— Нет.
— Я так и думала. Ни у кого ничего нет. Я полагаю, что все это выкурено, пропыхано и выпито. О, дерьмо. — Она печально покачала головой, как если бы оплакивала смерть потерянной культуры. — Как тебя зовут, душенька?
— Свон.
Шейла повторила его. — Это прекрасное имя. Лебедь. Я познакомилась как-то с девушкой по имени Голубь. Она тащилась вверх по дороге около Эл Серрито, и Руди и я тащили… — Она остановилась. — Слушайте! — настойчиво зашептала она. — Вы слышите это?
Свон слышала, как несколько мужчин смеются невдалеке, и на расстоянии были слышны звуки ружейных выстрелов.
— Ребенок! — Правая рука Шейлы поднялась ко рту. Ее глаза стали безумными. — Слушайте! Вы не слышите, как кричит ребенок?
Свон покачала головой.
— О… Иисус! Шейла почти задохнулась от ужаса. — Ребенок плачет! Заставьте его прекратить плакать! Пожалуйста! — Она закрыла уши руками, и ее тело начало свертываться в форму зародыша. — О, боже, пожалуйста заставь его прекратить!
— Она вне себя, — сказала Сестра, но Свон поднялась с матраца и подошла к женщине.
— Лучше оставь ее одну, — предупредила Сестра. — Она выглядит непривлекательной и совсем пропащей.
— Заставьте его прекратить…
Заставьте его прекратить… О, Иисус, заставьте его прекратить, — говорила бессвязно Шейла, свернувшись в углу. Ее лицо блестело от пота в свете лампы, а запах тела женщины отталкивал Свон. Но Свон остановилась около нее и наконец наклонилась в ее сторону. Она заколебалась, а затем потянулась, чтобы дотронуться до женщины. Рука Шейлы нашла руку Свон и схватила ее, больно сжав. Свон не выдернула руку. — Пожалуйста…
Заставьте ребенка прекратить кричать, — умоляла Шейла.
— Здесь…
Здесь нет ребенка. Здесь нет никого, кроме нас.
— Я слышу крик! Я слышу его!
Свон не знала, какие мучения выпали на долю этой женщине, но она не могла спокойно смотреть на ее страдания. Она пожала руку Шейлы и наклонилась к ней ближе.
— Да, — мягко сказала она, — я тоже слышу крик. Крик ребенка. Разве это плохо?
— Да! Да! Заставьте его прекратить прежде, чем будет слишком поздно!
— Слишком поздно? Слишком поздно для чего?
— Слишком поздно для него, чтобы жить! — Пальцы Шейлы вцепились в руку Свон. — Он убьет его, если он не прекратит кричать!
— Я слышу это, — сказала ей Свон. — Подожди, подожди. Сейчас ребенок перестанет кричать. Звук начал удаляться.
— Нет. Я все еще слышу…
— Звук удаляется, — повторила Свон, ее лицо было всего в нескольких дюймах от лица Шейлы. — Он становится тише теперь. Тише. Я едва слышу его вообще. Кто-то заботится о ребенке. Он очень тихий сейчас. Очень тихий. Крик прекратился.
Шейла резко, неожиданно вздохнула. Подержала несколько секунд и выпустила его с мягким, мучительным стоном. — Прекратился? — спросила она.
— Да, — ответила Свон. — Ребенок перестал кричать. Все закончилось.
— А…
А ребенок все еще жив?
Это казалось, было очень важно для нее.
Свон кивнула. — Все еще жив.
Рот Шейлы был вялым, и тонкая нитка слюны прорвалась поверх нижней губы и свисала на ее подол. Свон начала высвобождать свою руку, но Шейла не давала ей уйти.
— Тебе нужна помощь? — предложила Сестра, но Свон покачала головой.
Рука Шейлы поднялась очень медленно, и она кончиками пальцев тронула щеку Свон. Свон не видела глаза женщины — только два темных кратера на белом как мел теле.
— Кто ты? — прошептала Шейла.
— Свон. Мое имя — Свон. Помнишь?
— Свон, — повторила Шейла, ее голос был нежным и благоговейным. — Ребенок…
Никогда не переставал плакать раньше. Никогда не переставал плакать…
До тех пор пока не был мертв. Я никогда даже не знала, была ли это девочка или мальчик. Крик никогда не прекращался раньше. О…
Ты такая красивая. — Ее грязные пальцы погладили лицо Свон. — Такая красивая. Мужчины — скоты, ты знаешь. Они берут красивые вещи…
И делают их безобразными. — Ее голос звучал надломлено. Она начала тихо плакать, ее щека отдыхала на руке девушки. О…
Я так устала.
