А потом, после него, настанет очередь Свон.

Тело Расти дергалось и боролось, но он знал, что с ним все кончено. Запах своего же горящего тела заставлял его думать о жирном мясе по-французски на ярмарке в штате Оклахома, когда он был еще юнцом. Пламя уже дошло вглубь до костей, и нервы его уже местами отключали восприятие боли, как будто он уже прошел точку, откуда нет возврата.

Мама что-то говорила, подумал Расти. Говорила… Говорила…

Мама говорила, борись против огня огнем.

Горящими поленьями своих рук Расти обнял мужчину, сплетя пальцы у него за спиной. Пальцы держались как цепи, а свое горящее лицо Расти ткнул в бороду этому человеку.

Борода загорелась. Лицо покрылось пузырями, стало плавиться и потекло как пластиковая маска, обнажая более глубокий слой цвета модельной глины.

Расти и мужчина закружились по комнате как участники какого-то причудливого балета.

— Господи Боже! — вскричал один из мужчин, заглянув внутрь, привлеченный открытой дверью, по дороге к горящему сараю. — Боже милостивый! — воскликнул другой, отскочил и упал задом в грязь. Подбегали другие люди посмотреть, что случилось, а человек в горящих лохмотьях коричневой парки не мог сбросить с себя полыхающего мертвеца, и его новая личина была разрушена, и они вот-вот могли увидеть его истинное лицо.

Он издал искаженный рев, от которого чуть не рассыпались стены хижины и через дверной проем выбежал прямо в толпу. Он взревел и бросился прочь по улице, сбросив с себя обгоревшего ковбоя.

Глория помогла Джошу выбраться из горящего пальто. Его лыжная маска тоже дымилась, и прежде чем он успел подумать об этом, она дотянулась до нее и сдернула ее.

Темно-серые наросты, некоторые величиной с кулак Аарона, почти полностью покрывали голову и лицо Джоша. Усики смыкались вокруг его рта, а единственной чистой поверхностью кроме губ был круг в этой коросте, через который его левый глаз, теперь налитый кровью от попавшего в него дыма, смотрел на Глорию. Его состояние не было таким плохим, как Свон, но все же при виде его Глория задохнулась и отступила назад.

У него не было времени извиняться за то, что он некрасив. Он бежал за Мулом, который дико брыкался, в то время как остальные зрители разбежались, и, схватив полную пригоршню снега, он ухватил Мула за шею и стал руками гасить огоньки в его гриве. Тогда Глория взяла полную пригоршню снега и стала растирать им хвост, и Аарон тоже, и многие другие мужчины и женщины зачерпывали снег и терли им бока Мула. Худой мужчина с темными волосами с голубым шрамом тер шею Мула напротив Джоша, и через минуту такой борьбы им удалось успокоить лошадь, и она перестала брыкаться.

— Спасибо, — сказал Джош мужчине. А затем послышался шум, донеслась волна пожара, и рухнула крыша.

— Эй, — выкрикнула женщина, стоящая ближе к дороге. — Там позади какая-то суматоха! — Она указала на лачуги, и оба — и Глория, и Джош — увидели на улице народ. До них донеслись крики и призывы о помощи.

Свон! — подумал Джош. О, Боже — я оставил Свон и Расти одних. Он было побежал, но ноги подвели его, и он упал. Его легкие хватали воздух, черные точки кружились перед глазами. Кто-то взял его за руку, помогая подняться. Другой поддержал его за другое плечо, и вместе они поставили Джоша на ноги.

Джош понял, что рядом с ним стоит Глория, а с другой стороны старик, лицо у которого было как потрескавшаяся кожа. — Со мной все в порядке, — сказал он им, но вынужден был опереться тяжело на Глорию. Она стояла твердо и повела его по дороге.

Примерно в тридцати футах от хижины Глории на земле валялось одеяло. Из-под него вился дымок. Вокруг стояло несколько человек, двигаясь и разговаривая. Другие столпились вокруг передней двери Глории. Джош почувствовал запах горелого мяса, в животе у него сжалось. — Оставайся здесь, — сказал он Аарону. Мальчик остановился, зажав в руке Плаксу.

Глория вместе с Джошем вошла в хижину. Рукой она зажала рот и нос. Между стенами еще бродили горячие токи, а потолок был выжжен дочерна.

Он встал над Свон, дрожа как ребенок. Она подтянула колени к груди и лежала без движения. Он наклонился рядом с ней, взял запястье, чтобы проверить пульс. Рука была холодной.

