким голосом и алым оперением - её называл только он...

- Мой виконт, - на прощание шепнула она, поцеловав уснувшего старика в лоб.

Когда она уходила, он улыбался, окутанный ароматами весны и молодости, пришедшими из воспоминаний.

Как только Лерой закрыла двери, дуновение прошлого исчезло вместе с щемившей сердце ностальгией. Что бы ни говорил король, она не будет тихонько ждать в уголке, пока всё наладится!

- Вы ужасны в гневе, - вышедший откуда-то герцог Энрат поклонился Лерой.

- Не лучшие слова действительно злой даме, - усмехнулась она.

- У меня к вам есть интересный разговор.

- Что ж, я вся внимание.

***

Ролден чувствовал себя не разбитым - выпотрошенным с особой циничностью. Дождь прекратился, сменившись неприятным влажным холодом. Территорию озёр он с людьми обыскал не раз и не два. После дождей псы даже не подумали взять след Налы по привезённому принцем платку.

Опять ночь. Опять он вернулся во дворец. Опять он поднимался этой лестницей... И вот опять у его ног кровавые пятна, которые слуги побоялись стирать и обходили стороной. Небольшие, тёмные на светлом камне... Ролден опёрся о перила, заворожено глядя на пятна, а они словно росли на его глазах, увеличивались в количестве, в общем, всячески способствовали страхам: вдруг старик ошибся, и во сне явилась вовсе не Нала? Вдруг она мертва, а Ролден ищет труп?

Мотнув головой, он пошёл дальше, завалился в первую же спальню. Как был в одежде, он упал на кровать, вытянув гудевшие ноги. День за днём, день за днём он обегал эту территорию, надеясь хоть на малейший след. Не раз и не два были опрошены все слуги, но никто ничего не мог сказать.

Только разбитое зеркало и найденный в комнате кинжал говорили, что девушка отбивалась, но не смогла спастись. Принц видел только один ответ: нападали не только волки. Зеркало наводило на отвратительно поганые мысли, что за ней могли прийти демоны... Которым проиграл Ортен, оставив безоружную девушку зверям.

Ролден повернулся на бок и закрыл голову подушкой, чтобы не слышать того гула голосов, что преследовал его который день. И потому стук в дверь он услышал раз на третий.

Вошедший Тайш застал разбитого командира, который едва поднялся с кровати. Заросший, грязный, но упорный - он выглядел одним из собственных солдат.

- Мы ничего не находим, - вынужденно произнёс истину мужчина, заметив, как у принца дёрнулась щека. - Дальше искать бессмысленно. Остаётся надеяться, что похитители обнаружат себя.

- До сих пор они молчали! - рявкнул Ролден, а Тайш на всякий случай отошёл на шаг назад. И в сторону - чтобы принцу надо было развернуться, если он захочет метнуть в подчинённого увесистую вазу со стола...

- Не будут же они всю жизнь молчать. Хотели бы убить жену вашу, так мы тут бы её труп и нашли!

- Только это меня и успокаивает, Тайш. Отдавай команду ребятам собираться. Утром возвращаемся во дворец. Здесь и в самом деле нечего больше искать.

- Есть!

Тайш поклонился и исчез, закрыв дверь. Ролден снова остался в темноте и тишине, наедине со своими страхами и мыслями. Он сложил руки на груди, переплетя пальцы. Он не понимал, когда стал так беспокоиться о навязанной жене и почему не мог махнуть на неё рукой, как на прочие пассии, и погрузиться в водоворот обычных дел.

Своё взяла усталость, и принц заснул, сжавшись на кровати. И казалось ему, что в изголовье кровати качалась тень, просившая прощения за то, что не справилась со своим долгом.

***

Второй раз Нала проснулась, глядя в деревянный потолок. Нож к горлу никто не приставлял, а тишина вокруг говорила о её одиночестве. Она села, скинув шкуру, заменявшую одеяло. Кровать. На ней самой - великоватые штаны и туника. Бинты по-прежнему охватывают грудь.

Дверь. Дверь напротив казалась такой интересной: сколько трещин, по которым можно блуждать взглядом, сколько досок, теней... Скользить взглядом по ней можно было бесконечно, тупо перескакивая с одной трещинки на другую, с одной на другую... Когда дверь открылась, Нала даже не заметила этого.

- Ешь, - вернувшаяся женщина поставила перед ней поднос с бульоном, от горячего запаха которого захотелось чихать. - Нет, ешь!

Нале вручили ложку, и она покорно стала хлебать наваристый бульон с кусками хлеба. За нехитрым занятием, отнимавшим всё внимание, она не заметила, как Стишу сменил Эстлиф, сразу же занявший подоконник.

- Поела? Молодец, - девушка только отметила, что тарелку из-под её носа забрали другие руки. - Сейчас будет легче.

Сев рядом с ней, мужчина коснулся висков, и уже через несколько минут девушка мотнула головой, сбрасывая руки, и вжалась в стену, прикрываясь шкурой - неестественное безразличие как рукой сняло.

- Не бойся. Убивать тебя никто не собирается. А если мы ещё поговорим толково, то и вовсе с миром разбежимся, - увещевал её одарённый, а чёрные глаза гипнотизировали, успокаивая, а не подчиняя.

- Что вам нужно? - смирившись, Нала отпустила шкуру, но взгляд на всякий случай пробежался по комнате. К сожалению, вместо зеркала тут стояла одна лишь пустая рама...