Свон дала ей поплакать и все гладила голову женщины. Ее рука дотрагивалась до струпьев и язв.
Через некоторое время Шейла подняла голову. — Могу…
Могу я спросить у тебя кое-что?
— Да.
Шейла вытерла глаза и шмыгнула носом.
— Ты…
Позволишь мне причесать твои волосы?
Свон встала и помогла Шейле встать на ноги, затем подошла к туалетному столику и села перед зеркалом.
Шейла осторожно следовала за ней. Она добралась до туалетного столика и подняла щетку, всю в волосах. Затем пальцы Шейлы пригладили длинные волосы Свон, и она начала расчесывать ее, медленно и неспешно, взмах за взмахом.
— Почему ты здесь? — спросила Шейла. — Что они хотят от тебя?
Ее голос был тихим и благоговейным. Сестра слышала такое и раньше, когда другие люди в Мериз Рест разговаривали со Свон. Прежде чем девушка смогла ответить, Сестра сказала:
— Они собираются держать нас здесь. Они собираются заставить Свон работать на них.
Шейла прекратила расчесывать. — Работать на них? Как…
Как ДР?
— В некоторой степени — да.
Она помолчала несколько секунд, затем снова стала медленно расчесывать волосы Свон. — Такая красивая вещь, — прошептала она, и Сестра увидела, как она горестно хмурится, как бы пытаясь отогнать мысли, которые лучше бы не допускать.
Сестра не знала ничего о женщине, но она заметила, как привычно и нежно Шейла пользуется щеткой, ее пальцы двигались как во сне сквозь волосы Свон, освобождая спутанные пряди. Она видела, как Шейла продолжает любоваться лицом Свон в зеркале, затем нерешительно поднимая свой взгляд на свои собственные ссохшиеся, изношенные черты — и Сестра решила использовать этот шанс. — Это позор, — тихо сказала она, — что они собираются сделать ее безобразной.
Щетка остановилась.
Сестра быстро взглянула на Свон, которая начала понимать, что пытается сделать старшая женщина; затем Сестра подошла и встала за Шейлой. — Не все мужчины — скоты, — сказала она, — но эти мужчины — да. Они собираются использовать Свон и сделать ее безобразной. Они собираются подавить и уничтожить ее.
Шейла посмотрела на Свон в зеркале и затем на себя. Она стояла очень тихо.
— Ты можешь помочь нам, — сказала Сестра. — Ты можешь остановить их, чтобы они не сделали ее безобразной.
— Нет. — Ее голос был слабым и равнодушным, как голос усталого ребенка. — Нет, я…
Не могу. Я никто.
— Ты можешь помочь нам выбраться отсюда. Только поговори с охранниками. Отвлеки их внимание и уведи от двери на одну минуту. Вот и все.
— Нет…
Нет.
Сестра положила свою руку на плечо женщины. — Посмотри на нее сначала, а теперь посмотри на себя. — Глаза Шейлы переместились. — Посмотри, во что они тебя превратили.
— Безобразная, — прошептала Шейла. — Безобразная. Безобразная. Безобразная…
— Пожалуйста, помоги нам бежать.
Шейла не отвечала, наверно, в течение минуты, и Сестра испугалась, что она упустила возможность уговорить ее. Вдруг женщина начала расчесывать волосы Свон снова. — Я не могу, — сказала Шейла. — Они убьют всех нас. Мы для них ничего не значим, потому что они любят пользоваться своими ружьями.
— Они не убьют нас. Полковник не хочет причинить нам вреда.
— Они причинят вред мне. Кроме того, куда вы пойдете? Все затрахано. Нет места, чтобы скрыться.
Сестра внутренне выругалась, но Шейла была права. Даже если бы им удастся ускользнуть из трейлера, это будет только вопрос времени, чтобы найти их опять. Она посмотрела на отражение Свон в зеркале, и Свон слегка качнула головой, чтобы передать сообщение, что бесполезно следовать этой тактике. Внимание Сестры привлекли стеклянные бутылочки парфюмерии на туалетном столике. Сейчас она имела так мало, что могла потерять. — Шейла, — сказала она, — ты любишь красивые вещи, не правда ли?
— Да.
Так, дальше, так хорошо. Надо с этой стороны нанести удар.