Но пульс был — слабый, но постоянный, как ритм метронома, который не затихает.

Свон попыталась поднять голову, но у нее не было сил. — Джош? — ее было едва слышно.

— Да, — ответил он и прижал ее к себе, положив ее голову к себе на плечо. Слеза обожгла ему глаз и покатилась по наростам на щеке. — Это старина Джош.

— У меня…

Был кошмар… Я не могла проснуться. Он был здесь, Джош. Он…

Он нашел меня.

— Кто тебя нашел?

— Он, — сказала она. — Человек с алым глазом…

Из колоды карт Леоны. — В нескольких футах в стороне на полу лежали осколки темного стекла. Магическое зеркало, понял Джош. Он увидел ковбойские ботинки Расти, и как бы он хотел сейчас, ради Бога, чтобы ему не нужно было выйти и посмотреть, что там дымится под одеялом в грязи.

— Свон! Мне нужно выйти на минутку, — сказал он. — Ты просто отдохни, ладно? — Он положил ее и быстро взглянул на Глорию, которая видела лужу крови на полу. Затем Джош встал и заставил себя выйти.

— Мы бросали на него снег! — сказал один из зрителей, когда Джош приблизился. — Но не могли погасить огонь. Он слишком разошелся.

Джош встал на колени и поднял одеяло. Смотрел долгим и тяжелым взглядом. Труп шипел, как будто шептал какой-то секрет. Обе руки были оторваны в плечах.

— Я видел его! — возбужденно сказал еще один. — Я заглянул в дверь и увидел, что там внутри кружится по комнате дьявол с двумя головами! Боже милостивый, я никогда не видел подобного зрелища! Тогда мы с Перри закричали, а он выбежал прямо на нас! Как будто он боролся сам с собой! Потом он разбился на двое, и один убежал вон туда! — Он указал по улице противоположное направление.

— Это горел еще один человек, — объяснил третий свидетель, более спокойным голосом. У него был крючковатый нос и темная борода, и говорил он с северным акцентом. — Я старался ему помочь, но он свернул в проулок. Он бежал слишком быстро для меня. Я не знаю, куда он побежал, но он не мог скрыться далеко.

— Да! — второй энергично кивнул. — Кожа на нем прямо плавилась!

Джош опустил одеяло и встал. — Покажите мне, куда он побежал, — сказал он мужчине с северным акцентом.

След от горящей одежды поворачивал в проулок, тянулся примерно на сорок футов, поворачивая налево в другой проулок и заканчивался у кучки обгорелых тряпок за хижиной. Трупа не было, а следы затерялись в опустошенной земле.

— Может, он заполз под одну из этих лачуг, чтобы умереть? — сказал какой-то мужчина. — Невозможно, чтобы человек мог это пережить! Он выглядел как факел.

Они еще минут десять осматривали местность, даже влезли под некоторые из лачуг, но нигде не было никаких признаков тела. — Я догадываюсь, где он, он умер голым, — сказал тот человек, когда они бросили поиски и вернулись на улицу.

Джош снова посмотрел на Расти. — Бравый ковбой, — прошептал Джош. — Ты, конечно, на этот раз провел какой-то магический трюк, да?

Он был здесь, сказала Свон. Он нашел меня.

Джош завернул Расти в одеяло, поднял останки и встал на ноги.

— Отнесите его в Яму! — сказал один из мужчин. — Туда отправляют все тела.

Джош подошел к тому, что осталось от фургона «Странствующее шоу», и положил туда Расти.

— Эй-эй, мистер! — заворчала на него женщина с хриплым голосом и красным шрамом, проходящим через лицо и череп. — Это привлечет диких животных за многие мили!

— Ну и пусть приходят, — ответил Джош. Он повернулся к людям, окинул их взглядом и остановился на Глории. — Я собираюсь похоронить своего друга при первых лучах света.

— Похоронить его? — хрупкая девочка-подросток с коротко подстриженными коричневыми волосами покачала головой. — Теперь никто никого не хоронит!

— Я похороню Расти, — сказал Джош Глории. — При первых лучах света, на том поле, где мы нашли Свон. Это будет трудная работа. Ты с Аароном можешь мне помочь, если хочешь. А если не хочешь, то тоже нормально. Но черт меня побери, если я… — голос у него дрогнул. — Черт меня побери, если я брошу его в Яму! — Он сел на каркас повозки рядом с телом, чтобы дождаться дневного света.